— Разве он не прекрасен? — с теплотой сказала я.

— Если ты требуешь честного ответа, — начал он, возвращая взгляд на меня, — то ты намного милее.

Его глаза смотрели на меня с такой любовью, что я почувствовала, как внутри всё потеплело. Слова вызвали лёгкий румянец на моих щеках, но прежде чем я успела что-то ответить, он притянул меня ближе. Я почувствовала, как его дыхание коснулось моих волос. Подхватив меня он сел в кресло, усаживая на свои бёдра.

— Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, Розалия, — тихо сказал он, прижимая меня к себе.

— Знаю.

Я ощущала тепло его рук на своей талии, его присутствие полностью захватило меня. Эдмунд провёл ладонями по всей длине моего тела, начиная с плеч и заканчивая бедрами. Его прикосновения были медленными, тёплыми, но от них внутри меня вспыхивал жар. Когда его пальцы скользнули чуть ниже, я не смогла сдержать тихий стон.

Он не дал мне времени прийти в себя — его губы накрыли мои с уверенностью, которая лишила меня всех мыслей. Его язык двигался так уверенно и страстно, что моё дыхание сбилось. Я не успела понять, что происходит, но мои руки сами потянулись к нему, вцепившись в его плечи, будто я боялась упасть в тот вихрь, что он поднял внутри меня.

Каждое прикосновение, каждый поцелуй вызывали дрожь, которая бежала по всему телу. Мне казалось, я растворяюсь в нём. В последняя время Эдмунд был слишком занят, и эта тоска и жажда по нему превратила меня в тлеющий уголёк, готовый вспыхнуть при малейшем дуновении.

Я подняла взгляд и встретилась с его глазами. Его волосы были чуть растрёпаны, а в пронзительных глазах отражался голубой огонь свечей. Но больше всего меня потрясла любовь, которую я видела в них. Это было чувство, настолько сильное и глубокое, что я невольно задержала дыхание.

— Пожалуйста, не смотри на меня так, — прохрипел он, его голос был низким, словно срывался.

— Что? — удивлённо спросила я, всё ещё находясь в его объятиях.

— Ты сводишь меня с ума, когда я вижу такую любовь и жажду в твоих глазах, — его взгляд стал ещё более напряжённым.

Слова, сказанные им, пробудили еще больший трепет. Я не знала, что ответить, поэтому просто склонилась и нежно поцеловала его в шею.

— Моя Роза, моя любовь… — выдохнул он, и его голос был полон того же напряжения, что и его взгляд.

Моя ладонь скользнула к его груди, чувствуя, как под ней колотится его сердце. Его тепло, его сила — всё это наполняло меня ощущением, что я в полной безопасности. Но в то же время он пробуждал во мне желания, от которых я едва могла стоять на ногах.

Я любила его так, как никогда никого не любила. И, глядя на него, я знала, что он чувствует то же самое.

Пишу днями и ночами ради своей литературной семьи. Очень надеюсь что не зря стараюсь

Я провела рукой вниз по его торсу, чувствуя, как его бедра подо мной напряглись. Мои движения были плавными, но сердце бешено колотилось, а дыхание становилось всё тяжелее. Я продолжила скользить рукой, приближаясь к линии его брюк. Меня лихорадило от собственной смелости, но желание двигало мной сильнее страха.

Едва ли контролируя себя, я потянулась, чтобы снять с него тунику. Её мягкая ткань скользнула по его горячему телу, обнажая кожу, от которой невозможно было оторвать взгляд. Эдмунд тяжело вздохнул, и звук его голоса заставил меня дрожать от возбуждения.

Медленно, почти дразня, я провела пальцем по его грудным мышцам, опускаясь всё ниже. Его тело казалось выточенным из камня — идеальным и сильным. Но самым завораживающим было то, как он реагировал на мои прикосновения: его голова откинулась назад, губы приоткрылись, а низкий, хриплый стон вырвался из его горла. Это вскружило мне голову.

Мои пальцы коснулись ткани его брюк, и я почувствовала, как он весь напрягся. Мои пальцы дрожали, но я продолжала. Когда я развязала узел, почувствовала, как его тело дрожит подо мной, подчиняясь мне. Это наполнило меня невероятным ощущением власти, разожгло во мне смелость, которую я раньше не знала.

Я осторожно обхватила его твёрдое достоинство, сначала медленно, пробуя, а потом уверенно проводя рукой вверх и вниз. Тепло его кожи, сила его реакции... всё это сводило меня с ума.

— Розалия... — хрипло выдохнул он моё имя, его голос прозвучал, как музыка, будоража и заставляя меня желать его ещё сильнее. Я ловила каждый его вздох, его движение, его дрожь. Его лицо, напряжённое и сосредоточенное, словно он был на грани, выглядело невероятно чувственно.

Я наклонилась к его губам, прижимаясь к ним с такой страстью, будто боялась потерять его. Мои движения становились быстрее, пальцы увереннее, а дыхание Эдмунда сбивалось с каждым моим прикосновением. Он вдруг захрипел от удовольствия, и в одно мгновение его руки подхватили меня, бросая на кровать.

Его губы обжигали мою кожу, пока он торопливо снимал с меня одежду. Я ощущала, как горячие волны желания накрывают меня, пока он жадно впивался в каждую клетку моего тела. Когда он резко вошёл в меня, это было так внезапно, но так желанно, что я застонала, едва успев вдохнуть.

Его движения были сильными, почти грубыми, но именно это заставляло моё сердце биться быстрее. Я чувствовала, как он заводит мои руки за голову, полностью подчиняя меня себе. Его ритм становился всё быстрее, а моё тело откликалось на каждое его движение.

Внезапно он отстранился, и я, не понимая, почему, открыла глаза, но он снова рывком вошёл в меня, так глубоко, что я вскрикнула от ощущения. Всё моё тело горело, будто внутри зажгли пламя. Я слышала собственные стоны, почти забыв, где мы, и кто мы.

Его лицо было сосредоточенным, блестящим от пота. Это было странно и возбуждающе — видеть, как этот мужчина, такой сильный и несломимый, теряет себя. Теряет из-за меня.

Он двигался всё быстрее, и я знала: я его последняя капля разума, его граница между контролем и безумием. Его руки прижимали меня к кровати, буквально впечатывая в неё, а его движения становились всё резче, и я чувствовала, как меня разрывает на части это сладкое безумие. Всё, что было до этого момента, исчезло.

Осталось только его желание, его страсть, и я - женщина которой он принадлежал в этот момент полностью.

Прошлая ночь была будто сном, который оставил на теле нежные ожоги от его прикосновений, а на душе — сладостное томление. Лежа в объятиях Эдмунда, я слушала его ровное дыхание. Его рука лежала на моей талии, а губы, едва касаясь моего виска, заставляли чувствовать себя одновременно защищенной и хрупкой. Но это чувство, как бы ни было прекрасно, не давало мне покоя.

— Мне нужно стать сильнее, — тихо сказала я, прерывая тишину, которая, казалось, растянулась на века.

Эдмунд поднял голову, его пронзительный взгляд был полон недоумения.

— Розалия, — начал он мягко, но в его голосе звучала твердость, — ты не обязана быть сильной. Это моя роль — защищать тебя.

Я покачала головой, отводя взгляд.

— Нет, Эдмунд. Ты всегда защищал меня, и я благодарна тебе за это. Но наши враги не исчезнут. Мне нужно уметь постоять за себя и... за наш дом.

— Это глупость, — перебил он, но я продолжала.

— Я хочу быть не просто твоей возлюбленной, которую ты оберегаешь. Я должна стать твоим равным партнером. Если мы будем сражаться за наше будущее, я хочу быть частью этого.

Он вздохнул, крепче прижав меня к себе.

— Розалия, ты понимаешь, чего просишь? Ты не обязана...

— Я обязана, — твердо ответила я, глядя ему прямо в глаза. — Пожалуйста, Эдмунд, доверься мне.

Его взгляд смягчился, а рука осторожно провела по моим волосам.

— Ты упрямая, как всегда, — тихо сказал он и, склонившись, коснулся моих губ в легком поцелуе. — Я подумаю об этом.

Он поцеловал меня вновь в лоб, и я, наконец, позволила себе расслабиться. Но внутри горело решимостью: я не отступлю.