— Это правда, миледи? — с надеждой спросил третий.

Я не могла сдержать улыбки. Гордость за Эдмунда, их восхищение — всё это согревало моё сердце сильнее, чем самые тёплые одежды. Их восторг был почти заразительным, хотя и несколько наивным.

— Лорд Дюран действительно замечательный воин, — призналась я. — Вы сделали правильный выбор, желая служить ему.

Но внутри меня что-то сжалось. Их юность напомнила мне о моих братьях. Но Балзир и Севар были совсем другими. Надменные, суровые, они всегда смотрели на меня сверху вниз.

Я вспомнила день, когда письмо вернулось к нему запечатанным. С тех пор отец больше не пытался мне написать.

А эти мальчишки не были похожи на Балзира и Севара. Их лица светились неподдельной преданностью, а в сердцах жила вера в справедливость. Я чувствовала, как в душе затеплилась искра — такая же, какую испытываешь к младшим братьям.

— Миледи, нам пора, — вдруг раздался голос Сальмы, и я ощутила её мягкий, но уверенный толчок. Она схватила меня за руку и повела прочь от мальчишек, которые продолжали что-то радостно обсуждать.

— Они бы сегодня вас не отпустили, — проговорила она с лёгкой усмешкой.

Я обернулась. Сиджар наблюдал за нами с очевидным наслаждением.

— Ты могла бы дать мне ещё пару минут, — бросила я Сальме.

— Миледи, вы слишком добрая. Они этого не забудут, — ответила она, расправляя плащ на моих плечах.

Мы вернулись в замок. Зайдя в покои, я почувствовала, как тепло окружает меня, вытесняя остатки холода. Сальма сняла с меня плащ, аккуратно повесила его на крюк у двери. Элеонора уже ожидала с подносом.

— Ваш чай, миледи, — сказала она, передавая мне чашку с улыбкой.

Это был лучший чай в замке, терпкий, с мягким привкусом меда. Никто не был также хорош в этом как она.

Я только успела сделать глоток, когда в дверь постучали.

— Миледи, его милость желает вас видеть, — сообщил Филипп, слегка склонившись.

Я поднялась, поставив чашку обратно на поднос. Эдмунд редко звал меня к себе без причины. Душа затрепетала от предвкушения, и я отправилась к нему.

Я зашла в кабинет, где уже ждал Эдмунд. Он сидел за столом погружённый в чтение какого-то свитка. При моём появлении он поднял голову и улыбнулся, откладывая перо в сторону.

— Розалия, подойди, — сказал он— Иди ко мне.

Щёки вспыхнули, но я послушно направилась к нему, стараясь скрыть смущение. Его взгляд был цепким, пристальным, и я чувствовала, как мои движения становятся неловкими под этим вниманием. Я остановилась перед ним, но он жестом указал на своё колено.

— Садись, — мягко сказал он, голос его был таким спокойным, что противиться было невозможно.

Я подчинилась, устраиваясь на его бедре. Он обнял меня за талию, подтянув ближе. Его руки, сильные и тёплые, удерживали меня с такой осторожностью, будто я была хрупкой статуэткой.

— Я приготовил для тебя сюрприз, — произнёс он, смотря прямо в мои глаза.

— Сюрприз? — не сдержала я улыбки. — Какой?

— Подожди немного. Надеюсь, тебе понравится, — сказал он, опуская взгляд на моё лицо. — Я долго готовил его и, признаться, немного переживаю.

Его признание заставило меня почувствовать лёгкое волнение. Что могло вызвать такое беспокойство у Эдмунда?

— Скажи хотя бы что-нибудь, — попросила я, не выдерживая.

— Терпение, дорогая, терпение, — улыбнулся он, и его тон был одновременно строгим и игривым.

Эдмунд позвал Филиппа, и тот тут же вошёл, как будто только и ждал этого момента.

— Закончил? — спросил Эдмунд, не отпуская меня. Я заерзала пытаясь освободиться, но железная хватка стиснулась сильнее.

— Да, ваша милость, — ответил Филипп с блеском в глазах.

Они обменялись парой слов, которые я не смогла разобрать. Филипп, казалось, был так же взволнован, как и его господин.

— Ну, идём, — наконец сказал Эдмунд, поднимаясь и помогая мне встать.

Мы вышли из кабинета, и Филипп проводил нас через длинный коридор. Замок был тих, только наши шаги раздавались эхом под сводами. Мы остановились перед массивной дверью из тёмного дерева.

— Здесь? — спросила я, удивлённая.

— Здесь, — кивнул Эдмунд, но не стал объяснять.

Филипп учтиво открыл дверь, и я переступила порог. Зрелище, что открылось передо мной, заставило меня ахнуть.

Передо мной была библиотека, каких я никогда раньше не видела. Высокие стены были покрыты книжными полками до самого потолка, каждая заполнена книгами, свитками, манускриптами. Лестницы на роликах тянулись вдоль рядов, чтобы можно было добраться до самых верхних полок. Посередине стоял большой круглый стол, покрытый зелёным сукном, рядом кресла с высокой спинкой. Каменные колонны поддерживали потолок, украшенный витражами, сквозь которые пробивался свет, окрашивая помещение мягкими переливами.

— Это… — я повернулась к Эдмунду, чувствуя, как в горле поднимается ком.

Он стоял чуть в стороне, наблюдая за мной с удовольствием.

— Она твоя, — сказал он, его голос был наполнен нежностью.

Не сдержавшись, я бросилась к нему, обвивая руками за шею.

— Спасибо, — прошептала я, зарывшись лицом в его плечо.

Филипп тихо удалился, оставив нас наедине.

— Ты даже не представляешь, как мне это дорого, — сказала я, отстраняясь, но он удержал меня за талию.

— Я рад, что тебе понравилось, — произнёс он, его голос стал тише.

Я ощутила, как его рука медленно касается ленты, что удерживала мои волосы.

— Ты заслуживаешь гораздо большего, Розалия, — прошептал он, развязывая ленту и позволив волосам рассыпаться по плечам.

Его пальцы осторожно коснулись моих локонов, и он провёл рукой по ним, словно наслаждаясь их мягкостью.

— Мягкие, — сказал он так тихо, что его слова больше походили на дыхание.

Я подошла к стеллажам, вводя по ним пальцами. Это было невероятно. —Сколько же их здесь!—воскликнула я в восторге.

—Столько, сколько пожелаешь…—Я почувствовала, как он обнимает меня сзади, его ладонь нежно коснулась моей шеи. От его прикосновения по коже побежали мурашки. Он откинул мои волосы на одну сторону, обнажая шею, и мягко поцеловал её.

Тепло от его губ разлилось по всему телу, и я поймала себя на мысли, что внутри всё плавится от одного его прикосновения.

— Эдмунд… — прошептала я, чувствуя, как его объятия становятся крепче.

— Шшш… — прошептал он, не отрываясь.

Его руки медленно скользнули вниз, а я закрыла глаза, погружаясь в это мгновение, которое, казалось, остановило время. Каждый его жест был одновременно властным и нежным.

Я чувствовала, как напряжение в комнате нарастает. Эдмунд стоял так близко, что кружил голову. Я уже не могла контролировать своё дыхание, когда он тихо, но решительно прошептал:

— Я не могу сдерживаться, когда чувствую твой запах.

Его руки скользнули к моей талии.

— Эдмунд… — только и вырвалось у меня, прежде чем его пальцы бережно коснулись моей шеи и ключиц.

Тепло его рук пронизывало меня насквозь. Он скользнул ладонью вниз, и прикосновение к моей груди было настолько невесомым, что я невольно закрыла глаза, откинув голову. Всё внутри сжалось, каждый его жест будто будоражил что-то глубокое, запретное.

Я чувствовала его дыхание у самого уха, когда он медленно приблизился и неожиданно мягко укусил мочку.

— Ах, — вырвалось у меня, и по спине прошёл трепет.

— Твоё тело… — прошептал он так низко, что его голос вибрировал в моей груди. — Оно идеально. Никогда не устану обладать тобой.

От этих слов тепло разлилось по всему телу, а внизу живота возникло тягостное, мучительное ощущение.

— Ты когда-нибудь ласкала себя своими маленькими пальчиками? — спросил он, но прежде, чем я смогла что-то ответить, добавил, с улыбкой: — Хочу увидеть, как ты это делаешь. Но… оставлю это на потом.

Его слова заставили меня покраснеть до корней волос, но размышлять долго не пришлось — Эдмунд дернул меня, что я упёрлась руками в холодный, массивный стеллаж.