— Мы только что впустили к нам потенциального шпиона, — заметил Аслан.

— Шпион или союзник, — сказал Эдмунд. — Это мы скоро выясним. Пусть они принесут нам пользу, прежде чем мы решим, что делать дальше.

— Если он говорит правду, у нас появляется шанс подорвать власть короля сразу с нескольких сторон, — добавил Вильям. — Но если это ловушка...

Эдмунд развернулся к своим соратникам. Его взгляд был холодным и уверенным.

— Тогда мы покажем, что зверя, загнанного в угол, нельзя победить.

Мои прекрасные 🌟 Не могу не напомнить вам про звёздочки ✨. Если вам понравилось, буду очень благодарна, если поделитесь также своим мнением

Я сидела на кровати, задумчиво перебирая уголок простыни. Вокруг царила полумгла — единственным источником света была свеча на тумбочке. Когда дверь мягко скрипнула, я подняла взгляд.

В комнату вошёл Эдмунд. Он задержался на пороге, пристально глядя на меня, а затем заговорил:

— Почему ты ещё не спишь?

Его голос был низким, обволакивающим.

— Ждала тебя. — ответила я, едва слышно.

Его глаза задержались на мне чуть дольше, чем обычно, и в этом взгляде было что-то неумолимое. Он подошел ближе.

— Твоя служанка сказала, ты почти ничего не ела сегодня, —произнёс он, и его тон стал серьёзным. —Почему?

Я съёжилась, как ребёнок, застигнутый за шалостью.

— Я не была голодна, — попыталась я оправдаться.

Он сел на кровать рядом со мной.

— Ты слишком худая. Это меня беспокоит, — сказал он, беря миску с виноградом.

Я хотела что-то возразить, но не успела. Эдмунд взял одну виноградину и протянул её к моим губам.

— Ешь.

— Я могу сама, — начала было я, но он пресёк мой протест коротким движением головы.

— Всё, что я даю тебе, ты должна принимать, — произнес он мягко, глядя прямо мне в глаза.

Он вложил виноградину в свои губы, а затем накрыл мои поцелуем. Его язык коснулся моего, передавая сладость плода. Щёки запылали.

— Отныне ты должна лучше заботиться о себе, Розалия, — сказал он, его пальцы нежно касались моей щеки.

Я кивнула, не находя слов.

В следующую секунду его пальцы, ещё липкие от виноградного сока, скользнули вновь к моим губам. Я повинуясь непонятному импульсу, провела языком по ним, пробуя эту сладость.

Эдмунд замер, а затем улыбнулся — улыбкой, от которой всё внутри перевернулось.

— Моя жена такая ненасытная, — произнёс он, и его голос стал ниже, будто хрипловатым.

Его рука скользнула между моих бедер. Я вздрогнула, чувствуя, как его пальцы изучают меня, где я уже пульсировала от жара.

— Ты уже такая влажная, — хрипло прошептал он.

— Эдмунд… — начала я, но голос сорвался на тихом стоне.

— Я обещал, что однажды посмотрю, как ты себя ласкаешь.

— Нет, я… — начала я, но он уже легко поднял меня и посадил к себе на колени, так, что моя спина прижалась к его груди.

— Раздвинь ноги, — его голос звучал спокойно, но в нём чувствовалась непреклонность.

Мой рассудок кричал «нет», но тело словно не слушалось. Руки Эдмунда крепко удерживали меня, и я подчинилась, чувствуя, как стыд накрывает меня с головой.

— Ты должна показать мне, как ты себя трогаешь, — продолжил он, горячее дыхание обжигало кожу.

Я подчинилась, опустив голову, чтобы спрятать лицо.Его ладонь накрыла мою, и он мягко повёл её вниз. Моя рука, ведомая его, оказалась там, где внутри всё пылало. Он ловко управлял ею, будто был продолжением меня. Я зажмурилась, ощущая, как стыд смешивается с чувственным томлением.

— Тебе нравится? Ты дрожишь… — его губы скользнули по моему уху, заставляя тело отозваться.

— Нет… прошу прекрати… — шёпотом ответила я, но из моих губ вырвался тихий, почти жалобный стон.

— Это “нет” звучит совсем неубедительно, — усмехнулся он, укусив мочку моего уха.

Его рука отстранилась, и в следующую секунду он облизал свои пальцы, глядя на меня так, что я буквально растворялась под этим взглядом.

— Вкусная.

Он притянул меня ближе, исследовал мое тело, заставляя выгибаться, будто подчиняясь только ему.

—Продолжай себя трогать…

Эти слова звучали так, словно он точно знал, что я уже не смогу сопротивляться. Я теряла остатки разума, не способная себя контролировать.

— Ты знаешь, как развратно выглядишь сейчас? — его голос был хриплым, почти сорванным.

Я почувствовала, как он срывает с меня ночную рубашку, оставляя полностью обнажённой перед ним. Его ладони скользнули к моим бёдрам, удерживая меня крепче.

Всё, что происходило, казалось таким новым, таким запретным, но я уже не могла остановиться.

Его пальцы наполнили меня.

— Слишком узкая, — прошептал он мне на ухо, и от его хриплого голоса всё внутри сжалось сильнее.

— Эдмунд… ещё… — выдохнула я, чувствуя, как голос дрожит от наслаждения.

— Ещё? — он провел языком по линии шеи— Я сделаю так, чтобы ты насытилась этой ночью.

— Ты моя. Навсегда.

Я сидела в мягком кресле возле окна, кутаясь в шаль, и медленно пила горячий отвар. Горьковатый вкус настойки уже не казался мне таким неприятным — я привыкла. Агата суетилась рядом, раскладывая завтрак на небольшой низкий столик: свежий хлеб, масло, парное молоко и тарелка с сыром и ветчиной.

Я наблюдала за ней краем глаза, но в мыслях всё ещё была там, где ночь накрыла меня туманом ощущений, обжигая и лишая сил. Эдмунд. Его руки, его губы… Сколько раз он доводил меня до края и бросал в водоворот наслаждения, не требуя ничего взамен. Я помнила его сосредоточенный взгляд, его прикосновения — они были одновременно жадными и бережными. Он будто боялся навредить мне. Наверное, он действительно переживает за моё здоровье, подумала я, невольно улыбнувшись, ведь совершенно не стал себя удовлетворять вчерашней ночью.

— Вы бы поели, моя Госпожа, — Агата вывела меня из раздумий.

— Да-да, сейчас, — ответила я, ставя чашу с отваром на подставку.

Она склонилась ко мне, чуть ослабляя шнуровку нового корсета, который был куда мягче прежнего.

— Я заменила ваш корсет на адаптивный, — сказала она, поправляя ленты. — Он не будет слишком сильно сжимать живот. Теперь вам будет легче дышать и сидеть.

Я кивнула, трогая бархатную ткань корсета. Это действительно было удобнее. Агата быстро закончила и снова повернулась к столу, раскладывая ножи и ложки.

— Я также принесла письма, что сегодня утром доставили. Многие из них от знатных дам.

Она подала мне стопку конвертов, перевязанную изящной лентой. Я взяла её, но прежде, чем начать разбирать, позволила себе насладиться завтраком. Хлеб оказался тёплым, ароматным, а молоко было чуть сладковатым.

Я открыла первое письмо.

«Дорогая леди Розалия Дюран, мы с нетерпением ждём вашего выздоровления и будем рады видеть вас на чайном собрании, которое состоится через неделю в доме леди Изабель Фитбар. С пожеланиями крепкого здоровья, маркиза де Виллер.»

Обычная вежливость. Большинство посланий содержали подобные слова поддержки и приглашения на светские мероприятия. Я не могла не вздохнуть.

— Агата, — обратилась я к своей верной служанке, откладывая одно письмо за другим, — мне никогда не нравились эти бесконечные собрания. На землях Вазар, я была отрезана от этих светских игр и могла жить спокойно.

— Вам необходимо оправиться, моя Госпожа, — мягко ответила Агата. — Его милость лорд Эдмунд велел, чтобы вы оставались в кровати ещё несколько дней.

Я улыбнулась её заботливому тону, но тяжело вздохнула.

— Я уверена, Шатан уже изводится от скуки, охраняя дверь, — произнесла я, пытаясь сменить тему.

Агата рассмеялась.

— Верно подмечено, госпожа. Однако в замке хватает и других дел.

Я откинулась на спинку кресла, ожидая, что она продолжит рассказ.

— Торжества в честь принца всё ещё продолжаются, — начала она, убирая пустую чашу с отваром. — Сегодня утром вся аристократия отправилась на охоту.