Хаокин закрыл дверь, заметив при этом на улице зомби в кожаном плаще. Хоть что-то хорошее. Парень сел около Ариадны, закрыл глаза. Нужно только немного подождать.

Тишина. Только тихое ворчание Ариадны, которая вся горела, пот лился с нее ручьем, но парень ничего не мог сделать. Нужно только подождать. Яд должен пройти. В конце концов Хаокин дал ей зелье. Должно помочь.

— Уйди же, уйди же, — услышал он тихий шепот Ариадны.

Она бредила. Хаокин открыл глаза и увидел, что красная пятая планета осветила лес. А затем он заметил в уголке, куда не попадал свет, старуху под рваным плащом. Ее лица не было видно, лишь желтые глаза таращились на людей. Хаокин медленно встал.

— Не подходи к ней. Она страшная, — шептала Ариадна в бреду.

— Я ее не боюсь. — Хаокин приблизился к старухе, глядя на нее завороженно.

— Не многие могут похвастаться тем же, — сказала старуха. — Хаокин, я тебя знаю. Дважды самоубийца. Удивлена, что мы с тобой еще не встречались, разве что косвенно. Задал же ты мне задачку с Ариадной, когда удвоил переменную. Но ты считал, мне не под силу решение? — Костлявая усмехнулась. Ариадна что-то шептала, но Хаокин не слышал. — И вот ты и перестал думать о смерти. Вы привыкли не умирать, да? Но ты не знал, что время в этой задачке не играет никакой роли. Лишь место. И сейчас все переменные здесь, добавились даже новые. И теперь ты поможешь мне решить заданную тобой же задачку. Я вижу три дома впереди. Но лишь один из них станет реальным. — И смерть вновь пересказала ему загадку, в конце добавив: — Ты готов сделать выбор?

— Хорошо, — проговорил Хаокин. — Да, доми…

Смерть вдруг прервала его:

— Какой ты быстрый! Я же сказала — время в этой задачке не важно, так что можешь не торопиться с выбором. Мне лишь нужно было понять, кто решение примет. И всего-то. — Старуха улыбнулась. — Все мертвецы снова мертвы. Вы можете идти.

Исчезла. Хаокин подскочил к двери, открыл ее и увидел лишь пару лежащих трупов под светом кровавой планеты. Дождь тоже кончился. Серые тучи с красноватым отливом еще плыли в темном небе, а среди них во всю сияла белая луна — единственное чистое и светлое создание в этом странном мире. В воздухе чувствовались последождевая свежесть и запах разложения. Хаокин достал зелье в склянке-кулоне и добавил в него каплю крови. «Кровь к крови», — прошептал он. Кулон засиял и потянулся в сторону Элеон.

— Не бросай меня одну, Хаокин, пожалуйста, — прошептала Ариадна. Он остановился.

— В лесу всё еще может быть опасно. Я прошлый раз еле ушел. Это словно ад.

— С тобой хоть в ад, — прошептала Ариадна, улыбнувшись. — Возьми меня с собой, а?

Хаокин вздохнул, поднял девушку на руки и вышел из дома. Темный лес, влажная земля. А с этой ночью забудешь, что бывает утро, а солнце на самом деле существует. Сколько времени они шли по лесу — сложно судить. Может минут десять-двадцать, но не больше часа — планета не успела смениться. Элеон всё время двигалась, и Хаокин не мог точно сказать, где сестра. Но вот кулон запылал — она где-то поблизости. Скорее всего, на большой поляне, не дальше. Хаокин уже немного успокоился, замедлил шаг, как вдруг услышал крик сестры. В мгновение он похолодел, мурашки пробежались по всему телу, Хаокин посмотрел на Ариадну. Она выдавила: «Давай. Найти ее». Парень оставил девушку и побежал.

На поляне были Элеон и Вельзи. Он, видимо, хотел убить девчонку, когда наткнулся на нее, но увидел Хаокина и взял Элеон в заложники — приставил к горлу лезвие. Хаокин, который до этого бежал на друга, остановился в метрах пяти от него.

— Опусти нож, Вельзи.

— Чем ночь началась, тем и закончится. Только вот сомневаюсь, что эта девчонка такая же бессмертная, как предыдущая. За ту — как ее там? Орна? Орта… Ари — в общем, за ту девчонку ты и не переживал. А я-то сразу и не понял. Только когда ты вот эту рыжую первой освободил. Кто она тебе? Сомневаюсь, что при такой своевольной любовнице ты бы завел вторую. Даже друга-девушку она бы тебе не позволила завести. Для дочери слишком большая. Остается сестра. — Хаокин молчал. — Сестра… Значит, я угадал. Не знал, что она у тебя есть. Жаль, наше с ней знакомство будет недолгим.

— Если ты убьешь ее, слышишь я… Слышишь…

— Что? Убьешь меня? Я хотел бы на это посмотреть. Думаю, и твоя сестренка тоже. Но к тому моменту она будет мертва!

— Нет. Знаешь, что я сделаю? Я просто развернусь и уйду. Не буду мстить. А затем спрячусь. И поверь: ты не найдешь меня. Станешь искать везде, пробовать разные способы. Но, черт возьми, никогда не найдешь меня! И каждый день всю свою долгую жизнь ты будешь мучиться и ждать, что я приду и уничтожу тебя и всё, что тебе дорого. Ведь не можешь иначе. Знаю, потому что такой же. Но я уйду туда, где ты меня не достанешь. Я буду жить, оплакивать сестру. Но и скорбь однажды пройдет. А ты будешь страдать, зная, что человек, который тебе так невыносим, живет с тобой на одной земле и, вероятно, даже счастлив.

— Ты не сможешь. Попытаешься мне отомстить. Ты взбесишься! Ты всегда бесился.

— Ради того, чтобы позлить тебя, смогу. Я откажусь от мести, лишь бы тебе было хуже!

Элеон смотрела на брата и думала: «Вот так он собирается меня спасать?»

— Знаешь, — сказал Вельзи, — а мне нравится твоя идея. Может, это мне так поступить? Ведь я могу спокойно уйти с девчонкой, и ты мне позволить это, иначе я ее убью. И я укроюсь где-нибудь, и ты меня не найдешь. Ненависть — ничто по сравнению с неизвестностью. Когда не знаешь, что стало с самым дорогим человеком. Когда, возможно, он уже мертв, а ты из года в год надеешься найти его. Гадаешь: он в плену? Его страшно пытают? Насилуют? Или я потом могу жениться на твоей сестре? А что? Мне нравится мысль, что она предаст тебя, полюбив твоего врага.

Элеон еще раз посмотрела на брата, потом на Вельзи. Это батл «Кто кому хуже сделает на словах»? А она, видимо, основная тема обсуждения. Так заняты тем, чтобы насолить друг другу, что о ней совсем забыли.

Забыли…. Элеон ударила молнией Вельзи, вырвалась от него и взмыла вверх. Для парней это значило одно — разговоры кончились, началась битва. Но сил на магическую атаку у них почти не осталось. И друзья сцепились на мечах, которые оставили те два парня, что умерли на этой поляне. Бой длился недолго. Хаокин пронзил Вельзи насквозь.

С минуту они стояли так, оказавшись почти вплотную друг к другу и боясь пошевелиться. Затем Вельзи сделал пару неловких шагов назад и упал. Хаокин увидел его лицо. Ошарашенное, бледное, с живыми эмоциями — не как раньше. Изо рта текла кровь. А затем Хаокин заметил что-то постороннее на себе, взглянул вниз. В его живот был воткнут нож по самую рукоять. Это было так странно, неожиданно — Хаокин и не заметил удара. Дрожа, юноша вытащил нож, и он выпал на землю. В тот же момент Хаокин пожалел о том, что сделал — хлынула кровь, он зажал рану, и рука окрасилась в алый. Парень опустился на колени, почувствовал, как тело его охладевает, как он теряет силы.

— Ну ты и мразь. Все-таки пырнул меня.

— Разве ж я мог поступить иначе, если ты меня насквозь проткнул? — сказал еле-еле Вельзи, из-за крови во рту он не мог говорить, глаза его закрывались, но он изо всех сил держался. — И зачем ты это всё затеял? Синие плащи… Желание…

— Решил, что было бы неплохо иметь не только темную магию, но и светлую.

Вельзи усмехнулся. Кровь хлынула изо рта сильнее. Он дрожал.

— Ты всегда был сентиментальным. И психом. Помнишь, как ты не мог сломать тот жестяной щит? Ты прыгал, на кол его поставил. Смешно было.

Хаокин улыбнулся.

— Зато ты у нас вся из себя галантность. Вперемежку с нарциссизмом, расизмом и сексизмом. «Я не буду слушать эту женщину! С какой стати ей доверили преподавание? Пусть лучше меня отчислят».

— Дело не в женщинах, а в этой училке конкретно. — Вельзи рассмеялся, и смех перешел в страшный кашель, колдун не мог выхаркать кровь. Хаокин сморщился. — Она тупая. Я не против женщин. Например, твоя... Ариетта? Она нечто.