— Ты спрашиваешь это у меня? — Хаокин поднял на сестру глаза. — Я не знаю ответа.

Они услышали Ариадну. Лошадь сбросила ее с себя. Девушка кричала и пыталась ее снова оседлать. Хаокин улыбнулся, а затем просто засмотрелся на Ариадну этим взглядом... Брат произнес какую-то бессмысленницу, Элеон почти не слушала, только следила за его глазами, которые изредка посматривали на улицу.

— Раз вы оба любите друг друга, почему не поженитесь? — вдруг выпалила девочка.

Хаокин удивленно уставился на сестру.

— Вот даешь! — рассмеялся он и снова принялся за работу. Элеон покраснела, спрятала лицо за волосами.

— Так почему? — Она вылезла из-под волос. Хаокин поднял брови.

— Да потому что. Ничего не выйдет из этого. — Сестра всё еще смотрела на Хаокина с непониманием. — Мы, может, и нравимся друг другу, — начал объяснять он. — Но… даже если бы я хотел что-то, это не только от меня зависит. Так что, — он улыбнулся, — пройдет полнолуние, и мы разбежимся, и всё будет хорошо у нее.

— Ну-у… — протянула Элеон.

— Что?

— Я так не думаю.

От разговора их снова отвлекла Ариадна. Аган не выдержал ее выходок и спятил: брыкался, палил траву и пытался удрать со всех ног. А потом лошадь ломанулась к окну и с огненной гривой влетела в комнату. Хаокин еле успел сестру с дороги оттолкнуть, но бумаги, с которыми он целое утро возился, вспыхнули. Ариадна влетела в помещение вместе с аганом. Лошадь сразу поскакала к книжному шкафу, уронила его. Ариадна упала на пол. Хаокин попытался успокоить агана, но тот откинул парня, врезался в стену и уронил картины. Элеон забилась в угол. Хаокину, впрочем, понравилось, что лошадь сделала с картинами, он поднял их с пола и бросил на полыхающий стол. Только затем парень снова вспомнил, что нужно опасаться огня и психованной лошади. Ариадна, кажется, забила на всё и смотрела, насколько ее платье обгорело. Аган тем временем начал жрать книги и упавший из шкатулки рог, который Элеон взяла из царства Кукольника. Хаокин предпринял еще попытку успокоить взбешенное животное. Он осторожно подошел к агану и притронулся к его голове, лошадь тут же обдала его жаром. Хаокин отдернул руку и потом положил ее обратно, погладил агана по огненной гриве, что-то начал говорить ему. Лошадь успокоилась, и через несколько минут ее завели в конюшню.

Когда Хаокин вернулся, он мягко намекнул Ариадне, чтобы она больше не трогала зверей и, в частности, бедную Нелли. Ариадна поняла это как оскорбление и еще минут двадцать выносила парню мозг. Он же ей что-то объяснял, оправдывался. Элеон пыталась понять, по какой причине брат еще не придушил эту истеричку и почему эти психи до сих пор в ее доме. Кончилось тем, что Ариадна пошла в гардеробную, чтобы выбрать себе новое платье. Элеон разрешила.

Брат с сестрой остались в комнате одни. Хаокин разочарованно посмотрел на обгорелый стол, улыбнулся сожженным картинам.

— Я могу помочь тебе с документами, над которыми ты работал, — предложила Элеон.

Хаокин внимательно посмотрел на сестру, а затем его взгляд словно растворился в болезненной мысли.

— Не, не нужно… — он почесал голову и неловко засмеялся, — я как раз хотел сделать перерыв и… это… помочь Ариадне с платьем, — а потом убежал.

Переодевание затянулось до обеда. Хаокин уже был готов застрелиться. А Ариадна всё выскакивала из примерочной в нарядах и крутилась перед зеркалом.

— Ну как я тебе? Обожаю сочетание голубого с красным.

— Ты как богиня.

— Еще бы! Хотя, может, все-таки розовое?

— Розовое тоже хорошее.

— А какое лучше?

— Не знаю.

— Скажи! Так как я тебе? В каком лучше?

Хаокин задумался, а затем глаза его вспыхнули.

— Знаешь, что я вижу, когда смотрю на тебя? — Он вдруг оказался позади Ариадны, переложил ее волосы на правую сторону и оставил свою руку на ее плече. — Красивую девушку, — проговорил он медленно. — С этой чудесной улыбкой. — Ариадна повернула к нему голову, оторвав глаза от своего отражения. — И с идеальным телом. — Хаокин начал водить пальцем по ее плечу. Ариадна поймала его руку. Он усмехнулся. — И с живыми сверкающими глазами. У тебя красивые глаза. Ария, ты спрашивала меня. — Он прошептал ей на ухо тот вопрос: — «Как я тебе?» — У Ариадны пошли мурашки от того, как близко он был. — И я отвечаю: «Ты прекрасна».

Девушке было слегка не по себе от всего этого. А Хаокин внимательно следил за ней.

— Ты меня боишься? — прошептал он.

— Я, — произнесла Ариадна, а потом хитро улыбнулась, — тебя… — Она резко развернула голову, удавив волосами по его лицу, выскользнула из объятий и побежала за ширму.

— Что же ты со мной делаешь? — посмеялся он, еле на ногах удержавшись.

Ариадна прибежала обратно с новыми вещами, уронила Хаокина в кресло и забросала его платьями.

— Хитрюшка какой! — закричала она. — Прекрасная богиня… Я всё равно буду мерить платья, сколько бы ты меня ни захваливал!

— Хорошо, — он улыбнулся. — Сдаюсь! Мучай меня дальше. — И накрылся с головой под разноцветной юбкой.

Прошло еще минут двадцать. Хаокин предложил альтернативу: он сейчас уезжает в город и покупает девушке платье, какое она закажет. Еще часа два Ариадна описывала свой идеальный наряд. Хаокин уехал и вернулся домой с портным. Ариадна была готова зацеловать парня. А сестра неодобрительно покачала головой. Хаокин между делом объявил о том, что родители официально теперь были убиты сумасшедшим королем без всякой причины, и ускользнул из комнаты.

Утром Ариадна проснулась в ужасном настроении. Ну как это бывает: жизнь — тлен, ты в ней самая ничтожная песчинка, тебя никто не любит, не понимает, и вообще хочу домой к маме. Значило это только одно: так как у самой Ариадны было всё нормально, плохо Хаокину. М-да уж. И как она до такого докатилась? Жить с человеком, которого терпеть не может. И даже не за его счет, а за счет его несовершеннолетней сестры. Плюс к этому переживать эмоции этого человека. И всё это умноженное на то, что сегодня поминки людей, которых она в жизни не видела. Плюс к этому наблюдать за семейным конфликтом. Вроде как есть брат, сестра, потерявшие родителей, а есть она, Ариадна. Она здесь, чтобы… чтобы… А зачем она здесь?

С этими мыслями Ариадна поднялась с кровати и пошла вниз. И что же видит — а там этот Хаокин шушукается с уборщицей, или горничной, или кто она там. Ариадна спряталась за стену. «И как это понимать? И у кого тут плохое настроение?» Ариадна сидела с каменным лицом и слушала, как они смеются. «По-видимому, он притворяется — скрывает свои эмоции, — думала девушка. — Вот же лицемер. Но зачем это ему? Ведь похихикать и со мной можно, и с сестрой своей. А он выбрал ее. Что есть у нее, чего нет у нас? Мы живем в этом доме недавно. Точно! Девчонка знает дом, жила еще при его родителях. Ага. Значит, знает всякие тайности Атталей, где у них лежат богатства. Вот же подлец! Он решил ограбить родную сестру и сбежать со всеми ее деньгами, а меня бросить. Ну нет, Хаокин Атталь, тебе не удастся обмануть нас. Мужлан». Ариадна вскочила, подтянулась. Пора вспомнить уроки танцев. Она встала в третью позицию, поклонилась невидимой публике. Раз, два, три — прыжок (ее на мгновение стало заметно у лестницы) — падение животом на перила. Пусть знает, тварь. Ариадна выпрямилась. Боль не должна мешать мести. И… раз, два, три — прыжок (она снова она на секунду появилась на лестнице) — заехала сама себе каблуком. Пусть знает, как связываться с Ариадной. Раз, два, три — прыжок (послышался тупой удар головы об стену). Ариадна, покачиваясь, встала с пола. Это было жестко. Через минуту она увидела Хаокина.

— Ну и что это значит? — Он недоволен.

— А то и значит. — Ариадна встала. — Вы, мужчины, всегда нас угнетали. Думаете, мы такие наивные дурочки, чтобы вестись на ваши разводы? Не-а. Твоя афера провалилась. Я всё знаю. И всё расскажу этой... не помню имя — в общем, расскажу этой бабе, с которой ты сейчас говорил. Она-то уж мне поверит. Надеюсь, она уже решила, что ты идиот, и сама не будет с тобой связываться.