– При условии того, что следующая высадка произойдет в Греции, я, господин Президент, согласен.

– О’кей, эта поправка принимается! Все господа! Продолжайте без меня и выработайте стратегию проведения дальнейших переговоров. Нам требуется, чтобы русские приняли участие в разгроме Японии. Мы еще увидимся, не прощаюсь. – Президент сделал знак рукой своему секретарю, который немедленно запустил в кабинет охранников.

Дальнейшее обсуждение возглавил Черчилль, который не упустил случая озадачить всех «греческим салатом». Русские стремительно продвигались по Южной Европе, они уже были на границе Греции в районе Салоник. Равнинная часть бывшей Югославии так же перешла под их контроль. Премьер надеялся, что немцам удастся задержать русских в Динарском нагорье, так как у них традиционно сильны альпийские стрелки.

Петра увезли с аэродрома вместе со всей делегацией. Всего в ней было три человека: Сталин, Молотов и Ворошилов. Остальные числились «техническим персоналом». Из военных только два «авиатора»: маршал авиации Голованов и Петр. Их вдвоем посадили в старенький «шевроле», не бронированный, тогда как автомашина посла, на которой поехала делегация, была явно из «кремлевского гаража». Берия, судя по всему, остался в Баку или уехал в Москву, во всяком случае Петр его на аэродроме не видел. Однако он ошибался, Берия не входил в состав делегации, но обеспечивал ее безопасность. Стрельба в городе началась еще до того, как приземлился самолет Петра, и Берия мгновенно уехал на место происшествия. Тегеран был оккупирован именно частями Красной Армии, в городе существовало несколько британских воинских частей, и, буквально, пара американских. В основном, это были летчики и техники. Раньше они перегоняли самолеты, поступавшие морским путем в порты Персидского залива в Тегеран и передавали их перегонщикам наших ВВС. Они же «разбирались» с авариями и непринятыми самолетами. Теперь просто маялись дурью, так как объемы авиапоставок уменьшились до предела, но сохраняли свою численность, так как это была «удобная крыша» для военной разведки США. Об этом экипажи перелетевших машин предупредили еще в Крыму. Впрочем, у нас любили сгущать краски по этому поводу. Голованов, впервые увидевший машину, пристал как банный лист. Тоже хотел покататься на такой. У него на нее свои виды, он – командующий АДД, авиации дальнего действия.

– Тащ маршал, испытания по программе бомбардировщика еще даже не начинались. Пока, кроме центрального бомболюка, ничего не испытывали. Один раз подвесили нагрузку во все имеющиеся, и то, по личному распоряжению Верховного. В первую очередь отрабатывали применение моих изделий, да и проектировали его именно как морской ракетоносец. Но по имеющимся планам, машина будет проходить полный цикл испытаний, в том числе, попробуем ее как бомбардировщик. Весь арсенал будет подвешиваться. Ограничение только по подвеске 5-титонных бомб, не более 4 штук попарно в центральном отсеке. Остальные бомболюки рассчитаны на подвеску 2-хтонных, максимум. То есть вариант: 4х5 плюс 4х2 плюс 2х1, так что 20+8+2, тридцать тонн. Если центральный занят ракетами, это 12 тонн, то в остальных бомболюках помещается 18 тонн свободно падающих или планирующих бомб. Но последние еще не прошли всех испытаний. Готовим. При работе с бомбами есть свои сложности, довольно значительные. Машина чувствительна к изменению балансировки. В общем, ее еще научить летать надо, а потом научить летчиков ей пользоваться. Она довольно сложная даже для испытателей. Боюсь, что до конца войны мы с ней можем не успеть, только как ракетоносец.

– Жаль, я уж, было, губищу раскатал, что у меня будут такие машины!

– Да будут-будут. У нас все делается вот так! – и Петр показал удар кулаком по столу. – Мы ведь совершенно не рассчитывали здесь оказаться с ней. У нас работы – выше крыши, а тут катай Черчилля и Рузвельта.

– Ну, это тоже необходимо, раз Верховный принял такое решение.

– Да я понимаю… Но время поджимает, очень не хочется опоздать с ней.

– А кто-нибудь такие еще строит?

– Ходили слухи, что нечто подобное делают в Америке. Мне показывали даже наброски, вот только вряд ли она нормально летать будет. Там ошибочка заложена серьезная, почему я и не хотел бы ее показывать американцам. Могут скопировать и решить проблему со штопором.

– Вот как? А почему Сталину об этом не сказал?

– Я говорил, что машину готовим против американцев, но видимо посчитали, что аргументов у нас маловато, чтобы убедить тех не делать глупостей. Решение принимал не я, я бы не показывал. Удалось скрыть только применение управляемых ракет. Верховный считает, что этого достаточно.

– Понял. – задумчиво ответил Голованов. – Но, я с тебя не слезу! Домой пойду на этой машине! Вторым пилотом.

Через час после приезда их обоих вызвали к Сталину. Тот интересовался реакцией Черчилля на произошедшее. Он так и сказал, что Рузвельт слишком заинтересован в том, чтобы СССР принял участие в войне с Японией, и его реакция интересует Иосифа Виссарионовича меньше, чем реакция Черчилля. Петр ответил, что оба лидера знали о том, что должно было произойти в Лозанне. Для Сталина это было некоторой неожиданностью. Он считал, видимо, что только один из лидеров запачкал свои руки в этом дерьме. Нет, два сапога – пара.

– Они оба знают об… о том изделии, о котором вы меня предупреждали, когда с фронта снимали.

– Об урановой бомбе? Маршал Голованов в курсе того, что такой подарок нам готовят. А вы знаете английский?

– Говорить не говорю, не пробовал, а понимать стал достаточно хорошо, после командировки в Исландию.

– Тогда, о чем они еще там говорили?

– О том, что нам понадобятся века, чтобы овладеть этими технологиями, имеется в виду уран, на что Рузвельт не согласился, показывая на машину, он по приборам установил, что скорость у нас предусмотрена и сверхзвуковая, хотя я ему этого не говорил. Как и уславливались, сообщил только дальность и грузоподъемность. Они поняли, что машина предназначена не для бомбардировок Германии.

– Хорошо! А что они сказали о том: кто ликвидировал немецких переговорщиков?

– Они не в курсе, что делегация ликвидирована. Говорили о полном недоумении Аллена.

– Это тоже хорошо! Как Вы отнесетесь к тому, что именно Вас мы назначим главой делегации в Англию и США?

– Товарищ Сталин! С машиной предстоит столько работы на испытаниях, что мое присутствие на них является жизненной необходимостью. Управление полностью разрабатывало мое КБ.

– У Вас заместитель есть?

– Есть.

– Вот он и заместит вас на испытаниях. Вам-же, генерал, предстоит заняться более важным делом. В первую очередь, не допустить перехода союзников в лагерь наших противников, то есть, продолжить начатое. Переговоры, которые шли в Берне и Лозанне, мы сорвали. Но стороны будут предпринимать новые и новые попытки возобновить их. Им мешает Гитлер, и они попытаются его убрать в ближайшее время. Вот и требуется доказать, и Англии, и Америке, что даже объединив усилия с немцами, они с нами не справятся. «Уже» не справятся, поздно. Кстати, озимые взошли, и очень густо. Уже укрыты снегом, так что, ваш совет пригодился. Будете находиться в Англии, присмотритесь: откуда они готовят высадку. Явно вам предстоят там полеты. Используйте их по полной.

– Есть.

– Что так не весело, генерал?

Петр помолчал, только желваки ходили, не нравилось ему задание, совсем не нравилось.

– Улыбаться придется, а я лицом плохо владею.

– Главное – не мимика, главное – слова. А слово – не воробей, вылетит – не поймаешь! Почему я именно вас и направляю туда. С этим у вас все в порядке, и чувствуется, что будущих противников вы четко определили. Так что, миссия у вас будет тяжелая. Тех людей, которые знают о том, чем вы занимались в Крыму, мы с вами не пошлем. Подберите себе нового второго пилота и нового бортинженера.

– Я прилетел с тем экипажем, который был на этой машине, все они понятия не имеют, чем мы занимались в эти дни.