Нахлынули воспоминания, это ведь моя прошлая судьба. Я буквально ощутил стылое дыхание пещеры, этот непередаваемый запах мокрой глины, давление кромешной тьмы. Затем перед глазами появились лица старых товарищей, некоторые из них после стали друзьями на всю жизнь. А ведь их у меня сейчас не будет. Да и существуют ли они в этом варианте реальности, я не знаю, даже не интересовался. А надо ли мне это знать? Торить дорогу придется сызнова или все будет напрасно. Гибель тех миров ни к чему не приведет. Стало на мгновение страшно.

Непередаваемо грустный я подошел к зданию аэропорта, чтобы узнать, есть ли билеты до Лешуконского. Отсюда во все стороны нескольких окружающих районов летали работяги «Аннушки». Маршрутки бескрайнего Русского севера. Видимо, на мою печаль и обратил внимание один из работников аэродрома, щеголяющий пышными усами.

— Что, парень, опоздал? Куда торопишься?

— Да вот к ребятам в Койнас. В стройотряд. И так задержался на пару дней.

— Загулял никак?

— Нет. Я на историческом учусь, на археологических раскопках работал.

Усач глянул на меня внимательней:

— Вот даже как? Похвально. Ты подожди здесь, парень. Сейчас как-нибудь устроим.

Минут через десять усатый мужчина подошел ко мне с моложавым летчиком в модных «Райбанах».

— Вот Виктор тебя довезет. Полетишь с ним в кабине. Второй пилот заболел, так что место есть.

Я малость испугался.

— Так я ведь не летчик, не умею.

Виктор засмеялся:

— Да не ссы. Поведу я. Лечу через Лешуконь до твоего Койнаса. По пути еще в два места заскочим.

Усатый глянул на летчика и заявил:

— Только смотри, Витя, ни копейки со студента не бери. Они там у вас клуб новый строят.

— Да что я, дядя Григорий, не русский человек, что ли?

— Ну тогда бывай!

Виктор оглянулся на меня, показал на рюкзак и скомандовал:

— Давай за мной! Будешь помогать на посадке. Не ссы, ничего сложного, зато мне хлопот меньше.

Честно говоря, в подготовке к полету толку от меня было немного. Разве что поручили проверку билетов и порядок в салоне. Самолет был заполнен под завязку, люди куда-то летели, спешили по делам. Все-таки двадцатый век на дворе, человек стал намного мобильней. Убрал лесенку, захлопнул люк и двинул в кабину.

— Пристегивайся!

Виктор начал многочисленные манипуляции, что-то мне попутно объясняя. Но за ревом мотора я мало чего услышал, хотя было любопытно. Это не автомобиль водить, намного сложнее. Вот Ан-2 разбежался по полю и незаметно для меня поднялся в воздух. Первая остановка произошла минут через двадцать пять. Говорю же, маршрутка. Один раз Виктор, повернувшись в салон, заорал:

— В Усть-Чулоса есть выходящие?

Таковых не нашлось, потому мы полетели сразу до Лешуконского. Там на борт погрузили «заболевшего» второго пилота. Выхлоп от него был будь здоров, так что сидел он в салоне, приходя в себя после свадьбы брата. Еще посадка в Ценогоре и станция конечная — Койнас. Разузнав у местных, где найти стройотрядовцев, спешу к автобусу. «ПАЗик» несся по улицам, как по гоночной трассе. Почему-то в наших деревнях все так ездят. Хотя им-то куда спешить?

И первым, кого я увидел около стройки, была Верка со спортфака. Чую, ох ждут меня тут горячие деньки!

До чего теплое было сей год лето, но север остается севером. Пора белых ночей миновала, с каждым днем вечера становились холоднее. С севера по реке Мезени свежим дыханием ветра то и дело пробивало Арктикой. Но работа от этого не становилась менее горячей. На самом деле новый поселковый клуб строили не только мы студенты, но и подразделение районной строительной мехколонны. Ведь для такого серьезного сооружения требовалось немало техники. Бульдозеры, краны, грузовики, бетономешалки. Мы же просто рабочие руки, коих всегда на Руси не хватало. Что не сказать о земле и ресурсах.

Нет, не совсем прав. Это я здесь в первые дни пахал в качестве разнорабочего. Ребята со старших курсов уже наловчились трудиться бетонщиками, каменщиками, штукатурами. Были и те, кто освоил сварку и работу на тяжелых машинах. Так что стройка не прекращалась ни на день. Если не завезли чего-то по одной из позиций, то мы тут же переключались на другую работу. Благо её хватало всем.

Первые недели я прилежно таскал мешки с цементом, кирпичи, носилки с раствором, копал, кидал и тому подобное, чему нас отлично учат делать в армии. Затем за меня взялись девушки. Не подумайте ничего дурного. Зина и Света считались в стройотряде спецами по штукатурке. Даже какие-то курсы окончили. Девушки серьезные и уже почти замужние, они наглядно показали мне специфику работы. Не чурались и сделать втык за халтуру. Как ни странно, но работа с штукатуркой у меня неплохо получалась. Девчонки даже удивились поначалу. Я же не будут говорить всем, что на самом деле имелся навык из прошлой жизни. Пришлось в конце девяностых поучаствовать в халтурах. Проклятый девяносто восьмой тогда по многим ударил.

А руки, руки то помнят!

Поэтому пока ребята возились со вторым этажом и крышей, мы уже вовсю отделывали первый этаж. К сентябрю здание должны были подключить к местной котельной, дальше им будут заниматься местные специалисты. Чую, что провозятся они до следующего лета. Но что поделать, студенты подрядились работать лишь до конца августа. На меня же и вовсе уже пришел запрос с института. Опять еду на раскопки. Не хватает опытных рук! Народ разъехался и в археологическую партию собирали с бору по сосенке. Истомин известие о моем отъезде воспринял вполне спокойно. Делом же занят, а не волыню! Да и здесь показал себя с хорошей стороны.

Работал, как и все остальные по четырнадцать часов, довольно быстро сошелся с коллективом. Наладил отношения со старшекурсниками. Нам еще вместе учиться, а они в большинстве своем студенческие активисты нашего института. Или вы думаете, что в активе были лишь балаболы из комитета комсомола? Нет, человек на самом деле проявлялся во всем. Я по прошлой жизни отлично помню, как из студенческого актива в девяностые вышло немало бизнесменов и ярких политических деятелей. Это уже при Гаранте вверх полезли серые и блеклые. Такое характерно для любого общества. Нормальный социум использует «пассионариев» с толком и расстановкой.

Так, так, ждете от меня рассказа, что и с девушками я нашел быстрый «контакт»? Нет, уважаемые. Даже вертихвостка Верка уже занята. В стройотряд просто так не попадали, потому Николай брал в основном уже готовые, слившиеся пары. Остальные парни «добирали» местным составом. Девушки в Койнасе водились красивые и не сказать, чтобы излишне стеснительные.

Похоже, что знаменитая тетенька из советского ТВ с фразой — «В СССР секса нет» здорово ошибалась. Восьмидесятые как раз явились апофеозом русской сексуальной революции. Не зря именно в те годы на телевидение появилась аэробика, а в перестройку массово пошли фильмы с обнаженкой. Народ уже был готов раздеться и показать себя во всей красе. Московский бомонд в разврате уже лет как двадцать. Просто пока соблюдали приличия на публике.

По более продвинутым национальным окраинам, вообще, молчу. В той прошлой жизни на излете жизни Союза угораздило меня поучаствовать в кооперативном движении. Регистрация оного в одной из прибалтийских республиках оказалась намного выгодней, чем в РСФСР. Потому мы со старым корешом быстро подсуетились. Ну все, как и позже. Работаешь в России и выводишь деньги на счет в другую страну. Скажете — непатриотично? Это уже, пожалуйста, к нашему правительству. Почему они так делают, что чужаки перехватывают нас на каждом шагу?

Чухонцы вон быстро смогли создать условия. Ниже налог, проще обналичка и есть, где её прокутить. Помню мы банально брали на Апрашке коробку сигарет и сдавали чохом в Таллине на вокзале. Навар не особый, но на посиделки в ресторане хватало. Заработок на ровном месте. И скажем так, мое сексуальное образование прошло на лоне эстонской природы с чистокровно эстонскими барышнями. О многом, что они показали на практике, я даже не догадывался. Дикие мы в этом плане были люди. Эстонкам же, как ни странно, оказались интересны русские мужчины, особенно с сербскими корнями. Ну так на их половин посмотрите — надо же назвать мужика Тынис, Рихо, а то и вовсе Мяги?