Да, при других обстоятельствах у меня вряд ли бы получилось так близко к нему подобраться, а в магическом поединке наши шансы были бы примерно равны, но он попытался убить верну и подставился. Ну а я не собираюсь никого тут жалеть!

Глаза Ба Лефа полыхнули багровым. В последний момент он все же ударил меня черной плетью комбинированного заклинания, но это была агония.

Продолжая движение и добавив инерции телом, я нанёс косой рубящий, и этот удар оказался последним. Широкий светлый клинок с глухим звуком врубился демону в основание шеи и погрузился до середины груди.

— Это тебе за маму, ублюдок! — прорычал я, но меня уже никто не услышал.

Гигантская туша крылатого демона завалилась к моим ногам, а в следующий миг мир на мгновение погрузился во тьму. Громыхнуло. Пол под ногами тряхнуло, с потолка посыпались камни, впереди обрушилась пара колонн. Часть выброса Силы принял на себя Райто, и в нас с ребятами ничего не попало.

Все! Все закончено! Теперь можно уйти. Остаётся только надеяться, что Хона заберёт все части филактерии и сама оживит Нактиса. Ей это нужно так же, как и всем остальным. Ну а я… Как сейчас выяснилось, я сильно преувеличивал собственные возможности. У меня была лишь эта минута и, не попытайся Ба Леф убить верну, все закончилось бы очень печально. Впрочем, что случилось, то случилось. Ба Леф сдох, Хона вернулась, мы опять победили! И это самое главное.

Через пару секунд после смерти Ба Лефа, слабость накатила на меня холодной волной, и я понял, что умираю. Мысли в голове путались, суставы ломило, кровь стучала в висках, все трудней становилось дышать. Понимая, что мне осталось меньше минуты, я превратился в человека и, подойдя к верне, вернул ее в эту реальность. Затем снял оцепенение с Нэко и Хоны. Улыбнулся, глядя на ошарашенное лицо кицунэ. Хотел попрощаться, но не успел…

[1]В отличие от западной культуры, где принято считать, что луна имеет четыре основные фазы (новолуние, первая четверть, полнолуние и третья четверть, также называемая последней), в Японии принято считать, что луна имеет четырнадцать фаз. Первая: Сингэцу — Новолуние. Солнце, Луна и Земля выстраиваются в одну линию, Луну не видно. Так же называют и совсем еще тонкий серп растущего месяца. Вторая: Фуцугадзуки — Молодая Луна на второй день лунного календаря. Этот тонкий полумесяц по-другому называют маюдзуки — «луна в виде брови», и т. д.

[2]ОТ-34 (ТО-34) — был создан на базе Т-34. В отличие от линейного танка, был вооружён автоматическим пороховым поршневым огнеметом АТО-41 конструкции И. А. Аристова, фильм о котором нам показывали на Истории вооружения.

Я открыл глаза и понял, что лежу на холодных каменных плитах. Без брони и оружия, в обычной повседневной одежде. Тело ватное, дыхание даётся с трудом, но я дышу, вижу и чувствую холод! Какая-то странная смерть…

Приняв сидячее положение, огляделся по сторонам и озадаченно хмыкнул. Вокруг меня клубился туман. Метрах в пяти или чуть дальше. Густой, серый и непроглядный. Сейчас он наползет, и тогда я умру? Не, ну а что ещё мне делать в этом отнорке реальности?

Ощутив небольшую тяжесть в руке, я разжал ладонь и увидел знакомую половинку монеты. Ту самую, что не так давно мне вручил Синигами. Что это? Что тут, блин, происходит? Мне не дают умереть, или…

— Ну… Давай её уже сюда! — Тролль появился в метре напротив и, усевшись, протянул ко мне свою лапу. — И хватит уже хлопать глазами! У меня не так много времени.

Ростом он был на две головы повыше меня человека. В одной только набедренной повязке. Грудь увешана оберегами. Потрепанные мешочки, кости, небольшие черепа и деревянные фигурки животных. В носу, ушах и на бивнях болтается три десятка самых разных колец и серёжек. Интересно, как он голову-то с таким весом может прямо держать?

— Вот, — я вложил половинку монеты в огромную ладонь бога и, посмотрев ему в глаза, произнёс: — Здравствуй!

— Ага… И тебе не хворать, — Синигами глумливо оскалился и, подкинув омамори[1] на ладони, состроил недовольную физиономию. — Получается, ты опять от меня сбежал? В который раз, не напомнишь?

— Я… э-э… не помню, — не зная, что ответить, я пожал плечами и покачал головой.

— Много! — констатировал тролль и довольно оскалился. — Ладно, иди обратно. Там тебя твоя девятихвостая подруга вытаскивает. Ох, и намучаешься ты с ней по жизни, хотя… Ты же тоже хвостатый. Лисье племя, да… Так что найдёте как-нибудь общий язык.

— Обратно — это, в смысле, я живой⁈ — выдохнул я, как только до меня дошёл смысл его слов. — То есть…

— Я смотрю у тебя не только память отшибло, но ещё и разум, — весело оскалился Синигами. — Да, живой, но теперь постарайся быть осторожнее. Следующий омамори я смогу дать тебе не раньше, чем через пятьдесят лет.

— Спасибо! — я улыбнулся сидящему напротив богу. — Теперь я твой должник.

При этих словах Синигами нахмурился, посмотрел мне в глаза и негромко произнёс:

— Забери её вместе с остальными из Лабиринта, и мы будем в расчёте.

— Кого её?

— Там и узнаёшь. Я сказать не могу, — тролль грустно усмехнулся, затем подмигнул мне и попросил. — И ещё тануки скажи, чтобы он при случае занёс в мое святилище пару бутылок своего саке. Уж очень оно у него забористое. Все, прощай, друг, — Синигами протянул мне свою лапу. Я пожал ее, и картинка погасла.

Сознание прояснилось, и я почувствовал на губах чьи-то губы. Кто-то натурально меня целовал, поскольку на искусственное дыхание это было совсем не похоже. Открыл глаза и буквально выпал в осадок. Меня целовала Хона! Не в щеку, а в губы, как полагается! При этом она перестала быть призраком, то есть натурально ощущалась как женщина. Как очень желанная женщина…

Заметив, что я пришел в себя, Хона отстранилась и, ничуть не смущаясь, хмыкнула.

— Ну вот, очнулся, наконец.

— Мог бы еще полежать, если ты… — я принял сидячее положение, улыбнулся, быстро оглядел зал и с облегчением выдохнул. Все живы и вроде здоровы. Хона, Берюта, Эйка, и даже Иоши, который, очевидно, прибежал на шум. Сейчас енот кормил свою подругу какими-то травами, с испугом косясь на окровавленный труп спутника Сэта. Впрочем, на Хону он смотрел с не меньшим испугом. Ну да… Бояться надо живых.

— Обойдешься, — кицунэ фыркнула, усмехнулась, а затем уже серьезным тоном добавила: — На самом деле все очень непросто. Я не восстановила и десятой части своей былой Силы. Артефакт полон, но, как оказалось, забрать из него я могу только жалкие крохи. Практически все, что получила, потратила на восстановление твоей цепи, — богиня встретилась со мной взглядами. — Вернуть тебя к жизни могла только близкая женщина, и я подумала: «А почему бы и нет?». Мне ведь известно, что произошло в Хейанке и что тебе довелось пережить. Ты не отдал им меня, и я это очень ценю. К тому же, — взгляд девушки стал лукавым, — в своей боевой форме ты выглядишь очень даже неплохо. Самурай Луны, древний герой, убийца бога. Думаю, я сделала правильный выбор.

М-да… Я ещё не до конца очухался после неудавшейся попытки суицида, и слова красавицы-лисы до меня долетали как до жирафа, но то, что она говорила… Близкая женщина, правильный выбор… Она ведь назвала меня своим мужчиной! Девятихвостая лисица! Меня! И теперь понятен смысл слов Синигами… Черт! Черт! Черт! Но теперь просто необходимо дожить до конца! Я же себе не прощу, если подохну.

— Ты слюни-то подбери, — заметив, вероятно, выражение моего лица, хмыкнула Хона. — Все самое сладкое только в конце. Вот верну Силу, воскресим Нактиса и только тогда полюбуемся Красной луной.

— И что мне для всего этого нужно сделать?

— Ты должен как-то вернуть в этот мир Сару. Только Хозяин Леса может в полной мере использовать Силу артефакта. Он возвратит мне мою Силу и поможет тебе оживить бога Луны. Да, в прошлом мы с ним не очень-то ладили с Хозяином леса, но Сару не дурак, и ему нужны сильные союзники для решающей битвы за лес.