– Каким образом это произошло? – первое, что спросил Сталин, когда ему доложил Поскребышев.

– Испытывали вариант доставки с помощью орбитальной боеголовки, но работающей без управляющего блока. Разгонный блок вышел на пульсирующий режим работы из-за неполной заправки танков с топливом и окислителем. Но так как у него шесть зажигающих устройств, то сумели разогнать боеголовку до скорости 7065 метров в секунду, почти до первой космической, при которой спрашивать о дальности не приходится. Боеголовка преодолела 11247 километров по прямой, не считая вращения Земли. И взорвалась точно над Пёрл-Харбором. Отклонение составило 6,8 километра от расчетной.

– Пачему не прекратили испытания, когда возникла нэштатная ситуация? Кто дал команду продолжать испытания?

Ну и понеслось! Всех, кто находился на командном пункте вызвали в Москву, а американцы поначалу не поняли, что произошло, пока какой-то мальчишка не нашел под водой в Юго-восточном «лохе» крупный осколок с русскими буквами на боку, от внешнего корпуса боеголовки. Его отец был старшим офицером на «Айове», в которую попало несколько осколков во время утреннего взрыва, но их сочли осколками внеземного происхождения. Материал оказался на вид одинаковым. И только тогда его передали в лабораторию и поплыл слушок, что с утренним «метеором» не все так чисто. За то время, пока разбирались, Дьюи принесли письмо Сталина, в котором он извинился за инцидент, связанный с отказом на испытаниях одного из средств доставки. И предложил еще раз встретиться и обсудить проблему. Без Эттли. У того еще не было ни ракет, ни бомбы.

Еще не получив ответа от Дьюи, Сталин дал команду готовить ракету со спутником «Марс-1», название которого тут же поменяли на «Космос-1». Несмотря на крутые возражения Власика, Сталин приехал на Пятую площадку лично, да еще и с толпой кинематографистов, правда, все они были из военного ведомства, снимала киностудия документальных фильмов Министерства обороны, режиссер Шнейдеров. Не стали скрывать, что основным назначением данной серии является создание глобальной радионавигационной системы, как для нужд ВВС, так и для ВМФ, МинМорФлота и самолетов ГВФ. Что этот процесс начался и его уже не остановить. СССР вышел в космос. Пуск, действительно, прошел успешно. И, несмотря на присутствие начальства, первый спутник заработал без сбоев, смогли получить место на трех контрольных пунктах: на земле, в воздухе и на море. СКО, квадратическая ошибка, не превышала 150–200 метров по одному спутнику. Вот теперь стройте свои «надувные «Атласы» с наземным стартом!

– Вас, конечно, следовало наказать, обоих. Но я специально приехал посмотреть: как и что здесь сделано. Прочувствовать обстановку на месте. Что могу сказать, Лаврентий… Я бы тоже дал команду попробовать на полную дальность. Завидую всем, кто занимается этим делом! Петр Васильевич! Теперь дело за человеком! Сможет наш советский человек побывать там, где кроме звезд и планет, ничего нет?

– Мы ведем исследования на эту тему.

– Абратите на них асобое внимание.

Никогда и никому не стал бы говорить, что не встречал чудаков.

Это просто вышло бы враньём. Я видал. И простых чудаков, и таких, что на букву «м», короче, самых разнообразных и во всех проявлениях. Честно говоря, я и сам не так уж далёк от этой человеческой породы. Во-первых, я живу в таком месте. Во-вторых, даже в месте моего жительства такие фрукты, как я — изрядная редкость.

Это место — Мейна. Для тех, кто не слыхал — мир такой. Обитаемая, то бишь, планета. В системе жёлтого карлика умеренной светимости, точные координаты спросите потом, если захотите уточнить. Не самое, прямо скажу, цивилизованное место в нашей Галактике. Но, с другой стороны, есть и похуже.

Только не верьте, что у нас тут живут одни сплошные негодяи. Неправда. Хотя такие есть, конечно, и даже в немалом количестве. Если мир считается космическим притоном, то для этого наверняка имеются веские основания. Впрочем, уж не знаю, к сожалению или к счастью, я к пиратам особого отношения не имею. Разве вот только родственное. И не в родню пошёл — нарушаю славные семейные традиции.

А Тама-Нго нашим орлам Простора даже не родня. Хотя он мой ближайший товарищ, и мы уже давно странствуем вместе. Он почти человек, то есть, он-то считает, что это я — почти человек, но между существами из разных миров всегда происходят разногласия по этому вопросу. Ну, я более, скажем, обыкновенно выгляжу, по крайней мере, внешне — я имею в виду, обыкновенно для антропоидов. У Тама-Нго, видите ли, кожа иссиня-черная, волосы совершенно красные, глаза и зубы голубые, два сердца и на ушах — кисточки. Такой типаж почему-то встречается сравнительно реже. А парапсихики мы оба, это здорово помогает общаться. Иногда мы с ним по неделям не разговариваем — пользуемся прямой мыслепередачей, так удобнее. Но не суть. Самое главное — драгоценный мой Тама-Нго — милейшее существо на свете, а при этом трогательно не пилот, не пират и вообще противник цивилизации. Принципиальный. Совершенно. И ни в астронавигации, ни в космогонии ни чёрта не смыслит, смыслить не собирается и даже больше: считает, что среди всех бесчисленных областей человеческого знания эти штуки — самая полная блажь и лабуда.

Он в своем праве. Он, видите ли, шаман. Оставим тему про то, как мы с ним познакомились — это было давно и не здесь. Он родился на Исштар, а это такое местечко, где никаких космических кораблей или там модулей и авиеток, равно как и прочей техники, никогда в глаза не видали, и нет никаких шансов, что когда-нибудь увидят. Хотя культура у них там древняя и, вообще говоря, далеко не дураки там живут. Короче, странное место. Тамошний народ просто дружно считает, что вся эта наша цивилизация — одно баловство.

Тама-Нго обычно так и говорит:

— Моему народу это не нужно. Знающий Нечто может перенести себя куда угодно, потому что ему служат духи. А простым смертным ни к чему куда угодно — до леса или до реки они и пешком дойдут.

— А почему, — говорю, — ты себя не переносишь?

— Странный вопрос, — отвечает. — Тебе же так нравится возиться с Этой Грудой Летающего Металлолома и Прочего Хлама. Ты — мой друг. Я потакаю твоим слабостям.

Попробуй с ним поспорь!

Но духи у него действительно есть. Я его духов сам видел внутренним зрением — как верный сын своей расы — Народа, видите ли, Умеющего Произносить Слова, Не разжимая Уст, как Тама-Нго любит выражаться высоким стилем. Но видеть — одно, а объяснить — совсем другое, будь ты хоть сто раз телепат. Эти его духи представляют собой продукт его собственного, совершенно невообразимого для нас, грешных, воображения, только почему-то отделившийся от его сознания и живущий себе отдельно. И как они у него в ментальном пространстве образовались — я, простите, без понятия.

Мы, лаконцы, так не умеем. Но Исштар, повторяю, странное местечко. Поэтому я своему товарищу драгоценному верю на все сто и не удивлюсь, если Тама-Нго и вправду может выкинуть что-нибудь ненормальное: телепортировать себя, например, или, допустим, превратиться в птичку, в рыбку или во что-нибудь вроде того. Да легко! Мне, положим, не случалось видеть ничего подобного, но я других вещей насмотрелся. Мир у нас весёлый.

На Мейне чего только не насмотришься!

Ещё с тех давних пор, когда на неё высылали всяких преступников и диссидентов из так называемых цивилизованных миров, тут завязалось совершенно интернациональное общество. А уж когда по собственной инициативе повадился прилетать кто ни попадя, население вообще стало вдрызг разнообразным — иногда и не сообразишь сразу, разумное перед тобой существо, животное, растение или какой-нибудь неодушевлённый предмет. Но, честно говоря, наших орлов это не особенно смущает. Лишь бы у боевого товарища мозги имелись — ну, не мозги, но хоть какой-нибудь аналогичный орган для думанья. Совсем без мозгов — в мейнцы не годятся.