— Да так и зайду, — я обвёл взглядом стену деревьев и зло усмехнулся. — Срублю пару ёлок, и проход откроется.

— Как ты можешь такое говорить⁈ — енот испуганно округлил глаза. — Это же священная граница твоего дома!

— Вот именно, — кивнул я. — Если кто-то не пускает меня домой, я вышибу дверь и зайду! Великое Древо меня позвало, и я к нему приду, чего бы это ни стоило!

Иоши хотел что-то сказать, но не успел. Внезапно налетевший ветер пахнул в лицо густым запахом хвои, земля под ногами дрогнула, и из стены деревьев, как Азазелло из зеркала, вышел деревянный гигант.

Внешне Кукуноти напоминал Грута из «Стражей галактики». Ростом — метра под три с половиной, с торчащими из тела побегами и длинными, до колен, шестипалыми лапами. Хранитель Границы скрипя прошёл в нашу сторону, остановился в десяти метрах напротив и, вперив в меня свой немигающий взгляд, пробасил:

— Не нужно ничего тут рубить! Ты слишком долго жил среди людей и отучился терпению, хотя… сейчас, наверное, это тебе пригодится… Вам всем пригодится, — гигант повернул голову, посмотрел на ёкай и едва заметно кивнул. — Эйка и Иоши… С возвращением! Вижу, вы пришли не одни. Люди все-таки вспомнили о нас через четыре тысячи лет…

— Мне жаль, что так получилось, — воспользовавшись паузой, Нори шагнул вперёд и, задрав подбородок, встретился взглядами с богом. — Но мы пришли и готовы разделить свою судьбу с Аокигахарой! Как и клялись четыре тысячи лет назад!

— Лес услышал твои слова, Император, — в голосе Кукуноти мелькнули торжественные нотки. — Получи разрешение Совета Старейшин, и я перенесу твою армию в любую точку нашего дома. Я сказал! — Хранитель кивнул, показывая, что разговор закончен, и снова посмотрел на меня. — Теперь с тобой, Мунайто…Тебе я ничего говорить не могу. Кроме одного… Помни, самурай, что Синее Древо не умрет, если живы три его Великих побега.

Произнеся это, гигант направился обратно к стене и, зайдя в нее, исчез вместе с десятком деревьев.

— Вперед! Быстро! — тут же выкрикнула лисица и первой направилась в появившийся проход.

Зайдя на территорию Синего леса, наш отряд оказался на просторной лужайке, по краю которой тёк широкий прозрачный ручей. Стена деревьев исчезла вместе с проходом, вокруг шумел нормальный смешанный лес. В первый момент, мне показалось, что я снова в Уссурийской тайге[6]. Кедры, лиственницы, орешник, прозрачный ручей с каменным дном… Интересно… И не потому ли на Земле я сам попросился во вторую командировку в тайгу и, находясь там, постоянно испытывал дежавю? Я ведь, несмотря ни на что, всегда оставался тем парнем, который родился в этом лесу. И словно не было четырёх тысяч лет забвения. Впрочем, все это лирика. Я снова дома! Со мной друзья и филактерия Нактиса! Мы дошли! И это последний этап!

[1]Дзингу (яп. 伊勢神宮) — синтоистское святилище высшего ранга. Обычные святилища называются — дзиндзя (яп. 神社) или ясиро.

[2]Мудзина (яп. 貉) — старояпонское слово для обозначения барсука. В некоторых регионах этот термин относят к енотовидной собаке (также называемой тануки) или к цивете. Вдобавок к имеющейся путанице, в некоторых регионах барсуки также известны как мами, а на некоторой части префектуры Тогити барсуков называют тануки, причём словом мудзина — именуют енотовидных собак. В описываемом мире мудзина выглядят несколько иначе.

[3]Если кто-то забыл, кумо — это паук оборотень.

[4]Кукуноти-но ками — бог (дух) ствола (деревьев) в синтоизме. Фонетически написанное слово «куку» скорее всего имеет общие корни со словом «куки» (побег); «но» указывает на родительный падеж; «ти» переводится либо как окончание мужского рода, либо как «дух».

[5]Да так и есть. Синий — 青; голубой — 青. По-русски слышится как «ао». Отсюда название: Аокигахара (яп. 青木ヶ原) — Равнина синих деревьев.

[6]Если кто-то не знает, в Уссурийском крае из деревьев и кустарников преобладают: липа, клен, пробковое дерево, грецкий орех, маакия амурская, черешня, черемуха, яблоня, груша, ясень, дуб, вяз, береза, ольха, осина, кедр, лиственница, пихта, сосна, виноград, бересклет, крушина, таволга, малина, шиповник, бузина, калина, жимолость, лещина и др.

— Таро, иногда с тобой даже страшно обгадиться, — ворчливый голос Иоши оторвал меня от осмотра окружающего леса. Енот глубоко вздохнул, уселся на траву и с осуждением во взгляде посмотрел на меня. — Я даже думать боюсь, что бы случилось, если бы ты…

— Так ничего же не случилось, — хмыкнул я, глядя на приятеля сверху вниз. — Ну а то, что боишься обгадиться — тоже неплохо. Подштанники чище и воздух свежее…

— Да ну тебя, — енот состроил обиженную физиономию, но не выдержал и довольно оскалился.

Я подмигнул ему и, найдя взглядом лисицу, приказал:

— Командуй привал! Пусть народ поест и пополнит запасы воды. И сама подходи — нам тоже нужно поужинать.

Пока лисица выдавала ценные указания Кояме и четырем полусотникам, к нам присоединились Нори и Асука. Иоши выложил на подстилку еду и, подхватив бурдюк, отправился к ручью за водой. Вернулся он уже с Эйкой и какое-то время мы ужинали. Точнее ел в основном только я. Оно и понятно… Одни вернулись домой после долгой разлуки, и им явно было не до еды, другие пришли в сказочный лес на экскурсию, и только у меня на руках цепь. Впрочем, она никак не портила вкуса жареной курицы и овощей, которые Эйка закупила в дорогу. Ну а Синий лес теперь никуда от меня не денется.

Закончив с едой, я сходил к ручью умыться и, вернувшись, уточнил у лисицы:

— Ты говорила, что знаешь, как добраться до Минамигучи?

— Да, — кивнула девушка. — Тут примерно три ри по лесу напрямик. Половину пути пройдём вдоль воды, а там поищем тропу. Возможно, встретим кого-то из охотников, и нам покажут короткую дорогу к форпосту.

— Эйка, скажи, а ёкай охотятся в форме зверя? — Асука оторвала восторженный взгляд от группы синих ёлок, под которыми росла семейка грибов с рыжими шляпками, и посмотрела на кицунэ. — Просто меня так и подмывает превратиться в волчицу…

— Не стоит этого делать до посещения Сейчи Дзингу, — лисица покачала головой и пояснила: — Тут слишком много разлито Силы, и, обернувшись, ты можешь не вернуться обратно. А по поводу охоты… Да, мы охотимся в форме зверя, а вот сражаемся как правило в переходной. Как люди с привычным оружием. Наши враги — это в основном порождения Нижнего мира, а грызть ржавое железо и мертвую плоть не очень приятно. Впрочем, заклинатели могут драться в любой из трёх своих форм.

— Да, я тоже оборачивалась… Там, в святилище Салисэ, — Асука вздохнула и, кивнув на меня, уточнила: — А Таро рассказывал, что у него есть ещё и боевая форма.

— У тех, кто стоит рядом с богами, есть и четвёртая форма, — кивком подтвердила сказанное кицунэ. — Возможно, она когда-нибудь появится и у тебя.

— Только у меня нет формы зверя, — я передал Иоши овощи с подстилки, посмотрел на Асуку и пожал плечами. — Только человек, переходная и боевая.

— Ты ошибаешься, — Иоши убрал овощи в рюкзак и весело оскалился. — Ты же можешь превратиться в любое существо. Не знаю как, но ты можешь!

— И что? — я непонимающе посмотрел на тануки.

— А то, что звериная форма серебристого лиса — одна среди этих многочисленных форм. Это не заклинания. В любом из этих образов ты будешь собой и сможешь использовать способности и Силу того существа, в которое превратился! Ты чудовище, друг, и с этим нужно смириться.

«Блин, вот же лошара, — думал я, слушая улыбающегося енота. — А я-то считал, что мне выдали неполную версию оборотня-ёкай, а она, оказывается, расширенная! Впрочем, все эти формы за оковами из истинного серебра. Так что губы пока раскатывать рано».

— Интересно, — я хмыкнул и, переведя взгляд на Эйку приказал: — Поднимай народ, командир. Пора выдвигаться. До ночи ещё далеко, и нам бы засветло добраться до поселения.