— Нет, конечно! Иначе бы ты здесь сейчас не сидел.

— Да понял я! Ярослав о том же бубнил, и Марго.

— И еще. Вчера Евген обнаружил в твоем сознании весьма занятные сведения. Ты фантастикой часом не увлекался?

— Было дело. Одно время запоем читал.

— Ну вот и ладненько.

Ожидающе поглядывал на Профа, но тот не спешил с разъяснениями. Я в итоге не выдержал.

— И что, Проф?

— А?

— Про фантастику.

— Не суть важно! Просто эти идеи подтолкнули нас к любопытному решению.

— Тогда я здесь при чем?

— Ты? Ну ведь именно у тебя по этому поводу сложились некие ассоциативные мысли. Просто ты о них забыл, и те лежали себе на дне «мозгового стакана» до поры до времени.

Я нахмурился. Не очень приятно, когда в твоих мозгах бесцеремонно копаются.

— Идеи какого рода?

Проф недоуменно оглянулся. Видимо, не в его характере было делиться подобным.

— Это касается социальных рангов. Мы с Евгеном хотим в ближайшее развить эту тему.

Я малость прифигел:

— Проф, а ничего, что мы сейчас в мире социализма? Как бы такие откровенно фашистские идеи тут точно не проканают. Да я сам первый буду против!

— Это с какой стати? У нас будет четкий и абсолютно ясный критерий участия человека в общественной жизни. За это ему будут начисляться баллы и ранги. Все честно, без обиняков. Зато какая прозрачная идея!

Я налил себе травяного чая и некоторое время переосмыслял все услышанное раньше на тему всеобщей цифровизации и улучшения социального устройства общества. Вроде как определенные успехи намечались у китайцев. Так их очень много и надо как-то управлять безумной толпой народа. Да и социализм там построили какой-то конченный. Кривое прикрытие красным флагом обычной капиталистической задницы.

— Все равно не понимаю пользы от прямого вмешательства в личные дела советских граждан.

— Хм, как будто на каждом вашем комсомольском собрании не происходит то же самое.

«Уел, Проф!»

Я допил чай с сушками и внезапно понял, что здорово проголодался. А фармакология от Профа сработала! Надо бы у него рецептик выпытать, но затем я внезапно вспомнил о более важном:

— А где Ярослав и Марго?

— Майор Зайцев отбыл по делам. Привыкайте, у него много разъездов и встречаться вы будете нечасто. Маргарита встретит вас в аэропорту. Вы бы там поосторожней с этой барышней, — Дмитрий Иванович с нескрываемой ехидцей глянул на меня. — И в следующий раз, пожалуйста, закрывайте окна. Ваш неутомимый темперамент кому-то здорово мешает спать! Кстати, я бы на вашем месте все-таки показался врачу. Хотя это в принципе не мое дело с кем вы и сколько.

В былые времена я бы застеснялся, но в данный момент было абсолютно по фиг. Сами эту молодуху под меня положили, а сейчас предъявы кидают. Шумно им, понимаешь! Про врача, вообще, не понял. Все у меня работает как надо. Труд на пользу!

— Вот что, Проф, вы сможете прислать мне опосля, что наработали по выуженным из моей головы идеям. Все-таки они принадлежат мне!

— Зачем это тебе? — обиделся научный глава Центра.

— Затем, что может быть я внесу туда нечто неординарное.

Проф задумался и с неохотой согласился.

— Пожалуй, ты прав. Пришлем к тебе целевые наброски с нарочным.

— Вот и ладненько.

Оказывается, и Профа можно прогнуть. Значит, человек он не конченный.

— Подожди, Сережа. Тут тебе просили кое-что передать, — Проф отошел к полке и что-то там некоторое время искал, то и дело отодвигая в сторону один или другой телефон. Вид техники меня насторожил. Насколько помню, количество прямых телефонов указывало на высокий ранг бюрократа. А это что? Тот самый с большим гербом?

«Хрена себе, Проф, ну вы и даете!»

— Вот держи! Здесь все, что я сумел накропать из открытых источников по интересующему тебя историческому периоду и заветный конверт с авансом.

— Спасибо!

— Удачи. Ждем тебя осенью. Это даже не обсуждается. Причину приезда найдем и дорогу оплатим.

Уже в служебной машине я пробежался по распечатанным явно на принтере компиляциям от Профа и перешел к заветному конверту. Интересно у них, однако, тут устроено! Ни расписок, ни ведомостей. Швыряются деньгами аки фантиками. Я, понимаешь, горбачусь, кручусь, а тут так просто — шесть сиреневых бумажек! Итого я уже получил в Центре на все про все двести пятьдесят рубликов! Неплохо для одной поездки!

Но сюрприз ожидал меня дальше. Перед тем, как выпустить из автомобиля, прикрепленный из охраны протянул мне самую настоящую ведомость, чтобы я в ней расписался, а затем выдал заветные корочки и командировочные в сумме сто восемьдесят два рубля. Чем ввел меня в полный ступор. Твою ж дивизию! Они, что там все, охренели в корягу? Но отказываться не стал. Деньги есть деньги, всегда пригодятся. В голову даже закралась крамольная мысль — не сократить ли мне время пребывания в стройотряде. Ну а чего там корячиться зазря? Лучше с Овсянниковым месяц провести, набраться у опытного археолога ума-разума.

Нет, определенно пребывание в Центре сказывается на общем настрое и планировании дальнейшей жизни в этом мире. Уже появились сомнения насчет Вероники, сейчас они бьют по другим связям.

— Привет, красавчик! Целоваться не будем! — Маргарита была несмотря на жару в деловом костюме. И он ей очень даже шел. Во всяком случае скрывал излишнюю сексуальность. — Так, а почему мой подарок не на тебе? Где рубашка?

Я кивнул в сторону «дипломата».

— Там, некогда было. Вчера из меня все соки выжали, сволочи.

Глаза Марго бесстыже блеснули, указывая куда-то вниз:

— А там еще не накопилось?

— Вот об этом я и хотел поговорить. Нам больше не нужно встречаться.

— С чего бы? Тебе было со мной плохо? Я вроде как замечала совсем обратное. Ты, Серж, довольно страстный мужчина. Наверняка в прошлой жизни был ходок?

Мы разговаривали и постепенно продвигались в очереди к стойке регистрации. Лето, пора отпусков, все рейсы были забиты до отказа.

— Неважно. Просто у меня есть девушка и там все серьезно.

Маргарита подала работнице Аэрофлота билет с паспортом, получила посадочный талон и дождалась меня около входа.

— Боже, какой ты скучный! Одно другому не помеха. Она ведь еще девчонка? Ни фига не умеет в постели? А я ни на что не претендую. Женись становись семьянином. Мы же будем, — Маргарита мягко взяла меня за пуговицу рубашки, — иногда пересекаться для конспиративных встреч. Плюнь на верность. Она на самом деле ничего в этой жизни не значит. Наши настоящие близкие, кому мы хоть что-то должны, давно умерли. Весь мир умер!

Я ошарашенно покосился на коллегу. Сквозило в её ожесточении нечто такое… Боль и безмерное сожаление. У нее точно есть зуб как на этот, так и на тот мир. В душе лениво шевельнулось сочувствие.

— У тебя здесь разве нет никого?

— Почему же, — Марго пожала плечами и показала на табло, нам объявили посадку. — Родители живехоньки. В том времени они меня бросили, воспитывала бабушка. Так что никакого желания ехать к ним не возникает. Лучше займусь собой и яркими перспективами.

— Понятно, вот потому тебя и корежит. У меня все хорошо. Родные, друзья брата. Так что, знаешь, не лезь, пожалуйста, ко мне в личную жизнь.

Маргарита покосилась и тихо пошипела:

— Как знаешь. Все равно ты будешь мой.

Хорошо, что летели мы в разных частях салона. Взгляд у Марго стал таким… С подобным зарезать как два пальца… Вот только на фиг я ей сдался? Не красавец, не миллионер. Любая женщина — это та еще загадка!

Я опоздал. Команда Истомина уже улетела. Мама оставила мне адрес, который Николай передал ей по телефону, и я тут же рванул в авиакассы. Благо они рядом, через пару кварталов. К сожалению, прямых рейсов не было, и недолго думая взял на ближайший рейс на Пинегу. Там как-нибудь перекладными доберусь. Для некоторых будет откровением, но до многих населенных пунктов Архангельской области можно было добраться лишь на самолете. Ни дорог, ни какого-либо иного транспортного сообщения вовсе не существовало. Разве что окольным путем через море или по реке. Как в старопрежние времена.