Пришлось «поднимать задницу» над землей, и, с разрешения ИВС, задействовать для перелета новенький, только с завода, «ПС-4», и лететь в Пенемюнде, куда Петр приказал собрать всех немцев из обоих «институтов» для встречи с ним. Только продемонстрировав «ПС», можно было «убедить» немцев, что войну они проиграли не потому, что Гитлер не смог договориться с Западом. Сталин на встрече, когда Петр пришел к нему с этими проблемами, что немцы тормозят работу его ОКБ, согласился с его доводами, и передал ему из личного архива несколько фотографий, сделанных в ноябре 1943-го в Тегеране. В том числе, фотографии, где Петр снят в компании лидеров трех великих держав.

– Можете рассекретить те сведения, которые вам известны о переговорах с «союзниками». Большой тайны в этом уже нет.

– Есть! Я буду напирать на то обстоятельство, что ракета, создаваемая на основе двигателей доктора Тиле, предназначена для мирного исследования околоземного пространства. Мы ведь не собираемся использовать ее в военных целях, для этого низкотемпературные жидкости совершенно не годятся. Так что, они, немцы, работают не на войну, как при Гитлере, а то эти волки, в овечьей шкуре, уже достали своим «пацифизмом».

Сталин изобразил подобие улыбки, и махнул своей трубкой в знак согласия.

Шла ранняя весна сорок пятого года, сразу после окончания войны, время побежало вперед с утроенной скоростью, видимо из-за того, что сделать хотелось многое и, как можно, быстрее, а получалось медленно и нескладно. Шла революция в вооружениях, навеянная войной. Все, что ставилось «под ружье», еще недавно считалось фантастикой. Новые скорости в воздухе ставили совершенно новые задачи и требовали новой тактики и… нового оружия! В нашем мире все взаимосвязано.

Петр заходил на аэродром Пенемюнде от моря, курсом 150,4°. Ветра почти не было, солнечно, небольшие тучки, веселыми белыми кучерявыми боками украшали картину. Полоса довольно длинная, более двух километров. Внизу все уже было зеленым, снега как не бывало, хотя под Москвой он лежит еще толстым слоем. Выровняв машину точно над приводным огнем в море (Anflugfeuer, по-немецки, низкий кирпичный радио и проблесковый маяк, находящийся точно на глиссаде, и служащий ближним приводом) на высоте 20 метров, Петр притер машину к полосе, коснувшись задними стойками точно у ее начала, обозначенного 10 полосами и цифрой «13». Число для него счастливое, он до сих пор летает с этим позывным. «Надо будет отметить этот факт, когда буду выступать перед немцами. Они «мистику» любят!» – подумал он про себя, выполняя торможение на полузагруженной машине. Пробежав примерно две трети полосы, Петр убрал реверс, оставив двигатели на самом малом газу, убрал «лишние» интерцепторы, управляя пробегом только тормозами, почти остановился перед крутым поворотом направо на курс 250 градусов, на, довольно узкую, истребительную дорожку, в конце которой резко повернул налево, к тому месту, которое указывал «стартовик» с двумя бело-красными кружками в руках. Через несколько секунд тот скрестил руки над головой, показывая, что самолет прибыл на место парковки. Пискнули тормоза, и борт-инженер начал процесс выключения двигателей, но сам он встал и, левой рукой, отстегнул ремень своего «кресла» от кресла командира, приглашая того встать и следовать к выходу. Петр привычно отстегнул папу-маму шлемофона, сунул его за кресло, достав оттуда генеральскую папаху.

– Аркадий! Щелкни бомболюком! – распорядился он, встал и вышел из-за кресла. Прошел за перегородку, там достал из шкафа короткую куртку с меховым воротником. Вылет не боевой, так что она висела в шкафчике, вместо того, чтобы «греть почки». Накинул ее и прошел к люку, который уже открыл 2-й бортмеханик. Тот протянул руку, забрал планшет командира, и подал ему портфель с тремя замками, украшенный тремя «блямбами» для печатей.

– Печати целы, товарищ генерал!

Мельком глянув на неповрежденные «секретки», Петр, держа портфель в левой руке, спустился по трапу, встроенному в люк, на землю. Пахнуло запахом свежей зелени, весной. Поднеся руку к папахе выслушал доклад генерала Гайдукова.

– Спасибо, Лев Михайлович! Вольно! – Петр протянул руку для рукопожатия, но сам внимательно осмотрел генерала и его свиту. Все на месте: и Дорнбергер, и Греттруп, и Дам, и Тиль, и даже младший фон Браун. Человек 15 немцев и шестеро русских, большую часть из которых Петр не знал. Узнал троих: Тюлина, самого Королева и вездесущего майора Чертока. Но поздоровался со всеми, пожав им руку, и выслушав представления. Каждый, кроме имени и фамилии, назвал отдел и направление, которым он занимается.

– Вот, товарищи, получил разрешение познакомить вас с той техникой, с помощью которой было остановлено вторжение англо-американских войск во Францию и уничтожен десант, направлявшийся к берегам Камчатки для организации места высадки для более крупного соединения. Прошу! – и Петр рукой показал направление к открытому бомболюку.

– Это крылатые ракеты типа «Ха», в данном случае, модели «Икс-1-Эм», шестой серии. Отличаются от предыдущих моделей повышенной дальностью и точностью, хотя значительно повысить последнюю пока несколько затруднительно. Но, что касается дальности, то выпустив ракету точно над Пенемюнде, можно обстрелять Фарерские острова или Галлвэй, в Ирландии. На территории острова Великобритания нет ни одного места, куда бы эти ракеты не долетели. При этом, они мобильны, в каждый из таких бомбардировщиков помещаются четыре таких ракеты, плюс 18 ракет поменьше, но не менее серьезных, чем эти. Вот они, тоже типа «Ха», но первой «Эм» модели. Отличаются очень высокой скоростью полета, три и две десятых эМ. Способны бить как по наземной цели, так по кораблям и самолетам. Дальность у них меньше, всего 250 километров, есть модели имеющие вдвое большую дальность, при тех же размерах, но это пока большой секрет. В серию они еще не пошли, проходят испытания. Но физически они уже существуют. Эти – вы можете потрогать руками. Кажется, что ваше предыдущее руководство и мечтать о таких не могло.

– А какова их точность? – задал вопрос бывший генерал СС Дорнбергер.

– В зависимости от радиоконтрастности цели от 0 до 50 метров при стрельбе по береговым целям, в условиях работы радионавигационных систем. Без них – СКО порядка 150 – 1500 метров. Но цели для них подбираются именно радиоконтрастные. Оператор имеет возможность переключить головку самонаведения на любую из имеющихся целей, вне зависимости от ее контрастности, даже на пустое место.

– Он «видит» цель?

– Да, он видит ту же картинку, какую видит сама ракета. И имеет возможность поставить маркер на любое интересующее его место.

– А если цель находится за горизонтом?

– То для передачи данных используется высотный самолет-ретранслятор, плюс передача идет на частотах, которые отражаются от атмосферы Земли и передаются на большие расстояния. Если связь утеряна, то ракета идет на выбранную ей самой цель, по заложенным параметрам. Я бы хотел собрать всех сотрудников всех отделов обоих институтов, чтобы поставить задачи, с которыми вы не справились в прошлом году.

Тиль и Дам переглянулись и Дам сказал:

– Но Вас же снимали, генерал!

«Ага, они в курсе!» – подумал я и перевел глаза на русскую часть делегации. Гайдуков стоял не менее удивленный, чем Петр, информация была секретной, а двое других «помощников»: Королев и Черток, усиленно покраснели. Тут и детектор лжи не нужен! Их работа! Да и черт с ними! Наказывать за это бесполезно! Они рвутся в руководители! Надоело занимать уязвимые позиции. Давайте свои идеи, ребята, а не перемывайте косточки начальству. Виноваты не они, а существующая система, когда органы просто вынуждены «прислушиваться» к любой информации. Мы через это уже проходили в сорок втором. Через два года еще раз повторили те же приключения. Кто-то сказал: «Фас!», и система закрутилась. И тут уже все равно, был бы человек хороший, а летать можно в любую погоду, это же – кирпичи на голову. Но, систему поддерживают именно такие люди, которым она выгодна. «Нам все должны!» – у нас сейчас целое поколение таких выросло.