Сука!

Зрение вернулось через пару секунд. В лицо пахнуло запахом тлена, хрустнули под ногами мелкие кости, и я ошарашено оглядел небольшой каменный зал с высоким потолком и светящимися барельефами.

Метров, примерно, пятнадцать на двадцать. На полу тут и там белеют обломки чьих-то костей, в левом углу кучей ржавеют части латных доспехов, по правой стене в небольшой квадратный бассейн с журчанием стекает вода…

— Что за дерьмо тут творится? — прорычал Нори, которого закинуло сюда вместе со мной. — Ты чего-нибудь понимаешь?

— Нет, господин, — положив ладонь на рукоять меча, покачал головой я. — Знаю только, что Акира Кимура при жизни поклонялся Владыке Нижнего Мира.

— Ясно, — брат даймё, вздохнул, оглядел зал, остановил взгляд на лежащем в углу скелете и, не поворачивая головы, поинтересовался:

— И что? Что мы должны теперь делать?

— Не знаю, господин, но, думаю, стоит немного подождать. Возможно, вся эта дрянь исчезнет сама, а если этого не случится, мы сходим туда, — я кивнул на пролом в левой стене, за которым частично просматривался темный коридор, и с сомнением в голосе добавил: — Только в эту дыру идти нужно в последнюю очередь. Я уже бывал в подобных местах, и ничем хорошим прогулки по ним не заканчиваются.

— Когда это ты успел? — брат даймё обернулся и удивленно посмотрел на меня. — Тебе сколько лет, Таро?

— Шестнадцать, — пожал плечами я, и в этот момент в коридоре раздались чьи-то шаги.

Секунд через пять в зал вошел Акира Кимура. Пройдя пару шагов в глубь помещения, он медленно обвёл зал невидящим взглядом и, остановив его на мне, произнёс:

— Ну что, чужак, пришла пора платить за содеянное…

Выглядел он точно так же, как раньше. Чёрный пластинчатый доспех, на голове кабуто, на поясе — тати. Только вот цвет лица слишком белый; на горле не осталось никаких следов, и еще голос… Сейчас он напоминал шипение огромной змеи и словно бы звучал отовсюду…

Ходячий труп? Зомби? Или что там на эту тему есть у японцев? Впрочем, кем бы там сейчас ни стал этот урод, дружить он с нами вряд ли захочет. Сука! Как же достала меня уже эта магия! Все эти ходячие мертвецы, асуры и аманодзяку! Где?! Где, скажите, мой автомат?! Почему я должен ходить на этих тварей с одной лишь катаной?!

— А ты ещё что за тварь?! — Нори выхватил из ножен клинок и смерил взглядом Кимуру. — Отвечай! И тогда умрешь быстро!

— С тобой я разберусь позже, — Кимура выбросил вперед левую руку. В тот же миг тело самурая обвила темная полупрозрачная змея. Парень дернулся, выронил меч и без чувств завалился на плиты.

М-да…

— Слушай, ну вот чего ты ко мне прицепился? — вздохнул я и потянул из ножен катану.

Нет, понятно, что эта тварь не отстанет, но что еще в таких случаях говорить?

Не произнеся больше ни слова, Кимура выхватил из ножен тати и бросился на меня, занося меч для удара.

Ситуация повторилась до мелочей. Резко уйдя вправо, я сбил атаку мечом и, выбросив вперед руки, нанес колющий удар в горло. Все так и не так… Острие катаны с глухим звуком ударило над ключицей и… даже не поцарапало шею!

Сука! Чудом увернувшись от следующей атаки, я отскочил назад и, едва не грохнувшись из-за попавшей под ноги кости, в панике огляделся.

Черт! История повторяется, но если там, на склоне горы, меня спас старик гэндзя, то здесь помощи можно не ждать. Что?! Что я могу сделать неуязвимому противнику?! Без магии, с обыкновенным оружием?!

Пять минут я скакал по залу, уворачиваясь от ударов и пытаясь контратаковать. Кимура пер вперед с настойчивостью танка, размахивая своим длинным мечом, и у меня получалось уклоняться от его атак лишь из-за большого преимущества в скорости.

Да, все это, конечно, здорово, только долго мне не продержаться. Пять минут, а я уже едва стою на ногах, и самое поганое, что сделать ничего невозможно! Нет, конечно, можно попробовать сбежать в коридор, но ведь не факт, что там окажется выход. В узком проходе уклоняться от атак не получится, да и Ясудо бросать — тоже не вариант.

В отчаянии я кинул взгляд на пролом в стене, перевел его на Кимуру и… А что, если… Сюго в очередной раз вскинул над головой меч, и я, рванувшись к нему, ударил плечом в грудь, пытаясь опрокинуть урода на плиты.

Громко лязгнуло столкнувшееся железо, левая рука мгновенно отсохла, но… проще было бы опрокинуть бронзовый памятник!

В следующее мгновение сильнейший удар в грудь отбросил меня в сторону. Споткнувшись о тело самурая, я потерял равновесие и летящий в лицо клинок смог отбить лишь правой рукой. Запястье тут же обожгла резкая боль. Удар прошел по касательной, но наруч спас меня лишь частично. Меч Кимура перерубил сталь и содрал с руки кусок кожи. Кость, вроде, цела, но ладонь тут же стала липкой от крови.

Увернувшись от следующей атаки, я опустил меч и попытался быстро оглядеть рану, когда мое плечо вдруг сжало тисками холода. Рука тут же заледенела, перестала течь кровь, а лезвие катаны окутало черное облако! Не понимая, что происходит, я резко ушел вправо и, на миллиметр разминувшись с падающим мечом, нанес колющий удар в подмышку наседающего урода.

Дальше произошло странное… Острие катаны, не встретив сопротивления, глубоко вошло в плоть ожившего мертвеца, и я, ошалев от такого подарка, рванул рукоять меча в сторону, максимально увеличивая рану противника.

— Ублюдок… — Кимура вскинул над головой меч, но из-за полученной раны замах у него вышел кривым.

Понимая, что эта тварь способна регенерировать, я выдернул меч из раны и тут же атаковал в лицо. Хрустнули ломаемые зубы, острие моего клинка пробило кости и, выйдя из затылка, сорвало с головы сюго шлем. Ответный удар пришелся в наплечник, Кимура покачнулся, снова размахнулся, но я, легко отразив эту атаку клинком, нанес рубящий сверху, вложив в этот удар всю свою ненависть и отчаяние.

Этого оказалось достаточно… Лезвие клинка разрубило Кимура голову, он выронил меч и с грохотом рухнул на плиты. Занавес!

Тяжело дыша, я убрал в ножны катану, подошел к трупу и, пнув его ногой, произнес:

— Передавай привет червяку…

В следующий миг стены зала подернулись рябью, пол под ногами качнулся, а в голове эхом зазвучали слова:

— Враг… Ты думаешь, что победил? Я тебя сильно расстрою…

Одновременно с этим тело Кимура осыпалось прахом, а на его месте на полу появилась здоровенная кобра. Не успел я моргнуть, как эта тварь метнулась к моей ноге, и ступню словно полоснули ножом. В следующий миг я почувствовал, что умираю. Тело парализовало — как тогда, на задании, а перед глазами вдруг снова появился плакат.

В этот раз красавица на нем выглядела серьезной. Топик и штаны на ней сменились коротким кимоно, полностью открывавшим идеальные ноги, глаза изменили цвет на ярко-зеленый, а над прической торчали кончики лисьих ушей…

— Только попробуй умереть! — глядя на меня, холодно произнесла она, а в следующий миг мое сознание погрузилось во тьму.