Над горизонтом поднялись плотные клубы пыли. Первой пошла конница – по редким проселочным дорогом, в «мертвой», почти безлюдной зоне возле самого Роха. Быстрые бригады, в полном боевом снаряжении, за ночь прошли соседнюю Загору и вступили на территорию королевства Ассана, вотчину короля Ангурда. Это было равносильно объявлению войны…

Сзади шли пешие воины и обоз. Медленней, но точно также неумолимо приближаясь к месту, которое испокон веков притягивало к себе людские бедствия и раздоры. И теперь вновь стало местом истории. Местом, где должна была найтись Истина. И решиться судьба…

Сутки. Всего одни сутки, и в обоих королевствах изменилось буквально все. Всего сутки назад никто не предполагал беды – матери нянчили малышей, воспитывали сыновей и дочерей, и ждали со службы мужей. Всего сутки, и спокойная размеренная жизнь вывернулась наизнанку, и никто не мог теперь сказать – какая она будет завтра. Потому что война – редко оставляет надежду на завтра…

Король Ангурд получил известие вечером. Опустился в кресло и тяжело замолчал, хмуро уставившись в мозаичный пол. Потом мрачно вздохнул и приказал седлать лошадей. «Кто?» – только обессилено спросила у гонца старшая дочь, с тоской посмотрев на грубо хлопнувшую дверь. «Трой, Ваше высочество. Как и тогда…» Принцесса глухо застонала и опустилась на пол, обхватив голову руками…

У Брахма-Гута небо заволокло плотными тяжелыми тучами – казалось, даже сама природа подчеркивала беду и злость. Темные облака стремительно неслись куда-то на юг – низко, над самой землей, почти задевая за вершину величественного утеса, который, казалось, пальцем пытался остановить небо…

Они встретились внизу, у подножья. Две армии. Пограничные Ассанские бригады, поднятые по боевой тревоге и сутки находившиеся в изнурительном непрерывном ожидании, и передовой авангард конницы Нагорта, за эти же сутки преодолевших сотни миль еще более изнурительного походного марша. Встретились и замерли, казалось, чуть ли не уставившись в лицо друг другу…

Промозглый порывистый ветер трепетал знамена и флагштоки, обдавал мелкой моросью мрачные лица и железные доспехи, недовольно фыркающих лошадей и черные вытянутые жерла походных пушек. Мокрая истоптанная земля под ногами превратилась в грязь, и поэтому почти все деревья вокруг были выломаны и срублены, и брошены под колеса колесниц и обоза…

Траурный фон беды. Тяжелое небо над головой, пронизывающий мокрый ветер, шпиль мрачного утеса, задевающего облака, и людская злость. Как всегда – молчаливая, но не скрытая. В хмурых глазах и плотно сжатых губах…

Они замерли. Две армии. Друг напротив друга. Десятки тысяч хмурых воинов, готовых по малейшему движению своего повелителя кинуться друг на друга. Через маленький пятачок нетронутой травы, в сотню шагов…

…Порыв сырого ветра рванул широкий плюмаж королевского шлема – король Эгивар Трой обернулся и окинул взором плотные шеренги своих людей. Где-то фыркнула лошадь, кто-то дальше глухо кашлянул, кто-то сквозь зубы вполголоса выругался… Воины не шевелились, офицеры не сводили с него напряженно-ожидающего взгляда.

Он повернулся назад и сжал зубы, сузив глаза на ряды Ассанских бригад перед собой. Железо и серость, на таком расстоянии сквозь опущенные забрала не видно лиц.

– Ваше величество…

Не надо, он увидел это и сам. Ряды воинов расступились, и вперед выехал всадник на вороном коне. Расстояние не помеха – он сразу узнал его. Король Ангурд. Правитель Ассаны. Впереди своих людей. Надо отдать должное – так было всегда. Он никогда не был трусом…

Два короля, два правителя – остановились и на некоторое время тоже замерли, пытаясь разглядеть лица друг друга. Как будто на таком расстоянии можно разглядеть глаза, и как будто ожидая увидеть что-то новое, в этих глазах…

Казалось, даже лошади перестали фыркать и обмахиваться хвостами. В воздухе повисла пауза, как будто замедляющая торопливый бег неудержимых минут… Они много могли сказать друг другу. Очень много. О ненависти и гордости, о справедливости и истине, о будущем и о людях… Но вряд ли когда-нибудь скажут. Как и тогда, много лет назад – история повторялась вновь. Войной и кровью. За будущее, но против будущего. За людей, но против людей…

Над полем висела почти мертвая тишина. Тысячи людей, под набухшими от влаги знаменами, подняв щиты к забралам и сжав руками мокрые древки – не спускали напряженных глаз с застывших фигур.

А потом оба пошевелились – почти одновременно. И сразу сорвалась пауза, сразу заторопились вперед нетерпеливые минуты. Звякнула сталь – два клинка выскочили из ножен и взметнулись вверх над королевскими шлемами. Тысячи воины с обеих сторон прекратили дышать, многие чуть подались вперед…

– Прекратите…

Это было похоже на отголосок эха, который мокрый ветер отразил от ближайших скал. Далекий женский голос, очень далекий и очень слабый. Но оба короля его почему-то услышали…

– Прекратите! Или будьте все прокляты…

Оба удивленно повертели головами по сторонам, потом обернулись назад, к своим воинам. Сзади по стройным рядам пробежал почти одновременный вздох и металлический шорох. Плотные ряды тысяч удивленных солдат смотрели вверх, в небо – туда, где гнались за кем-то тяжелые тучи…

– Тупость мужчин превосходит упрямство быков! Если вы не хотите слышать и понимать… То, может, хоть что-нибудь поймете так. Вы, оба…

Витиеватые забрала королевских шлемов медленно поднялись. Медленно, как будто заранее боясь увидеть то, что там наверху. Будто пытаясь заглушить сознание того – что голос почему-то удивительно знаком. Обоим…

На вершине утеса, прямо на здании злосчастного мавзолея, светлым пятном виднелось белое венчальное девичье платье. Казалось, даже ветер притих, не мешая лететь полным боли и отчаяния словам:

– Может, хоть моя смерть заставит услышать то – что вы никогда не хотите слышать…

Тысячи людей опять замерли, не смея отвести от вершины пораженного взгляда. «Илламия…» – тихо сказал король Ангурд, чувствуя, как защемило и начало проваливаться куда-то вниз сердце. «Илламия…» – прошептал король Эгивар Трой, поднял забрало и вытер мгновенно вспотевший лоб… «Принцесса…» – изумленно «кричали» глаза великого множества воинов…

– Вы сошли с ума! Все, до единого! Вы не видите дальше своего носа! Вы затухли в своей злобе и мужском самолюбии! Вас никак не возможно пронять – вы не хотите ничего понимать!

– Илламия!!! – в панике закричал отец. – Назад! Немедленно назад! Два шага от края!

– Я брошусь вниз, – трепетал на ветру горький, но твердый голос. – Я готова к этому. Но каждый раз, когда вы вздумаете вытащить свои мечи… Вы вспомните об этом. Вспомните обо мне. И о том, что первая жертва уже была. И виновата в этом только ваше упрямство и глупость…

– Илламия!!! – поднял коня на дыбы перепуганный Эгивар Трой. – Не вздумай! Только не ты…

– Илламия… – вздохнуло бесчисленное множество глоток…

– РОХ ОТ ВАС ТОЛЬКО И ЖДЕТ ЭТОГО! Как вы не можете понять? Вы, оба… РОХ ТОЛЬКО И ХОЧЕТ ЭТОГО! ВАШИХ ОПЫТОВ И БОЙНИ! НЕНАВИСТИ! ЗЛОБЫ! КРОВИ! АМБИЦИЙ! Давайте, крушите то, что веками создавали ваши отцы! Не слушайте слова других, более мудрых, чем вы! Губите… Причем, не только себя и свое… НО БЕЗ МЕНЯ!!! Вспомните предсказания Дух Табы! Принесите горе тысячам женам и матерям! Пустите опять в путь туман! И если даже моя кончина вас не остановит… То будьте вы все тогда прокляты.

Море голов, весь мир – не дышал, не в силах оторвать от верха зачарованного взгляда. Они все готовились к смерти и крови. Но не к жертве невинной девушки. Искренности, любви и благородству – совсем других измерений…

– Меня не удерживает ничто. Моя любовь никому не нужна. Ни вам, отец, если у вас никогда не было самого обычного уважения к своей дочери. Ни тебе, Эгивар. Только моей сестре. Но даже ее ты отнял у меня, отец…

– Илламия… – тихо сказал король Агнурд и сорвал с места лошадь в галоп.

– Илламия… – закрыл глаза правитель Нагорта, и рванул следом. Как будто оба могли успеть туда, где не пытались успеть даже торопливые минуты…