Вот Костя и дал. Не прошло и полгода. Впрочем, как раз около полугода и прошло. Если откровенно, то Брок и подзабыл уже о сем юном даровании. Поэтому, придя сегодня домой на обед, откровенно удивился, когда супруга Ирина, встретив его в прихожей, вдохновенно зашептала, заговорщицки при этом подмигивая:

— Ученик с трепетом ждет мастера, чтобы получить оценку первому творению! Ты уж, того, не очень строго с парнем…

— Мастера? — нахмурился Брок. — Что, опять унитаз потек? Снова салагу прислали? — Сыщик вновь нахлобучил снятую было шапку и повернулся к двери: — Все, надоело! Пойду в ЖЭК и покажу им там, так сказать, все!..

— Интересно было бы глянуть, что ты им там собрался показывать, — шепнула, беззвучно хихикнув, Ирина Геннадьевна, и потянула мужа за хлястик пальто: — Не надо никуда ходить. Мастер — это ты, Олежа.

Брок развернулся и картинно поклонился жене:

— Спасибо, Ирусик, за то, что ты так высоко меня ценишь. Только ремонт унитазов, знаешь ли, не совсем мой профиль. — Он вновь направился к двери, но снова был схвачен за хлястик.

— А ремонт чего твой профиль? — В голосе Ирины Геннадьевны послышалась искренняя заинтересованность.

Брок аккуратно отцепил руку супруги от хлястика («Самой же пришивать потом», — заботливо подумал он) и ответил, с укором всматриваясь в насмешливые глаза:

— Мой профиль — что-нибудь более высокотехнологичное, — неопределенно крутанул он ладонью. — Компьютер, скажем, или тот же мобильный телефон…

— Тот же — это тот самый, что я прошу тебя починить уже второй месяц? — ухмыльнувшись, перебила Брока жена. — Там дел-то всего — аккумулятор поменять!

— Вот именно! — поднял Брок палец. — Такими пустяками мне просто неинтересно заниматься.

— Унитаз — гораздо интересней, — хмыкнула Ирина Геннадьевна.

— Вот именно! — Палец сыщика взвился еще выше. — Ты даже не можешь себе представить, насколько… — Тут Брок запнулся и сдвинул брови. Он почувствовал вдруг, что любимая им логика куда-то неожиданно запропастилась.

Ирина Геннадьевна посмотрела в глаза мужа и не сразу смогла отвести взгляд; серые, обычно почти стального цвета, они потемнели, словно озерная гладь под нависшими тучами. А уж когда «озеро» подернулось рябью, любящая супруга не выдержала:

— Перестань, Олежек, не бери в голову. Я пошутила.

— Да? — обрадованно заморгал Брок. — Насчет унитаза? Или телефона? Или насчет того, что я… мастер?..

— Ой! — всплеснулся руками жена. — Заболтал ты меня, Олег. Мальчик ведь ждет!

— Тебя? — нахмурился Брок.

— Тебя. Я ж говорила!

— Что-то тебя сегодня прорвало на шутки. Но последняя, должен отметить, вовсе не остроумная.

Брок в очередной раз повернулся к двери, причем, сделал это подчеркнуто резко. Ирина Геннадьевна тоже схватилась за хлястик более энергично, и тот, жалобно крякнув, наконец-то уступил женщине и остался в ее руке.

— Снимай пальто, — скомандовала супруга таким тоном, что Брок мгновенно выполнил приказ и замер в ожидании новых распоряжений, которые не замедлили последовать: — Веди Костю на кухню, я накормлю вас обедом. Пока едите, он тебе все и расскажет.

— А ты, Ирусик? — залебезил сыщик, на всякий случай не став ничего уточнять насчет неведомого Кости. — Ты разве не составишь нам компанию?

— А я займусь ремонтом твоего пальто, — сделав ударение на «ремонте», обиженно сказала Ирина Геннадьевна. — Ведь это же мой профиль.

Брок едва удержался, чтобы не сказать: «И твоих рук дело», но все-таки благоразумие взяло верх. Он осторожно обошел жену и заглянул в комнату. На диване сидел смущенный подросток, в котором сыщик сразу узнал давнего знакомого.

— Ба! Константин Константинович! — всплеснул он руками и радостно обернулся к супруге: — Иришечка, что же ты молчишь, что у нас такие гости?

Та посмотрела на него с таким сочувствием во взгляде, что Брок ненароком всполошился: уж не болен ли он смертельно, а от него это тщательно скрывают? Но любимая жена, перед тем как скрыться за кухонной дверью, буркнула вдруг такое, что у сыщика сразу отлегло от сердца: не болен.

Паренек, увидев Брока, радостно подскочил, но тут же засмущался и покраснел. В руках он держал изрядно помятые листки, которые спрятал вдруг за спину и покраснел еще больше.

— Здравствуйте, дядя Брок, — еле слышно произнес подросток и судорожно сглотнул.

Брок почувствовал себя в роли зубного врача, что ему откровенно не понравилось, как не нравились зубные врачи в принципе. Словно в отместку за подобные мысли, у него заныл левый верхний клык, и чтобы закрыть неприятную тему, сыщик поспешил успокоить мальчика:

— Здравствуй, Костя! Рад тебя видеть. Ты чего так волнуешься? Не надо, не надо! Тут все свои. И ты, как говорится, чужой среди своих. То есть, прости, свой среди… этих… Нет, тоже не то. В общем, гусь свинье не товарищ. Кстати, о свиньях. Сейчас пообедаем с тобой. Сытный обед, знаешь ли, способствует укреплению нервной системы. Успокаивает и даже, ты не поверишь, несколько примиряет мятежную душу с реалиями, так сказать, нашего несовершенного мира.

Неизвестно, много ли истин впитал Костя из сей многословной тирады, но про обед он понял и снова сглотнул. Впрочем, сказал он совсем о другом.

— Дядя Брок, я принес вам… — вынул парень из-за спины стопку мятых листов формата А4 и протянул ее сыщику.

— Так-так-так-так-та-ааак!.. — пробормотал тот, с опаской принимая бумаги. — Я-то думал, ты в гости, а ты, значит, по делу. Это что, заявление? Снова папа потерялся?.. — Брок взвесил на ладони солидную пачку и категорически изрек: — Нет, судя по объему, одним папой тут не обошлось. Как минимум, все родственники до девятого колена включительно. Генеалогическое, так сказать, древо. Боюсь, нам с Сашенькой не справиться. Пора расширять штат…

Проблема с нехваткой сотрудников в последнее время все чаще беспокоила сыщика. Вот и сейчас он нахмурился и предался невеселым раздумьям, пытаясь найти приемлемое решение в кадровом вопросе.

— Дядя Брок, это не древо, — прервал затянувшуюся паузу Костя. — И не про папу. То есть, и про папу тоже, но это не то, что вы сказали. Это про наши приключения. Я написал, как вы просили. Только у меня медленно писалось, особенно сначала. Вы простите, что так долго.

— Приключения? — оживился Брок, отложив на время проблему со штатами. — Не космические, случайно? А то сейчас конкурс как раз идет…

— Космические, — обрадовался Костя. — Ведь на планете драконов в основном все происходило. И на звездолете. Я все как было написал, по-честному.

— По-честному?.. — задумчиво свел брови сыщик. — В каком, дозволь полюбопытствовать, смысле? Впрочем, звездолет — это хорошо. А вот драконы и звездолет вместе — это, должен тебя огорчить, как раз не очень хорошо. Смешение, так сказать, жанров. Хотя, посмотрим-посмотрим… — принялся листать Брок рукопись.

— Но как же? — растерянно пробормотал мальчик. — Ведь это все на самом деле…

Договорить ему не удалось. В комнату зашла Ирина Геннадьевна и строго сказала мужу:

— Ты хочешь уморить мальчика голодом? Он и так тебя битый час дожидался. Да и сам ты — что, на работу уже не торопишься?

— На работу? — Брок подбросил к глазам запястье с часами и, заохав, метнулся в сторону кухни, размахивая пачкой листов, словно парламентер белым флагом.

Ирина Геннадьевна ободряюще кивнула сиротливо мнущемуся посреди комнаты Костику:

— Ну, чего же ты? Догоняй Олега Константиновича. А то он все сейчас смолотит.

— Да я не хочу… — промямлил Костя, но женщина решительно мотнула головой:

— А ну-ка быстро на кухню! В моем доме запрещено не хотеть то, что велю делать я.

В строгом голосе Ирины Геннадьевны Костя почувствовал смешинку, но спорить с хозяйкой все-таки расхотел и отправился на кухню. Оказавшись там, он понял, что слушаться тетю Иру действительно стоит: перед Броком стояли две пустые тарелки — побольше, из-под борща, и неглубокая, со следами пюре, а сам сыщик уже нацеливался вилкой в котлеты, аппетитно окруженные гарниром на тарелке, явно предназначавшейся гостю. Заметив вошедшего Костю, Брок неловко отдернул вилку, и та, выскользнув из руки, звякнула об пол.