Диины-телохранители бесшумно скользили в двух шагах позади, не мешая принцессе злиться по поводу несправедливости Вселенной, созданной Сааном явно не в лучшие дни. Эра покосилась на едва заметные в полутемном коридоре серые тени и сердито оскалилась под тканью, закрывающей ее лицо. Мать до сих пор считала, что она недостаточно подготовлена для того, чтобы ходить по дворцу без сопровождения, хотя сама прибегала к услугам телохранителей, только когда была занята чем-нибудь настолько важным, что не хотела отвлекаться на возможные внешние раздражители вроде наемных убийц. Несправедливо! Одно хорошо – диины занимались только обеспечением ее безопасности, ни во что другое не вмешивались, предоставляя ей полную свободу действий.
Принцесса мрачно хмыкнула, негодуя на судьбу, и замерла. Нет, ей не показалось. Из подсобного помещения снова раздался полупридушенный женский вскрик. И звучащие в нем страх и обреченность девочке совершенно не понравились. Эра решительно направилась к двери, из-за которой донесся голос, толкнула хлипкую створку, моментально распахнувшуюся от такого с ней обращения, и остановилась, разглядывая открывшуюся перед ней картину. Отсутствие света ей совершенно не мешало.
Через мгновение принцесса недоуменно приподняла брови, сцену, представшую ее глазам, можно было смело использовать как наглядное пособие того, как нельзя обращаться с женщиной. Вряд ли такое могло происходить с согласия жертвы, поэтому Эра решила вмешаться в происходящее. Она коротко постучала по двери, но, обнаружив, что насильник не обращает на посторонние звуки никакого внимания, сухо поинтересовалась, специально подчеркнув нечеловеческое звучание своего голоса:
– И что тут проис-с-сходит, хотелос-с-сь бы мне знать?!
Человек наконец соизволил заметить, что у него появились зрители, и неохотно отпустил свою жертву. Девушка вывернулась из-под него и прижалась к стене, с ужасом переводя взгляд с разгоряченного мужчины на свою спасительницу, при этом у Эры создалось впечатление, что боялась она обоих примерно одинаково. Принцесса внимательно посмотрела на пострадавшую и, убедившись в том, что дело не зашло дальше разодранного платья, сосредоточилась, пытаясь вспомнить, где же она могла видеть это зареванное, обезображенное побоями лицо. Через мгновение идеальная память выдала ей ответ. Молодая женщина принадлежала к захудалому дворянскому роду, разорившемуся еще, кажется, при ее дедушке, единственная работоспособная представительница своей семьи (отец был серьезно болен, а двое младших братьев еще не вышли из детского возраста), она одна из первых откликнулась на предложение Императрицы и поступила на государственную службу. Эра прекрасно помнила, что отец хвалил Мидеру Селет как одного из лучших антикризисных управляющих, когда-либо встреченных им в своей жизни. Наловчившись управлять своим крохотным имением, постоянно находящимся на грани разорения, девушка теперь в рекордные сроки и при минимальных затратах превращала любое, даже относительно жизнеспособное предприятие в процветающее. Принцесса перевела взгляд на мужчину и окончательно перестала понимать происходящее. От сына маркиза Жердена она ожидала подобного меньше всего. И что самое непонятное, он не выглядел сколько-нибудь виноватым. Нет, Эра прекрасно знала, что аристократия в Империи ставит себя выше закона, но не до такой же степени!
– Как это понимать? – Голос принцессы не выдал и десятой доли охвативших ее противоречивых чувств. Однако придворный резко выпрямился и ответил, не давая себе труда скрыть неудовольствие:
– Ваше Высочество, в силу своего юного возраста вы наверняка еще не в курсе того, какие отношения могут возникнуть между мужчиной и женщиной. – В голосе наследника маркиза Жердена звучали ничем не прикрытое высокомерие и сознание превосходства.
– Я в курс-с-се. – Эра решила сначала выяснить все до конца, а уже потом выносить приговор. Молодой нахал смешался, но ненадолго:
– Ну тогда вы понимаете, что я просто воспользовался своим правом, и не будете вмешиваться в происходящее.
– Вот как? – Принцесса почувствовала, что ее охватывают злость и желание прикончить этого человека на месте. – Я прекрас-с-сно знаю законы Империи и не припомню, чтобы в них закреплялос-с-сь право кого бы то ни было нас-с-силовать женщин!
– Она всего лишь служащая! – В голосе подонка зазвучала уже откровенная злость. – Потаскуха, которая отказалась от семьи ради того, чтобы ничто не мешало ей удовлетворять свои низменные инстинкты!
Эра широко раскрыла глаза, не веря в то, что взрослый, разумный человек может нести подобный бред, но, увидев, как обреченно опустила голову Мидера, поняла, что девушка уже не раз слышала подобное по своему адресу. Принцесса почувствовала, как ее охватывает бешенство. Насилие само по себе было достаточно отвратительным, но ее в данный момент волновал не моральный аспект проблемы, а политический. Жерден и ему подобные сволочи своими выходками препятствовали планам Императрицы, затрудняя их реализацию. Многие талантливые женщины, которые могли бы принести пользу Империи, не решались поступить на государственную службу из страха оказаться бесправными игрушками всякой титулованной погани. На это шли только те, кому терять было уже абсолютно нечего, и другого выхода не было и не предвиделось. А ведь та же Мидера принесла стране пользу на многие миллионы… Эра холодно посмотрела на самодовольную физиономию аристократа и без предупреждения полоснула по ней когтями. Человек с воем схватился за лицо и покатился под ноги опешившей девушке. Принцесса невозмутимо щелкнула кнопкой вызова миниатюрного коммуникатора, который по настоянию матери всегда носила с собой, и бесстрастно проворчала в ответ на вежливый вопрос дежурного оператора, чем он может быть полезен Ее Высочеству:
– Пришлите бригаду медиков на третий уровень в с-с-сектор с-с-семь. Подс-с-собное помещение. Травматичес-с-ская потеря глаза и рваные раны лица, болевой шок. – Эра покосилась на быстро расплывающуюся вокруг головы корчащегося на полу придворного красную лужу и добавила: – Предположительно большая потеря крови.
Не дожидаясь ответа, она отключилась. Теперь следовало заняться более важной проблемой. Принцесса бестрепетно перешагнула через свою жертву и решительно взяла за руку полностью деморализованную всем произошедшим Мидеру. Та, не сопротивляясь, позволила вывести себя из темной подсобки и покорно зашагала за Эрой по коридору. Девушке приходилось напрягать все силы, чтобы не отстать, Ее Высочество, погрузившись в свои невеселые мысли, забыла о необходимости соразмерять свою скорость с возможностями человеческой женщины, и несчастной пришлось просто бежать за ней следом, так как принцесса продолжала сжимать ее руку, а вырваться из такой хватки не представлялось возможным.
Эра не обратила внимания, на то, что они уже покинули коридоры, предназначенные для слуг, и теперь находятся в той части дворца, где обычно толкутся аристократы. Она продолжала стремительно нестись к цели, игнорируя придворных, отскакивающих с ее пути и провожающих недоуменными взглядами странную пару. Принцесса была слишком зла, чтобы замечать людей, и Мидере не оставалось ничего другого, как следовать за ней, пониже опуская голову, чтобы ее, не приведи Саан, не узнали. Эра отчетливо ощущала страх и растерянность девушки и от этого злилась еще сильнее. Мидера была государственной служащей и находилась под непосредственным покровительством Императрицы, те, кто заставил ее так бояться, недвусмысленно демонстрировали, что слово Ее Величества не более чем пустой звук. Такое положение вещей не могло не раздражать.
Принцесса посчитала необходимым сократить путь и решительно свернула в коридор, ведущий к тронному залу. Придворных стало еще больше, но принцесса продолжала быстро идти посредине прохода, не обращая внимания на тех, кто вынужден был поспешно убираться с ее пути, чтобы случайно не коснуться члена императорской семьи без разрешения. Несмотря на весь свой гонор, представители знатных семейств совсем не желали оказаться на плахе за нарушение одного из наиболее ревностно соблюдаемых законов Империи тысячи солнц. Закона, который спас не одного Императора от скоропостижной кончины.
