Рейт хмуро смотрел на сидящего перед ним человека и не мог решить, то ли вышвырнуть его вон самому, то ли поручить это неприятное дело своему секретарю. Герцог Мортен вот уже битый час пытался убедить его передать ему управление владениями герцога Ростемского на том основании, что его собственные поместья находятся неподалеку и связаны с планетами Ростема торговыми маршрутами.

Даже без паранормальных способностей своей жены Рейт прекрасно понимал, какие цели преследовал Мортен. Природные ресурсы его собственных владений давно уже истощены, и возможность, пусть и всего несколько лет, попользоваться богатыми месторождениями соседа позволяла ему значительно повысить свое благосостояние. Вполне понятное желание. Но вот почему этот столичный щеголь считал Рейта настолько глупым, что даже не удосужился придумать более или менее веское обоснование подобной просьбы?! Принц-консорт достаточно хорошо разбирался в традициях и обычаях аристократии метрополии, чтобы со всей ответственностью заявить: ни один дворянин не будет бескорыстно помогать соседу, с которым его не связывают родственные узы, впрочем, если и связывают — всё равно не будет. А тут ни много ни мало вековая вражда, и вдруг такая благотворительность. Даже готов оплатить обучение герцога Ростемского в столице. Видимо, для того, чтобы мальчишка не путался под ногами и не мешал его обкрадывать…

Рейт глубоко вздохнул, стараясь успокоиться, и бесстрастно произнес:

— Благодарю вас, герцог Мортен, за вашу инициативу, но во владения герцога Ростемского уже направлен управляющий, а сам юноша, его сестра и мать останутся во дворце под опекой Ее Величества. Ваше предложение помощи немного запоздало, но всё равно делает вам честь, и я с удовольствием сообщу о нем герцогам, находящимся сейчас при дворе, дабы устыдить их примером вашего великодушия. — Рейт, посмеиваясь про себя, с удовольствием наблюдал, как перекосило физиономию Мортена.

Герцоги, услышав эту историю, вряд ли устыдятся, а вот поиздеваться над незадачливым интриганом не преминут. В среде аристократов из метрополии принято пренебрежительное отношение к дворянам с периферии, и, несмотря на свое высокое положение, принц не раз ощущал это пренебрежение на себе. Обычно в таких вот неуклюжих попытках его обмануть. Однако подобное положение вещей имело и определенные плюсы — например, достаточно легко удавалось выводить заговорщиков на чистую воду. Рейт с тоской вспомнил, что число раскрытых заговоров уже перевалило за дюжину, и конца им не было видно. Создавалось впечатление, будто все взрослые представители благородного сословия задались целью поучаствовать в заговоре против Короны! И это при том, что Рейту приходилось из сил выбиваться, чтобы укомплектовать хотя бы самые необходимые государственные службы! Их бы энергию да на благое дело!

Звук закрываемой двери вывел принца из задумчивости. Обнаружив, что остался один, он устало потянулся в кресле и взялся за очередное донесение. Внимательно читая его, он не мог избавиться от чувства удовлетворения. Ему удалось настолько разозлить Мортена, что тот выскочил из кабинета, не дожидаясь разрешения удалиться — неплохой повод обвинить его в неуважении Короны и выслать в родовое поместье на неопределенный срок. У полиции станет гораздо меньше работы, когда этот преступник-любитель уберется из столицы. Бедственное положение герцога Мортена во многом объяснялось не только истощением природных ресурсов в его владениях, но и его оригинальными взглядами на жизнь. Герцог гордился тем, что в уголовном кодексе Империи нет такого преступления, которое бы он не совершил. Хотя со своей стороны полиция тоже могла гордиться, поскольку ни разу не упустила титулованного преступника. Герцога обычно арестовывали на месте преступления или в течение суток после его совершения, и только принадлежность к высшей аристократии в совокупности с поистине сумасшедшими взятками спасали его от публичного разбирательства. Впрочем, совершение всевозможных преступлений не было чем-то из ряда вон выходящим в благородном сословии, но обычно такие поступки не афишировались… А у Мортена на это не хватало ума или хотя бы обыкновенной житейской хитрости.

Рейт отложил очередной отчет и улыбнулся. Кажется, обстановка в Империи нормализуется, хоть и медленнее чем он предполагал, но всё же…

Следующее сообщение было помечено кодом дворцовой больницы. Принц почувствовал, как тревожно забилось сердце. С тех пор как умер Линир, он не ждал ничего хорошего от врачей. Рейт торопливо пробежал глазами текст и с облегчением улыбнулся. Лечащий врач Тернана уведомлял Его Высочество о том, что его подопечный чувствует себя достаточно хорошо, чтобы продолжить лечение в домашних условиях. Рейт виновато подумал, что в суматохе последних недель совсем забыл о своем единственном оставшемся в живых друге, и решительно встал из-за стола. Самые неотложные дела могут подождать несколько минут, пока он сходит проведать Тернана…

Стерильные коридоры больницы вызвали у принца неприятные воспоминания, но он решительно отогнал их и быстрым шагом направился к высокому полному человеку, переминавшемуся с ноги на ногу у двери одноместной палаты. Рейт не сомневался, что это и есть лечащий врач Тернана — перед тем как идти сюда, он попросил Лазора связаться с ним и передать желание принца встретиться. Судя по донельзя перепуганному виду толстяка, секретарь опять передал просьбу не совсем точно, хотя, возможно, всё дело в его новом титуле. С другой стороны, старший врач дворцовой больницы уж должен был бы привыкнуть к знатным пациентам и посетителям…

Увидев его, толстяк бросился к нему, на ходу пытаясь достать из кармана кристалл с историей болезни. Рейт тихо вздохнул и снова, в который уже раз, спросил себя: почему в метрополии простые люди такбоятся императорскую семью. Вопрос этот был чисто риторическим. Разбирая бумаги Великого канцлера, должность которого Эфа упразднила, вступив на трон, он обнаружил, что его представления о жестоком правлении несколько устарели. Толстяк затормозил перед ним и, тяжело отдуваясь, склонился в глубоком поклоне. Рейт, глянув на его согнутую спину, коротко приказал:

— Встаньте. В своем сообщении вы не указали своего имени. Как вас зовут?

— Сорд Горон, с вашего позволения, Ваше Высочество!

— Интересная постановка вопроса. — Рейт насмешливо приподнял бровь. — А если я не позволю, вас будут звать иначе? Не знал, что в дворцовой больнице стали пользоваться псевдонимами.

Толстяк побелел как полотно, но не посмел ничего сказать, по-прежнему отводя глаза и стараясь как бы уменьшиться в размере. Принц, отметив про себя безуспешные попытки человека, который был выше его на полголовы, выглядеть как можно более незаметным, поинтересовался:

— Что вызывает у вас такой страх, доктор Горон? Неужели мой секретарь по ошибке уведомил вас о предстоящей казни, где вы главное действующее лицо?

— Н-нет, Ваше Высочество.

— Прекрасно! Тогда прекратите демонстрировать мне повадки мелкого грызуна, которого внезапно поймал робот-уборщик, и расскажите мне, как чувствует себя Тернан.

— Он практически здоров, Ваше Высочество. — Доктор по-прежнему глядел в пол, но старался отвечать на вопросы быстро и подробно. — Переломы полностью срослись, ушибы рассосались. Открытые раны я постарался зашить как можно аккуратнее, но, поскольку господин маркиз попал в биорегенератор не сразу после того, как они были нанесены, время было упущено, и совсем избавиться от шрамов не удалось. Однако при помощи пластической хирургии я сделал их практически незаметными внешне. Обнаружить их может только врач. Мне практически удалось справиться с последствиями нервного и физического истощения милорда. Всё остальное в руках природы. — Толстяк остановился, чтобы перевести дух, и Рейт, воспользовавшись паузой, спросил:

— Тернан выдержит межзвездный перелет?

— Да, Ваше Высочество! Он достаточно окреп для того, чтобы перенести гиперпространственный переход без последствий.