Лотан Сел с изумлением наблюдал за Рейтом, герцогом Оттори, принцем-консортом Империи тысячи солнц. Он ведь не мог не понимать, что скоро погибнет, и всё-таки нашел в себе силы достойно встретить неизбежное. Лотан молча шел вслед за принцем по коридорам дворца, внимательно наблюдая за поведением человека, который, по общему мнению, задумал и осуществил самый стремительный и изящный переворот за всю историю Империи. Он ждал, когда самообладание его в конце концов покинет и принц обнаружит свой страх перед смертью. За себя Сел не боялся. За годы, проведенные в Империи в качестве посла, он уже столько раз бывал на волосок от смерти, что воспринимал ее теперь исключительно философски. К тому же новая власть не захочет ссориться в такой момент с влиятельным соседом из-за убитого дипломата. Так что особой опасности для него не было.

Лотан покосился на принца, который уже покидал территорию дворца, и поразился его бесстрашию и хладнокровию. Выйти к народу всего с двумя телохранителями и стандартным оцеплением из пятидесяти гвардейцев правители Империи не осмеливались уже пятьсот лет даже в мирное время, а уж во время бунтов… Но Рейт осмелился и теперь стоял под вспышками телекамер, слушая проклятия толпы, собравшейся на площади. Люди были уверены в том, что настал их смертный час, и готовились напоследок отомстить тому, кто, по их мнению, обрек их на гибель.

Сел вздохнул. Кто-то довольно умело распространял слухи. Последний гласил, что из-за отказа Императрицы сдаться Тронный мир будет уничтожен. Лотан не верил в то, что бунтовщики на это пойдут, но люди восприняли очередной вымысел всерьез. Интересно, как принц будет выпутываться из сложившейся ситуации? Еще немного, и его растерзает озверевшая толпа. Кучка телохранителей им не помеха. Однако Рейт оставался абсолютно спокоен. Окинув разъяренных людей невозмутимым взглядом, он вскинул руку в древнем жесте, требуя тишины. Повинуясь впитанному с молоком матери рефлексу, толпа на мгновение смолкла, и тогда над площадью зазвучал его голос:

— Подданные Империи, я верю в то, что Императрица сдержит клятву и защитит свой народ, если понадобится, то и ценой собственной жизни. И в подтверждение этого я останусь здесь, с вами, на главной площади, вне полей защиты дворца, и буду по голоэкрану наблюдать за ее битвой с теми, кто собирается убить вас и ваших близких!

Сел едва не зааплодировал ему. Сильный ход, очень сильный! Одним махом обвинить во всём бунтовщиков и продемонстрировать уверенность в собственных силах. Вряд ли имперцы поверят в благородство власти предержащей. Но чему они точно не поверят, так это тому, что хоть один из аристократов добровольно станет подвергать свою жизнь опасности. И, следовательно, если принц готов оказаться вне защитных полей, значит, им ничего не угрожает. Простой расчет. А как хорошо держится принц — ни тени страха на лице. Послу даже стало жаль, что скоро этот смелый человек будет мертв. Но слишком уж сильный и непредсказуемый правитель из него получился бы. Для всех сопредельных государств мощная Империя представляла нешуточную угрозу их благополучию, а вот на останках поверженного в результате войны колосса можно было неплохо поживиться.

Лотан отвлекся от размышлений, когда засветился голоэкран и все собравшиеся на площади увидели мостик флагмана эскадры, вышедшей навстречу бунтовщикам. К удивлению Села, там царила спокойная атмосфера. Диины хладнокровно занимались своими делами, совершенно не обращая внимания на лезущих куда попало журналистов, одновременно ловко оттесняя их подальше от приборов и оружия. Императрица сидела в капитанском кресле, глядя на главный тактический монитор. Никакой паники — бесстрастная собранность воина перед боем. Эта женщина не собирается проигрывать! Осознав это, Сел невольно поежился, когда она повернулась и посмотрела прямо в камеру. Казалось, что из янтарных глаз с вертикальными зрачками глянула сама смерть.

В этот момент раздался сигнал обнаружения противника, и всё внимание камер было перенесено на тактический монитор. Над площадью раздался стон ужаса. Кораблей противника было очень много! Они заполнили весь экран, и только в его левом нижнем углу сиротливо светились семь точек императорской эскадры! Лотан бросил быстрый взгляд на принца, желая проверить, как он отреагирует на это зрелище, но на лице человека, замершего на помосте у ворот дворца, не дрогнул ни единый мускул. «Хорошо, что свадебный помост еще не успели убрать, — отстраненно подумал посол, — теперь принц прекрасно виден со всех концов площади…»

В этот момент, разрывая установившуюся на площади тишину, с экрана донесся уверенный голос Императрицы:

— Ус-с-становить с-с-связь с-с-с их флагманом!

«Что она делает? — мелькнуло в голове у Села. — Неужели собирается договориться?»

Но в следующую секунду забыл о ней, охваченный профессиональным интересом к происходящему. Связаться с флагманом удалось очень быстро. У Лотана создалось впечатление, что бунтовщики ждали такого развития событий. Не прошло и минуты, как на консоли связи перед капитанским креслом засветился экран, и с него на Императрицу глянул герцог Джотно, видимо являвшийся лидером заговора. Лотан поморщился от отвращения. Герцог и не скрывал своего торжества, с откровенным презрением глядя на Эфу. Сел вздохнул — и это будущий правитель! Скорее мелкий бандит, глумящийся над противником, у которого он выиграл не за счет полководческих талантов, а просто благодаря оказавшемуся на его стороне огромному численному перевесу. Жаль, что для его страны он предпочтительнее Императрицы и ее супруга. Очень жаль!

— Ну? — презрительно протянул герцог. — И что ты хотела мне сказать?

— Это ваша пос-с-следняя возможность с-с-сдаться и с-с-сохранить жизнь вашим людям. Больше я предлагать пощаду не буду. — Холодный голос Императрицы был способен, казалось, заморозить вакуум. В нем не было и тени страха или неуверенности. — Ваше решение?

— Да ты совсем спятила от страха! — расхохотался Джотно.

И Лотан увидел, что многие из толпы на площади невольно кивнули, соглашаясь с ним. Действительно, на что могла надеяться Императрица, предлагая такое? Но дальнейшие события показали, что правительница Империи знала, что говорила. Не ответив на дерзкие слова герцога, она повернулась к одному из диинов, неизвестно когда успевшему занять место у правого подлокотника капитанского кресла, и взяла у него из рук что-то напоминающее диадему, с тремя шариками странного серебристо-красного цвета. От этого предмета куда-то в недра корабля тянулись тонкие провода.

Императрица ловко расстегнула магнитную застежку, откинула капюшон, открыв свое нечеловеческое лицо, и водрузила диадему себе на голову. Обруч плотно охватил ее виски, а странные украшения начали медленно пульсировать. Эфа расслабленно откинулась в кресле и прикрыла глаза, точно приготовилась отдыхать.

— Всю энергию на усилитель! — приказал диин, подавший Императрице диадему.

Корабль вздрогнул, когда всю его энергию операторы перенаправили на тонкий обруч, охватывающий виски Эфы. Раздались испуганные крики журналистов, но теперь на них уже никто не обращал внимания. Все не отрываясь смотрели, как бледное лицо Императрицы на мгновение напряглось, тонкие пальцы сжались в кулаки, а затем началось что-то невообразимое!

Лотан не поверил собственным глазам! Корабли бунтовщиков стали взрываться один за другим. Что-то изнутри разносило их на куски! Самые удачливые смогли сделать один залп, прежде чем исчезли в безжалостном пламени взрывов, но таких было немного. И от их выстрелов флагман без труда прикрыли корабли сопровождения. И, хотя некоторые из них получили повреждения, ни один из снарядов не коснулся полностью обесточенного флагмана. Сел отмечал всё происходящее краем глаза, его внимание было сосредоточено на молодой женщине. Из носа у нее текла кровь, а лицо, казалось, превратилось в безжизненную маску. Около нее суетились диины, пытаясь привести ее в чувство. Но их усилия не увенчались успехом. Вот оно! Лотан окинул внимательным взглядом площадь и убедился в том, что внимание всех собравшихся здесь людей и даже телохранителей принца приковано к экрану, на котором диины боролись за жизнь Императрицы. Настало время выполнить приказ.