Рейт устало откинулся в своем любимом кресле и с любопытством посмотрел на ученого. Судя по его покрасневшим глазам, доктор Ниторог еще не ложился. Герцог отметил про себя, что неплохо бы разобраться с очередным случаем пренебрежения своими обязанностями его доверенных слуг. Он недвусмысленно приказывал препровождать не знающего отдыха ученого спать каждую ночь вне зависимости от его желания. В противном случае всегда существовала опасность, что, погрузившись с головой в какое-нибудь новое исследование, доктор Ниторог будет бодрствовать несколько суток подряд, а потом свалится от усталости. На этот раз его распоряжение не выполнили. Ученого явно оторвали от его исследовательской аппаратуры, а не от подушки. Однако сейчас у герцога были более насущные проблемы, чем халатность его подчиненных.

— Присаживайтесь, доктор Ниторог. Прошу прощения за то, что побеспокоил вас в столь неурочный час, но у меня возникли некоторые вопросы, которые требуют немедленных ответов.

— Ничего страшного, милорд, — улыбнулся Ниторог, осторожно опускаясь в дорогое антикварное кресло. — Вы прекрасно знаете, что я в полном вашем распоряжении в любое время суток. Что за вопросы у вас возникли?

— Доктор, в настоящее время в моей спальне обосновались две очаровательные леди… — брови ученого взметнулись вверх, выдавая крайнее изумление. О своей личной жизни герцог с ним никогда еще не говорил, — которые увлеченно изучают секретную информацию, еще совсем недавно надежно хранившуюся в моем сейфе.

— Что?!! — Ниторог подскочил в кресле и с ужасом уставился на сюзерена. В его голове вихрем проносились мысли, объясняющие происходящее. Начиная от банального помешательства и заканчивая появлением на Оттори императорских шпионов. Рейт улыбнулся, видя нешуточную озабоченность доктора, и поспешил прояснить ситуацию.

— Ко мне среди ночи ввалилась Эфа со своей новой наставницей. Перепугали до смерти мою любовницу, вскрыли сейф, занялись изучением хранившейся в нем информации, заявив, что у них очередной урок. При этом мне было великодушно предложено продолжать прерванное занятие, поскольку мое присутствие им совершенно не мешает. Так вот, доктор, меня интересует, не сошла ли Эфа с ума и какие последствия всё это может иметь. Сама по себе информация для них бесполезна. Ни диины, ни Эфа просто не смогут ею воспользоваться, но вот их поведение внушает мне серьезные опасения.

— Не думаю, что вам стоит беспокоиться, милорд, — вздохнул Ниторог. — Просто у них совершенно другие представления о дозволенном.

— Постойте! Я бы понял, если бы это вытворил диин, но Эфа… Она-то должна понимать, что так не положено.

— К сожалению, ее воспитывали, если это вообще возможно назвать воспитанием, таким образом, что она практически не имеет представления о нормальных человеческих взаимоотношениях. А то немногое, что ей о них известно, она почерпнула при императорском дворе, где эти представления несколько отличаются от общепринятых.

— Н-да… — Герцог задумчиво потер подбородок. — Кажется, проблем у меня прибавилось. По крайней мере любовницу я точно потерял. После происшедшего Торна еще несколько дней будет в истерике и вряд ли когда-нибудь на выстрел стационарного излучателя приблизится к моей спальне.

Доктор отчаянно покраснел, и Рейт, вспомнив, с кем разговаривает, поспешно сменил тему:

— Но мне кажется, что у Эфы появилась большая свобода воли, чем прежде. Во всяком случае, она разговаривает почти как человек.

— Она обучается, милорд. Ее создатели наградили ее великолепным интеллектом, и, думаю, вам стоит быть готовым к тому, что она в один прекрасный момент перестанет беспрекословно вам подчиняться…

За дверью, отделяющей кабинет от спальни, раздался громкий треск и возмущенное рычание. Рейт и доктор переглянулись с одинаковым беспокойством и повернулись к стальной бронированной плите, отделяющей их от спальни. Плита, конечно, была замаскирована под обычную дверь, но это не мешало использовать ее по прямому назначению — для защиты находящихся внутри людей от нападения убийц. Однако они не успели ничего предпринять, треск прекратился, и из предусмотрительно включенного герцогом скрытого динамика донесся шипящий голос:

— Хиза, эта штука не прис-с-спос-с-соблена для того, чтобы в нее тыкали когтями.

— Странно, почему люди пользуются такими непрочными вещами?

— Для людей они дос-с-статочно прочные. Прос-с-сто никто не рас-считывал на то, что ими будет пользоватьс-ся диин.

— Хм. Кажется, мы закончили. Предлагаю пойти размяться, а то от сидения на этом пыточном инвентаре, ошибочно именуемом креслом, у меня крылья затекли. Да и пахнет здесь…

Странный шипящий звук заставил людей испуганно подпрыгнуть. Только через мгновение они осознали, что впервые слышали смех Эфы. Но, еще не придя в себя после этого потрясения, они услышали из уст Эфы нечто такое, что заставило их покраснеть до корней волос:

— Еще бы здес-сь не пахло. Но, по крайней мере, оба партнера были чис-с-стыми и не увлекалис-сь наркотиками, ус-с-силивающими потенцию. В с-с-спальне Императора я с-сс-с трудом с-с-сдерживалас-сь, чтобы не отключать обоняние. Запах пос-сле с-с-секс-са у людей на редкость мерзкий.

— Да уж. Пошли тренироваться. Хоть какой-нибудь тренировочный зал здесь есть?

— Ес-сть, пошли.

Люди вскочили, ожидая появления Эфы и ее наставницы, но вместо этого услышали звук открываемого окна. На этот раз девушки не потрудились сделать это тихо. Герцог со стоном опустился в кресло и помотал головой, словно отгоняя какое-то страшное видение:

— Это просто невероятно, доктор! Неужели у нее нет никаких представлений о скромности? В конце концов, она — женщина, и это в их природе.

— Боюсь, милорд, вы следуете распространенному штампу, — вздохнул ученый. — Ничего подобного: ни мужская ни женская природа тут ни при чем. Это всего лишь продукт воспитания той социальной среды, где живет индивидуум. А Эфа вообще воспринимает всё связанное с сексом своеобразно. Беда в том, что покойный Император относился к женщинам слишком предвзято и в результате, по-видимому, приказал изменить кое-что в ее физиологии. Физически она развивается, как любой нормальный человек, только гораздо быстрее. Ей сейчас четырнадцать, но по всем признакам она уже взрослая, однако тяги к противоположному полу у нее нет. Вообще. Милорд, я провел несколько тестов, до того как она отправилась в гости к диинам, и теперь могу с уверенностью утверждать, что Эфа полностью лишена каких-либо сексуальных желаний. Удовольствие, которое большинство людей получает в постели с партнером, она получает, убивая противника. И чем сильнее противник, тем большее удовольствие она испытывает, лишая его жизни.

Рейт с изумлением поднял глаза на ученого, не в силах поверить в то, что услышал. Ничего себе поиграли в создателей! А если Эфа войдет во вкус и не на шутку разгуляется?! Результат будет похуже, чем от эпидемии какой-нибудь инопланетной заразы. Та хоть неразумна, а у Эфы с этим проблем нет. Она даже слишком умна, на его взгляд.

Эфа щурилась, глядя на огромный раскаленный шар местного солнца, словно застывший в зените. Погода была просто чудесной, и настроение тоже. Она и не думала, что анализ информации и прогнозирование могут быть настолько интересными. Хотя поведение ее нового господина настораживало. Если бы она не знала, что Рейт в курсе ее неспособности причинить ему вред, она бы решила, что он ее боится. Странное ощущение. Едва заметная вибрация крыши, выбранной ею для отдыха, заставила Эфу настороженно приподнять уши и принюхаться. Ага, легок на помине. Это не есть хорошо. Крыша, хоть и не очень покатая, но всё-таки вряд ли предназначена для того, чтобы по ней ходили в сапогах. Сверхпрочный пластик, между прочим, при сильном нагреве становится скользким! А нагрев сейчас достаточно сильный, если не сказать больше.

Эфа молниеносно вскочила на ноги и метнулась к начинающему терять равновесие герцогу. Тонкая когтистая рука аккуратно подхватила его под локоть, не давая ему упасть, и помогла добраться до плоской смотровой площадки на гребне. Затем осторожно опустила своего господина на горячий пластик и присела рядом, выжидательно насторожив уши. Герцог перевел дух и устало улыбнулся: