И вот они сидели и ждали. Напряжение стыло в воздухе. Время шло.

Пятый бесцельно посмотрел в окно. Еще полчаса — и придется разбегаться, дальше так сидеть опасно. Другие тоже ведь не лаптем щи хлебают…

Он не успел додумать — мягкая трель звонка разлилась по комнате. Третий вынул мобильник. Аппарат этот был левый, купленный на другое имя совсем ничем не примечательным человеком — из толпы.

Лицо его не выразило никаких сомнений, когда он увидел на табло, кто звонит. И голос остался бесстрастным:

— Слушаю. Да. Понял. Да. Хорошо.

И отключился.

Пятый позавидовал умению Третьего быть кратким. У него так получалось не всегда.

Третий обвел взглядом застывшие лица товарищей. И вдруг улыбнулся:

— Ну, камрады, кажется, и на нашей улице праздник!..

Бывают люди — вроде бы неглупые, рассудительные, развитые, начитанные… да только все это у них оказывается не впрок, потому что главный стержень их души, главная движущая сила жизни — жадность. Это сродни дурной болезни: жадность ослепляет человека, отшибает разум напрочь, близость больших денег как бы искажает мир вокруг него. Человек точно попадает в зазеркалье, не видит, что творится вокруг него, а видит только блеск богатства, чует лишь острый привкус денег… словом, становится дурак дураком. А дураку и пуговица — смерть.

Примерно таким человеком и был сталкер по кличке Клещ. Всю сознательную жизнь его терзала алчность, не давала ему просто жить, трудиться, зарабатывать… Мысль о том, что, пока он горбатится за копейки, где-то из рук в руки перетекают миллионы, — жгла мозг и наяву и во сне. После армии он кинулся в таксисты, полагая, что здесь можно рубить бабло чуть ли не на халяву: сиди да крути баранку, а денежки сами текут в карман. Но очень скоро выяснилось, что работа каторжная, деньги невелики, хозяева норовят обжулить на бензине и запчастях, а ответное жульничество опять же дает копейки… Пары месяцев хватило, чтобы разочароваться.

Переметнулся шоферить в «фирму досуга», проще говоря — возить проституток. Этот труд оказался повеселее, денежки и вправду появились, иной раз удавалось и девчонок парить на халяву… Клещ потирал руки: вот оно, золотое дно! Это только дураки ноют, что, мол, вечно денег нет, а умный всегда найдет… Осмотревшись и поняв механику бизнеса, он пустился делать левые заказы втайне от хозяев «конторы», мысль его уже простерлась до идеи самому сделаться хозяином… И вдруг все рухнуло.

На одном из левых рейсов их взяли менты. Ну, с девчонками-то дело простое: отжарили хором, да и с крыльца пинком под сраку, а вот Клещу стали активно шить статью — организация притона. Мытарили почти сутки, наконец заставили подписать протокол и отпустили под подписку о невыезде.

И здесь облом! Искатель наживы пал духом. Дело в прокуратуре неспешно крутилось своим чередом, призрак тюремных нар мерещился по ночам… Но тут как раз грянула катастрофа, поползли слухи о пустом городе, о брошенных ценностях, деньгах, золоте, об отрядах сталкеров, на свой страх и риск проникающих в Зону, о сказочных богатствах, выносимых ими оттуда…

Клещ как услыхал о таком Эльдорадо, так все в душе у него перевернулось. Плюнул на подписку, все деньги перевел на банковскую карту — и рванул навстречу будущим миллионам.

Оказавшись близ заградительной линии, Клещ быстро прибился к группе Романа, наслушался историй о банковских подвалах с золотыми слитками, его завидущие глаза разгорелись волчьим огнем. И он шагнул в неизвестность…

…И вот теперь именно он охранял разжалованного Болеком Романа. Сам Болек не очень-то вглядывался в эти рожи: кого поставил, того и поставил, напутствовав при этом:

— Смотри не упусти! Головой ответишь.

Сказал для пущего эффекта, поскольку реально сбежать у Романа никакой возможности не было.

На двадцатом этаже имелась небольшая каморка, запирающаяся снаружи, — подсобное помещение лифтеров. Одно окно и то зачем-то забрано решеткой: куда, на хрен, лезть с двадцатого этажа?.. Впрочем, в случае с Романом решетка, возможно, и была уместна: от полевого агента такого уровня всего можно ждать.

Клещ, правда, об этом не думал. Стоя с автоматом у двери, он предавался мечтам. О богатстве, понятно. После всего увиденного в Зоне образ набитого золотом банковского подземелья вжился в сознание Клеща: подвальная полутьма, тусклый блеск по сторонам. Штабеля золотых слитков. Золотые кирпичи… Жизнь! Будущее!..

— …Клещ! Эй, Клещ, слышишь?

Клещ вздрогнул, очнулся. Голос Романа звал его из-за двери.

— А? — растерянно откликнулся он.

— Клещ, ты? — вполголоса, таинственно.

— Ну я, — парень тоже зачем-то снизил тон.

— Ты понял, что происходит?..

Вообще-то у Романа с Клещом отношения сложились не то чтобы товарищеские, но вполне рабочие, даже чуть больше, чем рабочие. Хитрым нутром почуяв в Романе такого лидера, который может совладать с судьбой, к которому удача сама липнет, как металл к магниту, Клещ тоже прицепился к главарю, он это умел — без мыла в жопу влезть. Задания выполнял ревностно, старался. При этом был готов в любой момент кинуть босса, переметнувшись к тому, кто сильнее. И когда промеж вождей возникла заморочка, Клещ не очень-то переживал. Не все ли равно! Мое дело маленькое, разбирайтесь сами.

И когда запертый Роман его окликнул, он насторожился:

— А чего происходит?

— А ты сам что, не понял?..

В словах Романа был такой сарказм, что Клещ напрягся. До сих пор он не вдумывался в действия начальников: их проблемы — это их проблемы, а у меня свои планы… Но Роман гнул свое:

— Ты видишь, что вояки творят? Они всех подминают под себя. У них задача — взять бункер (тут Роман вкратце рассказал про бункер). А там, похоже, мочилово случится не по-детски! Рой тоже в этот бункер вцепится по самые помидоры. Поэтому воякам люди нужны, мясо, понял? И плевать им на все наши планы! Вон, Жорка молодец, все четко понял. И свалил. А я дурак, рыпнулся было, и меня сюда, под арест… Клещ, ты-то не будь дураком, разуй глаза. Давай рванем вместе! Ты же меня знаешь, я туфту гнать не буду… Ну, понятно, у меня свое задание, но и ты не в обиде будешь. Золото! Слышишь? Золото! Что там Сбербанк — фигня это. Я знаю тут один банк, они втихомолку копили золотишко, да вывезти не успели. Так все и осталось, все лежит в хранилище…

Клещ слушал Романа, мысль крутилась как волчок, а при словах о золоте изнутри жарко плеснуло в башку.

— Точно? — хрипло спросил он.

— Ну, не буду врать — косвенная информация. Но я верю! Источник надежный. Вот смотри…

И Роман начал гвоздить аргументами — один другого круче. Клещ слушал, разинув рот. Мозг его пылал.

— Ладно, — решился он. — Только это… — и поведал о своих проблемах с милицией.

— Об этом не думай, — заверил Роман. — Сделаем! Я через свое начальство пробью. Организация притона?.. Тьфу, а не статья. Я, было дело, и с расстрельными статьями людей вытаскивал. Ну?..

Клещ сбегал к лифту, глянул вниз, вслушался. Тихо. Вернулся.

— Все в норме, — доложил он.

— Открывай, — глухо донеслось из-за двери.

Клещ отпер дверь.

— Пошли, — сказал он, и…

И мир взорвался вспышкой, а за ней — мрак.

Когда Романа заперли в подсобке, он первым делом изучил окно и сразу понял: хоть бы и решетки не было, голый номер. Даже не думай.

Он быстро и умело осмотрел помещение и через минуту нашел ящик с инструментами. Много чего было там, и в том числе — отвертка с длинным тонким жалом. Отлично! То, что надо.

Из разговоров за дверью он понял, что на часах стоит Клещ. На всякий случай уточнил — да, он самый.

Этого Клеща он понял в первый же день. Говно мужчинка, на уме одни бабки, больше ничего. Старается, все делает, но, случись что, тут же кинет и не поморщится. Да и мать родную за копейку продаст. Вот и вся духовная суть. Если и есть что-то еще в душе, то по сравнению с этой страстью несущественно.