Проводник без экивоков изложил свое видение ситуации. А Валера присовокупил: мол, не блажь это какая, не морок, и вообще до сих пор все озарения Меркурьева сбывались. Что-то произошло — здесь, на базе.

Слободчиков только руками развел — да тихо вроде все, никаких заморочек… Только сказал так, и тут боец прибежал, докладывает: так, мол, и так, один из гражданских, а именно Геннадий Сачков, изволил самовольно отлучиться и до сих пор не вернулся.

— Мать твою. — Подполковник насупился. — Ни дня без приключений! Ну этот-то куда поперся?!

А вышло так…

После того как обнаружили Жору и тайный лаз во вторую Башню, начальство распорядилось установить возле входа в подвал пост — двое автоматчиков круглосуточно несли дежурство. В час ночи к бойцам подвалил старший Сачков, с таинственным видом заявил, что выполняет секретное задание командира, и потребовал пропустить его в подвал. Еще раз подчеркнул — приказ Слободчикова.

Ну, бойцы что — они же видели, что дядька важный, с самим полканом и покойным начальником экспедиции водится. Пропустили без вопросов. Только поинтересовались, когда ждать обратно. Сачков ухмыльнулся и ответил: как только, так сразу, а если серьезно, то к утру должен вернуться. И уточнил: к шести часам. В семь ведь назначали вылазку в бункер, а какой поход по подземным коммуникациям без него?

Командир, выслушав бойца, посмотрел на часы — шесть тридцать утра. Глянул на своих товарищей — на их лицах читалось недоумение с легким налетом тревоги.

— Пошли, — буркнул подполковник и первым вылез из кунга. За ним остальные.

Когда подошли к подвалу, Алексея посетило видение — небольшой приступ дежавю.

Это было даже для него неожиданно, хотя он тут же справился с собой. Мгновенное виденье — и все. Его чуть качнуло, чего никто увидеть не успел, зато успел просечь Подольский.

Он резко обернулся к другу:

— Что-то случилось?

История повторялась. И Алексей точно знал, что они обнаружат в этом чертовом подземелье.

— Случилось. Идемте, товарищи офицеры, — обреченно вздохнул он.

Подвал был пуст. Проводник повел их в нужном направлении. За ним Валера, включивший мощный фонарь. Замыкали Ракитин со Слободчиковым. Пролезли в люк, ведущий в боковое ответвление коллектора. Прошли знакомой дорогой. И вскоре наткнулись на труп.

Никто не произнес ни слова — удивляться они уже устали. Сачков-старший был зарезан так же профессионально, как и Нахимов с Жорой. Труп последнего, кстати, так и лежал чуть поодаль.

Возвращались уже не таясь — скрываться теперь не имело смысла. Враг знал то же, что и они.

Поднялись на нужный этаж, постучали, разбудили младшего Сачкова. Иван непонимающе хлопал глазами, а когда узнал о родственнике… нет, не заплакал, но весь как-то сник. И ушел в себя. Оставили его на попечение ученых. Тут даже Рябинин ожил, превратился в себя прежнего — сел рядом с парнем и заговорил с ним — успокаивающе, по-человечески.

Проводник смотрел на подполковника и видел, что тот уже готов. К чему? Да все к тому же — взорваться мегатоннами ярости. Не хватало последней искры. Алексей покачал головой — как бы не натворить лишних бед, и нарочито спокойно произнес:

— Все ясно, не так ли?

Валера кивнул, а Ракитин с интересом посмотрел в его сторону. Слободчиков даже не шелохнулся, только побагровел еще больше.

Тогда Алексей повернулся к майору и стал объяснять — как бы ему одному:

— И впрямь ситуация как на ладони. Геннадий Юрьевич решил, по всей вероятности, выследить убийцу. Подумал, что тот обязательно вернется к телу Жоры — проверить. Помните, мы же обсуждали эту версию. Вот наш доблестный диггер и захотел стать героем, провернуть все в одиночку. Затаился где-то там в подвале. А когда убийца и в самом деле показался внизу, пошел за ним — вместо того чтобы позвать на помощь. — Он вздохнул: — Эх, Гена, Гена, переоценил ты свои возможности.

Ракитин даже сплюнул от досады. И тут произошел ожидаемый с минуту на минуту взрыв — подполковник длинно и грязно выругался, а потом вскочил и, увлекая всех за собой, кинулся из комнаты.

— Ну вот, началось… — пробормотал на ходу Алексей, но от командира отряда не отставал.

Тот отыскал своего подручного — лейтенанта, приказал взять отделение лучших бойцов и следовать за ним.

— Сейчас мы этих хренов моржовых, этих конторских шлюх, расколем на раз! — зловеще пообещал Слободчиков.

Группа вооруженных людей приблизилась к зданию северной Башни. Требовательно заколотили в стальную дверь. Вскоре показалась заспанная рожа одного из сталкеров, недовольно буркнувшего:

— Чего надо?

— Начальство свое зови! — прорычал подполковник. — И побыстрее!

Не успел часовой ответить, как тут же нарисовался Роман, отодвинул того в сторону, встал в проеме:

— В чем дело, товарищи?

Слободчиков скривился:

— Тамбовский волк тебе товарищ! А мы — судьи! И палачи!

Агент нахмурился, зло сузил глаза.

Проводник счел за лучшее выдвинуться вперед и выложить все по порядку: и про убитого Жору, и про новую жертву, и про их требования. А заключались они в том, что все трое агентов, как главные подозреваемые, должны сложить оружие и сдаться военным. После чего их переправят на Большую землю и передадут в руки военной прокуратуры. Там пусть разбираются — кто из них оборотень и крот.

Роман выслушал все это совершенно спокойно. Валерий придвинулся поближе, принялся сканировать. Ну сукин кот! Опять безрезультатно — агент держал марку. Хрен сунешься внутрь котелка.

Роман же не долго думал. Холодно заявил:

— Вы забываете, подполковник, что мы вам не подчиняемся. У нас свое начальство, и разбираться мы будем с ними. Так что — адью, господа! — И мгновенно исчез в проеме.

В следующее мгновение дверь с лязгом захлопнулась.

Слободчиков взревел и грохнул кулачищем по железу. Тут откуда-то сверху раздалась очередь — пули высекли искры у них под ногами. Вэвэвшники тут же рассредоточились, принялись палить по окнам ближайших этажей. Им ответили. И заварилась такая каша!..

Урча дизелями, во двор выдвинулись оба бэтээра. Стрелки сориентировались и дали несколько коротких очередей, накрывая второй и третий этажи, откуда постреливали сталкеры. Брызнула во все стороны облицовка стен, разлетелись на осколки оконные стекла вместе с рамами. Крупный калибр — это не шутка. Защитники Башни временно попрятались внутри помещений.

Воспользовавшись заминкой, переговорщики под защитой брони принялись отходить. Когда очутились в безопасности, под прикрытием своего здания, командир предложил с ходу атаковать. Окружить здание, выдвинув все наличные силы. Численный перевес, как и огневая поддержка, ведь на их стороне. Обстрелять из имевшихся на технике орудий и пулеметов, одновременно бросить на штурм несколько групп спецназовцев — причем одну направить через подвал и канализационный ход.

Пришлось Меркурьеву остужать разгоряченные головы. Он убедительно доказал, что без потерь — причем с обеих сторон — тут не обойтись. Оно нам надо? Будет лучше, если он сам проведет переговоры и попробует убедить сталкеров и их командиров не делать глупостей. Валера кивнул в знак согласия и вызвался пойти с ним. Ракитин тоже был не против — зазря кровь проливать не хотелось.

Подполковник еще побушевал малость, а потом махнул рукой:

— Иди, Алексей. Но если эти крысы опять возбухнут, я их сотру в порошок! — И добавил, уже мягче: — Вы там осторожнее…

Мутанты лишь ухмыльнулись — да что им грозит? Убить ведь все равно не убьют — затрахаются…

Снова из-за угла первой Башни показалось тупое рыло бэтээра. Вставший сбоку от него Слободчиков поднес мегафон к губам:

— Внимание! Объявляем перемирие! Не стрелять. К вам идут парламентеры. Повторяю: никому не стрелять!

Он отступил назад, посторонился, пропуская человекомутантов. Оружия при них не было — никакого.

Меркурьев и Подольский шли спокойно, не спеша — словно на прогулке были. В полной тишине, под наблюдением враждебных окон они пересекли двор, подошли к двери и негромко постучали.