Вопрос не в бровь, а в глаз! Валерий задавал его себе не раз — и если по правде, не находил ответа.

Не возвращаться на материк — да, но это желание, а не цель. Вот оно и сбылось. А дальше? Бродить по безлюдным улицам, нападать на зомби и самим отбиваться от них?.. И так день за днем, год за годом… Ну конечно, это бред.

Однако сказать так он не мог. Не мог допустить и того, чтобы хоть кто-то угадал эти его мысли. Поэтому на лице командира не дрогнул ни один мускул. Подольский пригубил из стакана и веско произнес:

— Главная задача у нас прежняя — найти ребят, Мишку с Лехой. Это мой долг! Мы с братом Алексея сами как братья были… ну, знаете, наверно.

Парни дружно кивнули. Валера продолжил:

— Так что будем искать. Попутно, может, и правда кого найдем… Видно будет по ходу. Ну и, само собой, уродов мочить! Сколько встретим, столько и положим. С умом, конечно, не напролом… хотя вас-то учить не надо.

Эти слова были встречены кивками и сдержанными улыбками. Один боец сказал:

— База нужна, командир.

Капитан усмехнулся:

— Так точно! Думал об этом. Кстати, готов выслушать ваши соображения. Что скажете, воины?

Ребята переглянулись. Не перегруженные образованием, они умели мыслить четко, практично, примеряясь к обстановке, — это было частью их профессии. Переброс взглядов быстро скрестился на Штепе — ясно, он второй после командира, ему и держать ответ за всех.

Денис почесал начавший зарастать затылок.

— Ну-у, — протянул он, — на склады МЧС нам уже не вернуться. Искать другие какие-то?.. Хрен знает, мы же не местные. Тоже вроде иголки в сене выйдет… Магазины? Нет. Давно, поди, там все протухло. А что не портится, так все равно надолго не хватит… Нет, не то.

— Не то, — подтвердил Валерий. Он не улыбался, но что-то замерцало в его глазах.

Денис понял, что они с командиром мыслят одинаково. Это ободрило его.

— Ага! Значит, надо что-то такое… — Он на мгновение замялся. И тут грубоватое лицо сержанта просияло. — Ну!.. Как это я сразу не догнал! Вокзал, командир. Там…

— Можешь не продолжать. — Подольский позволил себе рассмеяться. — И здесь все точно! Я сам так и думал. Вот, смотрите карту…

Он не договорил. Часовой из соседней комнаты негромко крикнул:

— Внимание! Вижу цель.

Все мгновенно и бесшумно заняли исходные позиции. Валерий прильнул к прицелу СВД.

Увеличенные оптикой, по двору двигались трое зомби. Мужчины. Бывшие мужчины… Здесь Подольский заметил, что впал в лирику, и обругал себя.

Итак, трое зомби. Идут клином, грамотно: каждый страхует других. Озираются.

Капитан толкнул плечом Степанова:

— Что скажешь, сержант?

— Ищут, — шепнул Денис. — Вроде разведгруппы. Может, и нас…

— Может. — Валера отвел предохранитель вниз.

Секунда — и он все решил. Риск есть, но без риска вообще нет ничего.

Выстрел! Башка первого взметнулась, как от апперкота. Выстрел — второй мешком осел наземь.

Третий успел рвануться, но больше не успел ничего. Пуля пробила лоб — и вышибла из тела жизнь.

— Меняем позицию! — раздался приказ.

Бойцы рассредоточились. Часть взбежала на второй этаж. Весь двор был плотно взят под прицел.

Но продолжения не последовало. Ребята просидели в полной боевой готовности, с оружием на изготовку минуты две — и никого. Три трупа, еще дергавшихся в судорогах посреди двора в кровавых лужах и зловещей тишине, которая так и осталась тишиной.

— Отбой, — скомандовал Подольский.

Собрались на площадке первого этажа.

— Кто что не доел, добирайте, — распорядился Валерий, — и передислоцируемся.

Роскошь впустую терять калории они себе позволить не могли.

Через полчаса группа ненадолго собралась в здании детского садика — обзор отсюда был отличный. Валера наконец-то развернул карту.

— Вот смотрите, — провел он пальцем. — Вот вокзал. Отсюда по прямой, через кварталы, километров пять. Это час ходу… Ну, о плюсах говорить, думаю, не надо?

Не надо. Парни соображали крепко.

Во-первых, вокзал, точнее, весь вокзальный комплекс, включая депо и ремзавод, где чинят локомотивы и вагоны, — территория достаточно компактная, но с развитой структурой помещений… которая, правда, способна обернуться минусом, но это для лохов, а не для спецназа. Во-вторых, именно там могут оказаться крупные запасы продовольствия: наверняка на путях осталось множество эшелонов, в том числе продуктовых. Скоропортящееся, правда, испортилось давно, а вот крупы, макаронные изделия и тому подобное — это все может быть употребимо. В-третьих, там должно быть немало всякой техники, в том числе автомобильной, а в застрявших эшелонах как пить дать окажутся цистерны с бензином и соляркой… Следовательно, мобильность. И в-четвертых, при линейном отделе милиции (в бытность Валерия на службе эти отделы назывались именно так — ЛОМ, потом их вроде бы переименовывали, но Валерий тогда был уже изолирован от мира) могли остаться оружие и боеприпасы. Пожалуй, этого добра можно было бы поискать в любом райуправлении милиции, но там нет прочих выигрышных факторов.

Ну и, наконец, все это имеет смысл, если на вокзале не хозяйничает Рой — но можно установить это только путем прямого наблюдения и никак иначе. А потому — вперед!

— Вперед! — Валерий свернул карту и встал.

Он оказался, как обычно, прав. Почти прав. Путь от детского сада до вокзала занял бы ровно час, если бы не одна досадная задержка.

Команда двигалась скрытно, умело избегая боестолкновений. Зомби, конечно, попадались: они двигались организованными группами, совсем без того дикого бессмысленного буйства, что в первые дни. Теперь в их действиях просматривался самый настоящий порядок… правда, какую цель они преследуют, оставалось неясным.

…Затаившись в подсобке магазина, вояки пронаблюдали, как толпа вурдалаков — и мужчины, и женщины — строем прошагала через двор в сторону Проспекта, примерно по направлению к Башням, хотя не факт, конечно, что туда. Ребята успели привыкнуть к виду существ, но все равно — мать вашу сапогом… Лица! Ни в сказке сказать, ни пером описать. Лица мертвецов, вставших из гроба, — они ведь отличаются от лиц живых не только неподвижностью, но и утратой красок, каким-то матово-зловещим бесцветьем, словно вместе с жизнью уходит не только движение, но и незримая аура, дающая цвет, блеск, игру… Ничего этого нет в мертвых лицах.

Не было и на лицах тех, кто шел мимо. Но их глаза были открыты и тоже двигались — правда, совершенно не по-человечески. Существа шагали быстро, но почти не поднимая ног, шаркая, пыля. Руки болтались маятниками, глупо подвешенными к корпусу, вовсе не участвуя в движении, и было странно, что эти руки могут держать оружие, сжимать рули и рычаги машин, хватать, рвать, царапать… что какая-то энергия управляет этими телами, может вздергивать их, кидать в бой! Ну, оно, конечно, ничего удивительного: это Рой, он водит ими как щупальцами, вливает в них свои силы… Удивительного-то ничего, но видеть своими глазами свору бывших людей — это, знаете ли, горько для души, даже столь закаленной, как душа осужденного спецназовца.

Когда двор опустел, Валерий подал знак рукой, группа двинулась дальше. На маршруте бойцы вообще слов не тратили, общались жестами и прекрасно друг друга понимали. Движение продолжилось по всем правилам военно-диверсионной науки.

Но правила эти не предохраняют от случайностей — вот и сейчас произошло то, чего предусмотреть было нельзя. То есть Алексей Меркурьев наверняка бы предусмотрел, но его, увы, здесь не было…

Приближение группы зомби передовой дозор из двух человек, конечно, заметил, о чем тут же просигналил остальным. Отряд занял исходные позиции: каждый страхует товарища, все готовы драться до конца, но оставлено и пространство для маневра. Профи своего дела, парни вовсе не собирались ввязываться в бой, если этого можно избежать.

Однако — не удалось.

Один из зомби вдруг замер. Жуткое лицо обратилось в сторону спецназовцев, глаза странно сузились…