Так что, хочешь — не хочешь, а за тутошнее дело надо браться. Искать этого потеряшку-царевича. А там посмотрим. Как говорил, кто-то из великих древних: «Делай, что должно, — случится, чему суждено».

Сыщик резко вскочил и стал было натягивать трусы, но вспомнил, что ни их, ни джинсы он так еще и не успел постирать. В ускоренном темпе он сделал это (стиркой данное действо назвать можно было с огромной натяжкой), торопливо выжал, с трудом натянул. Вот с рубашкой получилось лучше; он простирнул ее еще до купания, и черная ткань под солнечными — пусть и вечерними — лучами почти уже высохла.

Довольно много времени Брок потратил, разыскивая по берегу ботинки, пока не вспомнил, что пришел сюда босиком, оставив мокрую обувь в роще. Он тут же пожалел об этом, представив как будет напяливать липкие башмаки на ноги. Впрочем, это мелочи. Тем более, ботинки все равно у него зимние, а тут вовсю шпарит лето. Можно дойти до царского подворья и босиком, а потом затребовать у главного розыскника что-нибудь более соответствующее здешнему сезону.

Сыщик почти бегом кинулся назад. И очень скоро начал опасаться, найдет ли то место, где расстался с «близнецом», — ровные белые стволы с черными отметинами, окружившие его, казались такими же близнецами, как они с сыщиком из параллельного мира.

Брок стал уже подумывать, а не начать ли паниковать, как услышал вдруг… ласковый женский голос.

«Наверное, Сашенька не выдержала и пошла нас искать!» — обрадовался сыщик и завопил:

— Дочу-у-урочка-а-а!!! Я иду-у-ууу!.. — И бросился бегом на голос.

Вскоре он увидел впереди, меж стволов, две фигуры — мужскую и женскую. Мужская принадлежала Броку номер два и занимала почему-то горизонтальное положение. В мнительной броковской голове забурлили уже нехорошие подозрения, но подбежав ближе, он понял, что волновался напрасно. Во-первых, женская фигура не была Сашиной, а во-вторых, она не лежала (это он видел и поначалу, но осознать от волнения сумел только сейчас, что, впрочем, принимая первое замечание, не имело уже никакого значения).

Женщина обернулась. Да, это была, конечно же, не Сашенька. Почти на десять лет старше, чуть выше, немного полней. Даже не полней, а крепче, более «взбитой», что ли. Хоть все-таки и была чем-то неуловимо похожей на дочь. Может быть, чистым, открытым взглядом. Может, тем чувством, которому нет однозначного названия и объяснения, но которое возникает при первом же взгляде на определенных людей. Просто вдруг понимаешь, что тебе нравится этот человек, хочется с ним говорить, или даже молчать, но быть рядом. Ты знаешь, что это «свой», будто в нем установлена система распознавания, как в самолетах. Знаешь — и все тут. Вот и Брок уже знал, что эта женщина — «своя». И сказал ей, широко улыбнувшись:

— Привет.

— Привет, — улыбнулась в ответ женщина. Сыщику показалось на миг, что взошло еще одно солнце. Он почувствовал, как бешено, словно собираясь выпрыгнуть и убежать к незнакомке, затрепыхалось сердце. «Только не вздумай влюбиться!» — завопил ему мысленно Брок. Сердце обиженно дернулось и чуть было не остановилось совсем.

— Вам плохо? — еще раз, но уже неуверенно, улыбнулась женщина. У нее были прекрасные большие глаза неопределенного зеленовато-болотного цвета, чуть вздернутый нос с редкими веснушками и длинные, до пояса, черные волосы, заплетенные в толстую косу. Она была очень красивой, что и говорить. Сыщик невольно засмотрелся на эту красоту и не сразу ответил. Но все же опомнился, взял себя в руки и сказал:

— Да нет, хорошо. Даже, я бы сказал, очень.

— А вот с вашим братом беда… — погрустнела красавица, и только теперь Брок вспомнил о дубле и перевел взгляд на его распластанное тело, разметавшее по густой траве руки. Причем, поначалу сыщику с ужасом подумалось, что «тело» — как раз самая правильная, с судебно-медицинской точки зрения, характеристика для нынешнего состояния его несчастного «братца». Глаза Брока-два были закрыты, а волосы и часть лица залиты кровью. Не нужно быть сыщиком, чтобы понять, вследствие чего была получена страшная травма: рядом с головой дубля, поблескивая в лучах заходящего солнца, лежала гигантская, под два метра длиной и с хорошее бревно в обхвате, молочно-белого цвета сосулька.

И все-таки, бросившись к «близнецу», Брок невольно воскликнул:

— Боже мой! Что с ним?!

— Он жив, — поспешно ответила женщина, — сейчас я его вылечу.

— Вылечите?! Да его нужно срочно в больницу!

— Я вылечу, — повторила незнакомка, и в голосе ее прозвучали столь уверенные, даже, скорее, упрямые нотки, что Брок сразу поверил ей. К тому же, он вспомнил, в каком мире находится. Уж местные-то жители волшебством наверняка с детства пользуются, да и чем-то особенным свои умения вряд ли считают. И, подумав о волшебстве, сыщик сразу догадался, откуда взялась здесь эта нелепая сосулька. Наверняка «братец» захотел чего-нибудь прохладительно-вкусненького, но перестарался. В подтверждении догадки Брок наклонился, провел по ледяной глыбе пальцем и сунул его в рот. Так и есть! Мороженое. Только чересчур. В смысле, как прилагательное. И как числительное (по объему и весу) — тоже весьма чересчур.

— Ну-ну, — сказал сыщик, пытаясь отломить кусочек сосульки с тонкого конца. — Лечите-лечите.

— Вас бы тоже надо подлечить, — внимательно поглядев на него, сказала вдруг женщина.

— От чего это, хотелось бы знать? — обиженно дернулся Брок, отломив при этом и приличный кусок мороженого.

— Да у вас на лбу шишка!.. Странные у вас с братом развлечения какие-то…

— Ну… — хотел было обидеться сыщик и сказать, что их развлечения никого, кроме них самих не касаются, но все же одумался, решив, что это будет и чересчур грубо, и совсем уж неуместно в данной ситуации. Поэтому закончил фразу совсем иначе, чем собирался: — Ну, полечите и меня. Такие вот мы сорванцы с братиком, да. Но больше не будем.

Брок улыбнулся, полагая, что очень смешно пошутил. Но шутить он не умел в принципе; не получилось и на сей раз. Незнакомая красавица лишь сильнее нахмурилась:

— В вашем возрасте такое озорство может плохо закончиться. Вот не окажись меня рядом… — Она не стала продолжать, лишь поднялась и сделал несколько движений ладонями над головой Брока. Причем сделала это столь быстро, что сыщик не успел обидеться на упоминание о возрасте, который лично он не считал чересчур преклонным. Но, вспомнив о несчастном дубле, сказал другое:

— Мой… брат. Ему же больно, наверное. И вообще… Пожалуйста, очень вас прошу, вылечите его поскорей.

— Какой вы добрый, — улыбнулась красавица, отчего в сердце Брока опять взошло солнце. Он засмущался, почувствовал, что краснеет и, отвернувшись, буркнул:

— Работайте. А я погуляю пока, не стану вам мешать. — И пошел, не оглядываясь, с хрустом откусывая от начавшего подтаивать в руке ледяного мороженого, чуть не убившего его второе «я».

«Это же надо, — усмехнулся он, — убиться мороженым! На меня, конечно, тоже сосулька падала, но все-таки не столь трагикомично, так сказать. К тому же, благодаря тому случаю, я ведь и с Ирусиком познакомился…»

И вот тут-то Брок подпрыгнул. Так высоко и сильно, что остаток сладкой ледышки выскользнул из руки и взлетел к березовым кронам.

«Сосулька!!! — мысленно завопил сыщик. — Ирусик!!! Случай!!! Судьба!!!» Он развернулся и кинулся назад, еще издали закричав черноволосой незнакомке:

— Ирина!!! Вас ведь Ирина зовут?!..

Он чуть не сбил ее, сидящую на коленях возле Брока-два. Женщина подняла на сыщика изумленные, болотного цвета глаза:

— Нет… С чего вы взяли? Марфа я. Патрикеева Марфа Алексеевна. Я вам кого-то напомнила?

Брок, ничего не понимая, пристально вгляделся в Марфу. Да нет же, конечно ничего не было в той от Ирины. Да и он как сейчас помнил, как именно выглядела Иришечка в момент их знакомства. Совсем разные люди. А вот ситуация одна. К чему бы это? Все-таки судьба или простое совпадение? Да ну, ерунда, помотал головой Брок, какая судьба?.. Во-первых, чудес не бывает, во-вторых он обещал «близнецу» найти Ирину. Именно Иришечку, а никакую не Марфу! И не в этом нарисованном Царстве-государстве, а в нормальном человеческом мире. Ну, почти в нормальном. Где тоже есть царь, а люди летают на Марс, но где все-таки нет волшебства и прочих чудес. И где наверняка живет Ирина и ждет (пусть и неосознанно) встречи со своим суженым — с Олежкой Брокалевым.