Двое с автоматами направились к ребятам. На что они рассчитывали, кретины? На силу мышц или на неотвратимость пуль? Нас разделяло шагов пять – смех просто. Я прыгнул. И в кульбите вонзил пальцы рук в висок каждого из них. Не успел я коснуться ногами земли, оба рухнули замертво, даже не отреагировав. Один из парней оказался тем водителем, которого я отпустил. Что ж, я дал ему шанс – он им не воспользовался. Мудрецы называют это кармой.

– Мог бы и мне дать размяться, – проворчал Стас.

Светлана таращила на меня глаза.

На четверых оставшихся бандитов прыжок мой тоже произвел впечатление. Причем настолько яркое, что про оружие они вспомнили не сразу. Я предупредил:

– Кто выстрелит, убьет себя и партнеров по бизнесу. Хотите проверить?

Желающих не нашлось. Трое с автоматами воззрились на Остапчука, и один из них хрипло произнес:

– Ну и че дальше?

Остапчук замер, что-то прикидывая в уме. Месяц отражался в его полированной лысине.

– А ничего, – улыбнулся он внезапно. – В картишки перекинемся, вот что. Сделка еще в силе, Француз?

Конечно же. Нахальство – второе счастье. Только не в данном случае. Ей-богу, не в данном.

– Разумеется, – ответил я. – Где Зинаида?

Остапчук кивнул сотоварищу. Тот метнулся во мрак и, скрывшись в обгорелых развалинах, выкатил оттуда инвалидное кресло. К этому креслу была прикручена бедная моя директриса. Рот ее был стянут клейкой лентой, коса вокруг затылка отшпилилась и болталась возле уха. Нелепый пестрый малахай… трудно сказать, что в нем изменилось. Но ее глаза…

Я бросился к этому чертову креслу. Веревки свалились сами, и лента отпала сама. Щурясь от света фар, директриса выдохнула:

– Глеб Михайлович…

Я поднял на руки ее худосочное тело.

– Все, милая. Все кончилось.

– Ой, Глеб Михайлович… – Она зарыдала, обхватив мою шею.

Бандиты обменялись ухмылочками. Это меня доконало.

– Стас! – гаркнул я. – В машину ее!

Приняв у меня рыдающую Зинаиду, Стас бережно отнес ее в «жигуленок» и пристроил на заднем сиденье.

– Теперь, – подытожил я, – можно и в картишки. На Сычиху. Деньги, майор, побоку: черт с ними.

Стас высунулся из машины.

– Как это, на Сычиху?! – взревел он.

Светлана бросила на меня пристальный взгляд.

– Очень просто. Кто выиграет, тому и достанусь. Даже интересно.

Я готов был ее расцеловать. Стас продолжал рычать, но никто его не слушал. Остапчук в азарте поставил ногу на ящик.

– Ну так начнем! – Он извлек из кармана колоду. Лицо его, обращенное ко мне, рельефно освещалось фарой. – Проверишь упаковку?

Я покачал головой:

– Вскрывай. Время дорого.

Содрав обертку, он достал новенькие карты.

– В «очко» или в «буру»?

Я вновь качнул головой.

– К чему такие сложности? Давай трижды тянуть карту. Если твоя хоть раз окажется старше – ты победил.

Лысый усмехнулся, тасуя колоду.

– Вдруг ты шулер? Кто тебя знает.

Я усмехнулся в ответ.

– Карты в твоих руках. За меня тащить будешь сам.

Остапчук переглянулся с парнями.

– Если моя карта хоть раз побьет твою? – переспросил он недоверчиво.

Стас рявкнул:

– Давай один на один! Или сколько вас там на одного!

Никто не прореагировал.

Один из бандитов кивнул атаману.

– Ништяк. Соглашайся.

– Катит! – Остапчук подмигнул Светлане. – Сегодня, Сычиха, обслужишь нас всех!

Светлана сплюнула:

– Сперва выиграй, козел!

Внезапно тот, кто советовал соглашаться, взбеленился:

– Закрой рот, мочалка! Твой номер «восемь»!

Я посмотрел ему в зрачки, затем перевел взгляд на других по очереди. Это было легко, но я терпеть не мог этим пользоваться. Трое бандитов застыли, точно манекены.

– Отбросьте оружие, – скомандовал я негромко. И они, как роботы, швырнули автоматы в кучу горелой трухи. – Сядьте на землю, – приказал я. Они безмолвно сели. – Наблюдайте за игрой и аплодируйте победителю.

Парни синхронно кивнули в знак понимания.

Остапчук продолжал тасовать колоду. Выражение его лица описанию не поддавалось. Он выдохнул:

– Что ты с ними сделал?

– Успокоил, – пояснил я. – Временно.

Светлана ошеломленно пробормотала:

– Так вот взял и успокоил. Ну как, лысый, играешь на меня?

Глаза майора блеснули.

– Играю, сучка! Не отвертишься! – стряхнул он оторопь. – Это, Француз, тебе. – Он вытащил из колоды карту и шмякнул на ящик рубашкой вверх. – А это мне. – Он положил рядом другую карту. – Чью открыть первой?

Мало бы кто заметил эту мастерскую подмену. С быстротой неимоверной майор выдернул туза червей из рукава, будто из колоды. Сей трюк, вероятно, за годы службы Отечеству он проделывал не раз.

– Начни с моей, – разрешил я.

Пряча усмешку, Остапчук перевернул карту. И остолбенел. Это был тот самый туз червей, только оказался он почему-то на моей стороне. Изумленный бандит перевернул свою карту и узрел шестерку пик. Сидящие на земле коллеги по работе с каменными рожами зааплодировали.

Выругавшись, Остапчук перемешал колоду. Затем повторил процедуру без шулерства.

– Твоя карта. Моя карта.

– Открывай сразу обе, – предложил я.

В нетерпении он так и поступил.

У него вновь оказалась шестерка пик, у меня – туз червей.

Бандиты захлопали в ладоши. Светлана рассмеялась. Рыжий, оставив Зинаиду в машине, вышел посмотреть, что здесь, черт побери, происходит.

Остапчук в бешенстве порвал обе карты в клочки:

– Без них обойдемся!

Я пожал плечами:

– Как скажешь.

В третий раз он выложил нам по карте, но открывать медлил. Рука его подрагивала. Наконец он решился и увидел у меня того же туза червей, а у себя – шестерку пик. Его парни зааплодировали что есть мочи.

В глазах майора мелькнул ужас. Отшвырнув колоду, он пустился наутек и растворился во мраке. Светлана стиснула мой локоть.

– Уйдет!

– Ну прямо! – возразил я.

И Остапчук, будто с неба, брякнулся к нашим ногам. Но проворно откатился, вскочил, как кошка, и повторил попытку бегства. Однако метрах в пятидесяти опять взмыл в воздух, пролетел назад и плюхнулся перед нами. Его соратники, сидя на земле, оглушительно хлопали в ладоши.

– Не катит! – признал майор, запыхавшись. – Не поверил я Толяну. Зря.

Я взглянул на часы. Скоро должна прибыть милиция, да и Зинаиду пора было отвезти домой.

– Все решит поединок, – сказал я. – Уцелеешь – убирайся на четыре стороны. Катит?

Лежа на боку, Остапчук сощурил глаза:

– С кем поединок? С тобой?

Я мотнул головой:

– Уступаю другу.

Стас выпрыгнул из полумрака:

– Все, гад! Тебе кранты!

Остапчук в прыжке встал на ноги:

– С тобой, чмо? Ты трех минут у меня не протянешь.

Увы, это было похоже на правду. Насколько я мог судить, до уровня этого подонка Стасу надо было еще тренироваться. Возможно, майора победил бы Такэру, да и то…

– Стас, отойди! – крикнула Светлана. – Ему терять нечего!

– Кроме жизни! – Рыжий посмотрел в глаза майору.

Лысина Остапчука блестела, как шлем мотоциклиста.

– Так как, Француз? – оскалился он. – С этим, что ли? За тобой слово.

Я вновь покачал головой:

– Биться будет капитан Сычова. У нее на тебя зуб.

Светлана и Стас воззрились на меня. А майор не поверил ушам:

– С Сычихой драться?

– Да, – кивнул я. – Выстоишь три минуты – гуляй, никто не тронет.

Рыжий пробормотал:

– Глеб, у тебя чердак не снесло?

– Сядь сюда! – гаркнул я, придвинув к нему ящик. – А я сюда! И будем наблюдать, как офицер МУРа наказывает отморозков!

Привыкший мне доверять Стас опустил зад на ящик.

И я подзадорил:

– Вперед, супермент! Твой выход!

Майор спецотряда выглядел, как кот перед канарейкой. Он стоял в расслабленной позе, готовясь поиграть и убить.

Светлана приняла низкую стойку. Она явно была в смятении, спина ее будто одеревенела. И я сфокусировался на этой спине. Спокойно, моя маленькая: ты ведь не думаешь, что я тебя брошу. Пусть потом все Мангусты соберутся и устроят надо мной суд Линча – даже не покаюсь. Мы выбьем дерьмо из этой мрази! Твой выход, маленькая моя!