– Глянь-ка, – заметил я, – Леша твой повторного нападения вроде не опасается. И раненое бедро его не беспокоит.

– Это не мой Леша, – хмуро отозвалась Светлана. – Был бы мой, я бы его не разрабатывала.

Спорить я не стал. Но тянуло возразить, что слежка за «своими» – рутинное занятие силовых структур, дающее порой неплохие результаты.

Калитин прохаживался взад-вперед, поглядывая на часы и всматриваясь в мелькающие лица.

– Сколько, по-твоему, он будет ждать? – полюбопытствовал я.

Светлана пожала плечами:

– Минут пятнадцать, не больше.

– А затем?

– Уйдет, разумеется. Что еще?

– А прежде чем уйти? Позвонит кое-кому по мобильнику?

Светлана грустно усмехнулась:

– Уж как водится.

И, словно в подтверждение наших догадок, майор Калитин извлек из джинсовки сотовый телефон. Оглядевшись напоследок, он набрал номер и стал говорить. Речей его мы не слышали, но ухмылочка на суровом лице майора играла плотоядная. Будто рыбку он еще не поймал, но пытался кого-то уверить, что съест ее непременно. Затем сей матерый опер убрал мобильник и… как ни странно, не свалил, а снова принялся расхаживать туда-сюда.

Я удивился:

– Пятнадцать минут истекли. Что за настойчивость?

Светлана скривила губы:

– Вероятно, ему приказали ждать.

– Зачем? Ведь коню ясно, что ты уже не явишься.

– Не факт. Я девушка своеобразная, они это учитывают.

Калитин метался еще минут двадцать у входа в парк, затем решительно направил стопы прочь. Мы покатили за ним.

Светлана указала на ключ зажигания:

– А как насчет…

– Никаких звуков, – уверил я. – Иначе какой резон?

Она со вздохом на меня покосилась:

– Но вопросы я задам. Ох, задам!

Калитин отмахал с километр и подошел к знакомому грязновато-красному «Москвичу», припаркованному в закутке.

– Это что же, – усмехнулся я, – ваша боевая колесница?

– Колымага не хуже твоей, – огрызнулась Светлана. – Разве что не умеет с глаз исчезать.

Майор меж тем влез в «Москвич» и поехал. Мы, разумеется, за ним. Все шло как по маслу. Светлана спросила с надеждой:

– Думаешь, он выведет нас на Остапчука?

– А то! – хмыкнул я. – Куда ему деваться? Спешит к хозяину получать клизму за то, что тебя не достал.

Света хмуро промолчала. Мы вновь погрузились в тишину, которую нарушали только фоновые городские шумы. Майор Калитин спешил не слишком, и я, невидимый и неслышимый, легко висел у него на хвосте. Ей-богу, учитель, я хорошо помню заповедь: «Не вмешивайся в дела Человечества». Я стараюсь ее соблюдать, стараюсь по-честному… Черт побери, Стив Пирс, у меня скверно это получается! Но в данном случае, конкретно в данном случае, готов поклясться, что все делаю правильно.

Красный «Москвич» Калитина свернул с кольца в районе Смоленской. Конечно же, мы – за ним.

– Что за хрень? – прервала молчание Света. – Куда он попер?

Простив ей слово «хрень», я также выразил удивление:

– Рисковые парни: свили гнездо возле МИДа. Как говорится, нахальство – второе счастье.

Капитан Сычова отмахнулась:

– Не в том дело. Если он свернет сейчас налево… Так, свернул. А теперь вон к тому дому… – Светлана подскочила в азарте. – Все! Я и квартиру знаю!

Я остановил «жигуленка» в пяти метрах от красного «Москвича».

– Может, объяснишь?

Наблюдая за выходящим из машины майором, Светлана затараторила:

– Здесь Лешин брат живет, старший. Он сейчас с Брюсселе. На полгода, с семьей. Трехкомнатную квартиру оставил на Лешино попечение. Мы в июне здесь собирались: день рождения Гнома обмывали. Дом старый, без лифта. Но квартира здоровенная: человек двадцать со стволами разместить можно…

– Стоп! Понял! – оборвал я непривычный для Сычихи поток речи. – Ждем десять минут. Потом входим и берем их тепленькими.

В глазах Светланы мелькнула неуверенность.

– Вдвоем?

Следя за Калитиным, воровато скользнувшим в подъезд, я пожал плечами:

– Можешь подождать в машине. Покарауль, чтоб колеса не сняли.

Лицо Светланы окаменело:

– А ну, повтори.

Я выдержал ее взгляд:

– Свет, я легко справлюсь. Не мешай, а!

Глаза ее продолжали меня буравить:

– Скажи «ластик», Француз.

Я вздохнул:

– Хорошо, пойдем вместе, но…

– Скажи «ластик» или подеремся прямо здесь!

Посмотрев на часы, я поднял руки:

– Ластик. Идем через шесть минут.

Она отвела взгляд и буркнула:

– Оружие, конечно, не понадобится.

Я покачал головой:

– Только чистая совесть.

– Юмор, что ли? – раздраженно справилась Светлана.

И я, в свою очередь, уточнил:

– Куда окна выходят?

– На ту сторону, в переулок.

Я приоткрыл дверцу:

– Тогда снимаем маскировку и вперед.

Мы вышли. Светлана изумилась появлению «жигуленка» не менее, чем его исчезновению. Мы, не скрываясь, направились к подъезду. Светлана сообщила:

– Кода нет. Третий этаж.

Приотстав, я подобрал с земли гнутый гвоздик и сунул в карман. В полумраке подъезда воняло мочой.

– Классное место для дня рождения, – съязвил я.

– Квартира того стоит, – отозвалась капитан Сычова, поднимаясь по лестнице.

На площадке второго этажа мы пропустили толстяка с пуделем, дружески нас обнюхавшим. Толстяк, напротив, оглядел нас подозрительно, однако от контакта воздержался. Мы поднялись на этаж выше. Опередив вопрос Светланы, как мы попадем в квартиру, я вынул из кармана гвоздик и предъявил.

– Вот ключ. Войдем без шума.

Светлана указала дверь. Я подошел, наклонился и сделал вид, будто открываю замок гвоздем. Хоть капитан Сычова кое-что уже знала о моих возможностях, все же я старался не перегружать ее психику. Дверь отворилась, точно смазанная маслом. Мы вошли, тихонько ее прикрыв.

Прихожая оказалась просторной. Прямо от нее тянулся коридор на кухню. В стенах коридора виднелись двери комнат: две справа, одна слева. Из-за одинокой этой двери доносились жалобные стоны. Переглянувшись, мы со Светой ринулись на приступ.

Картина, представшая нашим взорам, была впечатляющей. Майор Калитин лежал на широченной кровати. Вернее, на кровати лежала дама, а уж на ней – майор. Страж закона трудился в поте лица, а партнерша его издавала те самые стоны, которые привели нас сюда. При этом глаза женщины были открыты, и она беззастенчиво мне подмигнула. Это была Жанна, секретарша Хлыста, которую не далее как сегодня я обнадежил, что мы больше не встретимся. Право слово, госпожа Судьба не лишена сарказма. Пунцовая от смущения Светлана бросила на меня растерянный взгляд. Я деликатно покашлял.

Майор Калитин (вот что значит выучка) мигом скатился с бабы, цапнул с тумбочки пистолет и наставил на нас. Несколько мгновений мы таращились друг на друга. Чаровница Жанна, раскинувшись на подушках, взирала на нас с такой ухмылочкой, будто сама срежиссировала это шоу. Светлана процедила сквозь зубы:

– С предохранителя сними, чайник.

– Сычова? – Располневшее тело майора оплыло, как свеча. – Ты как здесь очутилась?

– Ветром надуло.

– Шпионила за мной?

– Лукавый попутал.

Замерев с пистолетом в руке, Калитин выбирал линию поведения. Секретарша Жанна, прикрыв пышную грудь одеялом, ввернула:

– Знала ведь, что этим кончится!

Майор бровью не повел в ее сторону.

– Доложишь по форме? – спросил он у Светланы.

В серых глазах Сычихи сверкнула сталь.

– Отвечу «да» – пристрелишь?

Отложив пистолет, Калитин с неприязнью взглянул на меня:

– Опять этот… учитель!

– Леш, мы все обсудили. Не заводи по второму кругу.

– Ладно. Доложишь или нет?

Светлана пожала плечами.

– Про что? Какой длины у тебя член? Так я не рассмотрела.

– Я тоже, – опять ввернула Жанна.

Брезгливо на нее покосившись, майор перевел дух:

– А Томке не настучишь, Свет? Она же с потрохами меня сожрет.

Капитан Сычова отвела взгляд:

– Я не судья тебе, успокойся.