— У-ё-о-о! — вырвалось у Толяна.
Зыркнув в его сторону красными глазками, кабан со скоростью торпеды устремился на Глеба, который с усмешкой за ним наблюдал. Перед самым рылом кабана Глеб подпрыгнул и вскочил ему на спину. Издав нечто среднее между хрюком и рыком, олигарх-оборотень принялся носиться по спортзалу. Он разгонялся и резко тормозил и взбрыкивал задом, но Глеб виртуозно балансировал на его спине. Кабан впал в бешенство, из пасти его падали хлопья белой пены, но в конце концов он догадался упасть на спину — и Глеб соскочил. Взглянув на часы, он сказал:
— Всё, время твое вышло.
И в то же мгновение голова кабана треснула, как перезрелый арбуз, и разлетелась, словно взорвавшись изнутри. Оборотень завалился на бок, дернул копытами и подох. Застегнув куртку, Глеб направился к выходу.
У двери, бледный, как покойник, стоял Толян Большой. Его друг и напарник успел, что называется, сделать ноги в последний момент. Когда Глеб оказался перед ним, Толян Большой не шелохнулся, лишь тихо произнес:
— И чего дальше?
Глеб пожал плечами:
— Сменишь хозяина, вот и всё. Выбирай получше.
С этими словами Глеб вышел.
Толян Большой опасливо приблизился к безголовому кабану, пытаясь различить в нем черты олигарха и благодетеля.
— Этот свалил? — раздался встревоженный голос сзади. Толян Большой буркнул через плечо:
— Не-а, я в карман его заныкал.
Толян с ухмылкой вышел из-за его спины.
— Мало ли… может, прячется тут где-то. Он же вон чего умеет.
Толян Большой бросил на него хмурый взгляд:
— Уроет он тебя. Как пить дать уроет.
— Сперва пусть поймает, — отмахнулся Толян и носком ботинка потыкал в тушу кабана. — Короче, отвечаем всем так: Лось куда-то умотал, куда — мы без понятия. За эту свинину, — он вновь пнул кабана, — мокруху нам не повесят. Слышь, давай отволочем его к Зурабу. Тут отбивных — на два холодильника, не пропадать же добру… Эй, ты чего?.. Да шучу я, шучу, мудило!
Толян Большой скорчился в углу. Его обильно рвало.
Когда Глеб вошел, Даша встала перед ним и заглянула в глаза. Глеб утвердительно прикрыл веки. Даша опустила взгляд.
— С тобой графиня поговорить хочет.
Глеб повесил на крючок куртку.
— О чем?
— Угадай с трех попыток.
— Угадал. Помощь ее мне не нужна.
— Скажи ей об этом сам.
— Ладно, сейчас я к ней загляну. Но прежде, — Глеб зашел на кухню и взял телефон, — дай-ка мне номер автора брошюры.
Даша в тревоге к нему прижалась.
— Уже?
— А чего тянуть? — Глеб потерся носом о ее нос. Даша протянула ему клочок бумаги.
— Тогда вперед.
Глеб набрал записанный на бумажке номер. Трубку долго не снимали, затем отозвался хрипящий мужской голос:
— Сидоров у телефона.
— Здравствуйте, — сказал Глеб. — Не вы ли автор „Легенды о Мангустах и Змеях“?
После длительного молчания Сидоров прокашлялся.
— Ну я. И что отсюда следует?
— Не могли бы мы с вами встретиться и обсудить кое-какие неточности в вашем тексте? — предложил Глеб.
— За каким хреном? — Сидоров, похоже, был пьян в дымину.
Глеб старался сохранить хладнокровие.
— У вас там ошибка в третьей заповеди.
— Знаю. Ну и что? — с вызовом произнес пьянчужка. Хладнокровие сохранить не удалось.
— Слушай сюда, кретин! — заорал Глеб. — Я Мангуст и хочу говорить с твоими хозяевами. Если ты сию минуту с ними не свяжешься, они сами отвинтят тебе яйца и повесят на Останкинскую башню! Усёк, дубина?! Я перезвоню через час!
Глеб в сердцах шмякнул телефон на стол. Взглянув друг на друга, они с Дашей рассмеялись.
— Обалдеть! — проговорила Даша. — Даже приказы Дьявола выполняются у нас через пень-колоду!
Глеб вздохнул:
— На том стоим. Ладно, схожу пока к графине. Жаль ее огорчать, но рисковать ее жизнью я не собираюсь.
Глеб направился к шкафу, однако не дошел: на кухонном столе зазвонил телефон. Даша взяла его и сказала „алло“. Глеб вернулся на кухню.
— Да, это я, — удивленно проговорила Даша. — Простите, с кем имею честь?.. Вот как? Мне очень лестно… — С Дашиного лица медленно сходила краска. — Да, он дома. Пожалуйста.
Глеб взял трубку из ее вздрагивающей руки и, приложив к уху, обнял Дашу за плечи.
— Глеб Михайлович? — проговорил из трубки приятный баритон. — Только что вы звонили Сидорову. Позвольте за него извиниться: остатки своих мозгов он давно пропил.
— Поэтому вы его и наняли? — предположил Глеб. Баритон хохотнул:
— Зато теперь никому его не жалко. Догадываетесь, кто я?
— Дон Хуан Родригес, президент Международного фонда. Я узнал вас, несмотря на то что вы говорите сейчас по-русски. Предлагаю перейти прямо к делу.
— Ах, лорд Грин! Как вы торопитесь! Впопыхах даже забыли упомянуть, что распознали во мне так называемого Змея.
— Зачем, дон Хуан? Мы оба об этом знаем — этого достаточно.
— И вы не поинтересуетесь, как я вас вычислил? — усмехнулся Родригес. — Думаете, я не догадался, под чьей режиссурой Даша Лосева столь блистательно выступила у вас в школе и в отеле „Метрополь“? Снимаю шляпу. Но дяде вашей красотки в самое ближайшее время придется заняться ее воспитанием…
— Дяди ее нет в живых, — перебил Глеб. — Час назад он сдох в шкуре кабана. Ближе к делу, Змей.
Даша прижалась к плечу Глеба.
Родригес примолк, переваривая неприятную новость, затем с угрозой произнес:
— О'кей, Мангуст, к делу так к делу. Судя по твоим маневрам, ты хочешь сразиться с верхушкой моей Пирамиды, или, как вы называете ее, Системой. Я прав?
— Да, — подтвердил Глеб. — Когда и где?
— Завтра в двенадцать, на даче у твоего приятеля Дмитрия Грачева. Просторы там необъятные и народу вокруг ни души. Запишешь адрес, или что-то не устраивает?
— Диктуй, — сказал Глеб. — В двенадцать я там буду.
Родригес хмыкнул:
— Друзей своих захвати. Эх, погуляем!
— Не раскатывай губы, Змей. Гулянка не состоится.
— Ну-ну, Мангуст! Ты это не обдумал! В данной ситуации твоим сподвижникам гораздо безопасней быть с тобой рядом. В противном случае, пока ты будешь со мной биться, мои люди выкурят их из любой норы. Твоих друзей мы знаем поименно. Победишь меня — они вольные птицы. Если верх возьму я… подумай сам, куда они денутся? Решение у нас одно: или — или.
Глеб в смятении посмотрел на Дашу и тут же отвел взгляд.
— Пожалуй, — буркнул он в трубку. — Говори, куда ехать.
Родригес продиктовал адрес, затем предложил, перейдя на испанский:
— Почему бы нам не сразиться один на один, сэр Майкл? К чему напрасные жертвы?
— Дон Хуан, я готов прослезиться, — по-испански ответил Глеб.
— То есть вы отказываетесь, мистер Мангуст?
— Я не верю вашему слову, сеньор Змей. Но я согласен.
— Вот и отлично! — Родригес вновь перешел на русский. — Мы с тобой сшибемся, а наши дамы за нас поболеют. Кто победит, получит весь гарем, — испанец хохотнул, — и Дашу Лосеву в придачу. Поди плохо?
Глеб вздохнул.
— Змеев губит непомерный аппетит. До завтра, болтун.
— Э-э, погоди! — остановил его испанец. — Тебе, случаем, не известно, куда подевался этот недоносок Мак-Грегор? Его будто корова языком слизнула.
— Да ну? — усмехнулся Глеб. — Эка жалость!
Родригес процедил сквозь зубы:
— Думаю, ты вряд ли стал бы его прятать. Все равно ведь я его потом разыщу.
— Для тебя никакого „потом“ не будет, — пообещал Глеб. — До завтра, сладкоречивый.
Положив телефон на холодильник, он чмокнул Дашу в нос и направился к шкафу.
— Почему ты не сказал ему, что знаешь, что он не Змей? — спросила Даша.
Глеб обернулся:
— Зачем? Пусть Змея до последнего момента думает, что не раскрыта. Хоть не сбежит.
— По-твоему, она завтра явится?
— Уверен. — Глеб открыл дверцу шкафа. — Они навалятся на меня скопом.
Сверкнув глазами, Даша вздернула подбородок.
— Я еду с тобой! Мы все едем с тобой!
Поставив ногу в шкаф, Глеб кивнул: