– Думаю, сейчас гадать о таком необычном поведении жуков, не стоит. Возможно, скоро всё прояснится, – решил прервать обсуждение этого вопроса я. Есть более насущные дела, чем обсуждение действия противника.

– Предлагаю лететь не к станции, а к моей планете. Поселенцам там будет гораздо удобнее обосноваться и главное, жуки их там не достанут, – сделал я собеседникам окончательное предложение.

– Пожалуй, хороший вариант, – кивнул Солин, переглянувшись с женой. Привычный ментальный обмен у них произошёл быстро, и та утвердила мужа в таком решении, одновременно напомнив о дочери.

– Сейчас проблема в другом. Надо спасти мою дочь, – мужчина указал на медицинский бокс. – Мы не рассчитывали на странную реакцию организма девочки при разрыве связей с королевой. Отключение уже не раз происходило на Элионе. Маги иногда отсоединялись от управления. По уверениям медиков, кровь ребёнка должна спокойно начать освобождаться от чужеродных белков и самостоятельно, и с помощью работы медицинского оборудования, но неожиданно произошло мгновенное разрушение всех чужеродных структур, и это отравило организм. Медицинская капсула не справляется. Возможно, на станции есть более совершенное оборудование, и следует доставить ребёнка туда.

По лицам пилотов было понятно, что они не разделяют этого мнения. Медицинские учреждения маги посещали не раз.

Тира с надеждой посмотрела на меня. Её чувства я прекрасно понимал. Примерно в таком же возрасте она потеряла родителей.

(Искин: – Проверка состояния ребёнка проведена. Медицина бессильна. Отравление распавшимися чужеродными жидкостями распространяется даже по мозговым тканям. На синтез необходимого нейтрализующего состава требуется время, которого нет у девочки.

Дух: – Магия тоже не очень поможет. Биосостав жуков имел и ментальную составляющую, которая тоже разрушилась и теперь разъедает ауру.

Тира: – Ну, можно же сделать что-нибудь!

Рейн: – Можно обойтись без магии, но тогда девочка не сможет жить без нашей семьи, пока не подрастёт и не освоит стихию жизни, чтобы полностью управлять организмом. Тира, ты уверена, что справишься с приёмной дочерью?

Тира: – Сделаю всё, что смогу. Не прощу себе, если мы упустим возможность спасти ребёнка.)

– Медицинский сканер говорит, что у вашей дочери нет шансов даже при использовании самого современного оборудования, но… – я прямо посмотрел в глаза Солина.

– Значит, какие-то шансы всё же есть?

Глаза отца вспыхнули надеждой. На лице матери у медбокса тоже появилась робкая улыбка.

– Одно отравление может вылечиться другим ядом. Но с ним можно жить и со временем подчинить себе его действие. Обозначить сейчас определённый период лечения очень трудно. Он будет зависеть от способностей самой девочки, но всё это время она должна будет находиться рядом с моей женой Тирой. Курс лечения придётся повторять очень часто.

– Если Риялин выживет, мы согласны, – без раздумий воскликнула мать девочки.

Солин только кивнул, подтверждая реплику жены.

После моей просьбы Тира увела гостей из комнаты. Я откинул крышку медицинского бокса. На меня спокойно смотрели грустные глаза голубого цвета. Совсем хрупкая фигура девочки почти терялась в объёме капсулы. Из-за привязки к королеве и при недостаточных физических нагрузках, тело ребёнка почти перестало развиваться.

– Ты ведь не сказал всего отцу? – раздался тихий голос девочки.

– Не сказал. Это секрет семьи, – улыбнулся я, настраиваясь на разум ребёнка.

Образов у неё в голове было много, слишком много. Не будь у меня в подчинении духа, в чужом разуме можно и заблудиться. Слишком много параллельных цепей размышления работало в сознании маленькой пациентки.

– Ты ведь тоже не всё рассказала отцу?

Некоторые образы в сознании девочки наводили на разные мысли.

– Пока нельзя! Это не мои тайны, – задумчиво кивнула Риялин. – Ты не человек, тебе можно.

– Я подсмотрел немного, – виновато сознался я.

– Мне сразу показалась странной твоя защита на разуме. Кора так не может, – вздохнула девочка.

– Кора – это королева жуков?

– У неё другое имя, но выговорить эти щёлкающие звуки человек не в состоянии. Она разрешила её так называть, – кивнула Риялин.

– Королева знала о побеге переселенцев?

Некоторые образы в разуме девочки определённо указывали на это.

Аура бледнела на глазах. Пора было приступать к лечению. Я бросил на ребёнка лёгкое заклинание сна.

– Да, она добрая, только многого не понимает в людях. Нас не должны были ловить. Она нас отпустила. Её … на корабле… не бы-ы-ло-о, – уже засыпая, прошептала девочка.

(Искин: – Одни вопросы разъяснились, но возникли новые.)

Мне было не до ответов. По происхождению я всё же вампир, так что не потерял врождённые возможности по использованию подчинения мыслящих с помощью магии крови. Прокусив артерию на шее девочки, я ввёл свою кровь в организм ребёнка. Способность мгновенно анализировать любые яды или биологические жидкости и синтезировать в крови необходимые компоненты для нейтрализации вредных или ненужных примесей, за время моих странствий, никуда не делась. Процесс лечения пошёл. Теперь девочке хотя бы раз в месяц придётся вводить кровь, кого-то из нашей семейки. Иначе в организме начнётся неуправляемый синтез веществ, и это ничем не будет отличаться от отравления. Девочка – ментальный маг, а значит, ей доступна стихия жизни. На определённом этапе обучения она сможет научиться управлять кровью, тогда отпадёт надобность в постоянной наладке программы синтеза.

Знакомство с кровью вампира имеет не только недостатки. Теперь девочка будет жить долго, очень долго, и болезни ей будут неведомы. Я задумчиво смотрел на спящего ребёнка. Опять обстоятельства заставили меня импровизировать. К чему это приведёт – сказать сложно. Я ведь уже давно не настоящий вампир, а метаморф, обладающий магией крови. Ребёнку от этого вряд ли будет хуже, но результаты моего воздействия точно будут отличаться от известных.

(Рейн: – Что ты там хотел?

Искин: – Анализ показывает, что ухищрения повстанцев по подмене сознания обманкой, не сработали. Королевы что-то знали или догадывались. Пока действия людей не угрожали рою, реакция королев отсутствовала. Они специально позволили собраться на корабле самым активным людям, желающим покинуть их сектор.

Дух: – Ха-ха… Таким образом они очистили ряды подчинённых от смутьянов?

Рейн: – Можно же было просто разрешить желающим покинуть миры жуков!

Искин: – Подозреваю, что у инсектоидов начисто отсутствуют эмоции, поэтому понять людей им трудновато. Они пошли по логичному пути: кто действительно хочет бежать – найдёт способ попасть на транспорт с беженцами.

Рейн: – Тогда нападение пограничной эскадры выбивается из логики.

Искин: – Согласен! Что-то тут не сходится. Не хватает данных для анализа. Нападавшие не могли знать, что мы воспользуемся порталами для эвакуации людей. Они вообще вряд ли подозревают, что кто-то выжил, после оставления нашей яхтой поля боя. Изначально их целью было не уничтожить транспорт, а захватить в плен, причём вместе с королевой. Противник был абсолютно уверен, что королева на борту. Только потеряв половину эскадры, он пошёл на уничтожение транспорта вместе с пассажирами. Такие решения вообще с логикой не дружат. Либо на конвой нападала бешеная королева, либо это не жуки. Тогда кто? Я же говорю, данных не достаточно. Будем ждать дальнейших событий. Возможно, ребёнок что-то ещё расскажет.)

Утром девочка встречала гостей уже в своей каюте, хотя и находилась ещё в кровати. Отец и мать бросились к дочери. По порозовевшему лицу девочки было видно, что дела идут на поправку.

– Вам всё же удалось совершить чудо. Я ваш должник, – повернулся ко мне отец девочки. Мать, обнимая дочь, слов не находила.

– Можете поговорить с Риялин, но не долго. Лучше пока не мешать лечению. Любые эмоции могут замедлять работу лечебных препаратов. К тому же мы уже на орбите планеты и у вас будет достаточно работы при высадке, – предупредил я родителей, покидая каюту.