Надо отдохнуть. С одной стороны от меня тянулась стена, невысокая, выщербленная, за стеной заросли, и железом из них пахнет ржавым, туда лезть явно не стоило, я помнил, что с Хромым случилось.

А с другой — были металлические элементы всякие, что-то тут такое… не поймешь, сейчас все это выглядело как настоящий колючий лабиринт. А мне надо было лечь. Отдохнуть, немедленно, прямо сейчас…

Впереди будка. Метров через двести. Тоже железная, не знаю, для чего эта будка предназначалась, я побежал к ней. Если бы не побежал, уснул бы, наверное, прямо так, на земле, под забором.

Закинул рюкзак на крышу, влез сам. И тут же отключился, накрыло меня тяжелым теплым одеялом, которое когда-то у меня было, в самом далеком детстве, на нем еще птички такие вышиты, с глазками.

Потом я увидел звезды, сразу, без перерыва. Они висели надо мной серебряными искорками, такие звезды заводятся только осенью и никогда больше. А вокруг тявкали волки.

Я осторожно свесился с крыши.

Волков было много, в темноте поблескивали глаза и пахло знакомо. Волки не прыгали, не пытались добраться до меня, стояли, скулили, перебирали лапами.

И непонятно, зачем они пришли — за мной или за головой. Стояли и стояли, а под утро я начал подозревать, что волки явились не просто так, я стал думать, что их наслал рыжий. Специально оставил мне голову и натравил хищников — глупая мысль, — чтобы они меня сожрали…

А может, волки просто приходили попрощаться со своим товарищем. Но мой Волк происходил из других мест, хотя, может быть, все волки братья, может, у них такой обычай — грустить о друзьях, пусть даже и незнакомых, они чувствительные животные…

А вообще это была не самая приятная ночь в моей жизни, хотя и хуже случалось, тогда вон в болоте пришлось…

Под утро волки исчезли, но пока солнце не взобралось высоко, я не слезал с этой железной будки.

В этот же день я отыскал асфальтовый стакан и кинул туда голову Волка.

В тот день я остался один на целой планете.

Окончательно.

Переход получился скучный. Очень. Первое время мы еще были заняты, монтировали экзоскелеты на комбинезоны, настраивали их, подгоняли под рост. Потом делать стало нечего, и наступила скука. Не происходило почти ничего. Да и что может произойти в замкнутом пространстве?

Ну, разве что Джи. У него стала болеть голова, во время перехода такое случается. И Джи все время трясся, это чувствовалось даже через шторку. Хитч был этой его болезнью недоволен. Во-первых, за все болезни экипажа, то есть за наши болезни, взыскивали с начальника партии, то есть с него. А во-вторых, эта болезнь не позволяла устроить прописку. Дело в том, что из всей команды в пространстве и на планете бывал только Хитч, остальные нет. Что позволяло Хитчу, как настоящему космо и планетопроходцу, провести церемонию посвящения нас в рейдеры. Официально церемония проводилась уже после возвращения домой, неофициально же посвящение, или прописка, обычно проходило во время перехода. От скуки.

Придумывали разное. Те, у кого с фантазией было туго, придумывали пожирания. Обычно старые ботинки пожирали. Хорошо, если новичков было трое — тогда сжевать ботинок можно, особенно после наших капсул. Тяжело, но можно. А вот если новичок один… Тут уже сложности. По слухам, некоторые поедали ботинок весь переход и к моменту высадки на планету получали настоящий заворот кишок.

Если у начальника экспедиции фантазия работала хорошо, то он придумывал испытание поизощреннее. Например, «вырви-язык». Двум участникам забавы завязывались глаза, на язык цеплялось по крепкой прищепке, к прищепке привязывалась бечевка, концы бечевки вручались противникам. По сигналу они должны были начинать тянуть за веревочку. Конечно же, весь фокус заключался в том, что веревочка пропускалась через ножку стола и каждый дергал себя за язык сам. Это было смешно.

Кроме «вырвизыка», были еще «бейбашка», «зубломай» и еще несколько веселых игр. Судя по лицу Хитча, он как раз собирался провести прописку в форме «зубломая», однако вмешалась судьба, и Джи заболел.

Хитч немного позлился, потом бросил, все равно с этим было нельзя ничего сделать. Честно говоря, я против прописки ничего не имел, прописка — это традиция, а на традициях держится мир. Да и развеселило бы это нас. Но нет так нет. Утешение подоспело вечером — всем выдали по большому помидору. В честь начала рейда. Помидор выдают вообще два раза в год — на Новый год и на именины, третий помидор получить было приятно. Мне очень помидор нравился, сочный — даже в глаз шибанул, соленый, вкусный, голова чуть не закружилась. Отец рассказывал, что на планете можно до сих пор встретить помидоры, только редко очень. Но можно. Это здорово. Здорово найти помидоров и наесться, чтобы в каждом глазу было по красному.

Хитч валялся на своей полке, чавкал помидором, пребывал от этого в хорошем настроении и рассказывал. Он почти как старый Ризз оказался — очень много разных историй знал, так он сам сразу нам и сообщил. Хотя они, кажется, рядом живут, наверное, мама приглашала Ризза нянчиться, когда Хитч был совсем маленький, у него начинали резаться зубки, и он орал по вечерам. Вот и набрался от старика мудрости.

— Эта книжка тоже запрещенная, — рассказывал Хитч. — Я ее случайно нашел, во время прошлого рейда. Там такая история рассказывается, чрезвычайно интересная. И тоже про эпидемию. Конечно, не настоящую, а фантастическую. Случилась будто на планете эпидемия, но вымерли не все, небольшое количество людей осталось. Ну, эти люди кое-как свою жизнь организовывали, культуру пытались передавать, цивилизацию возрождать. А тут раз — бах — и инопланетяне! Монстры настоящие, страшилища. Ну, люди, конечно, взялись за оружие и давай с этими пришельцами бороться. Да не получилось ничего, инопланетяне были сильней, перестреляли последних людей лазерами. А те, кого они не перестреляли, те забились в канализацию. А потом в конце выясняется, что эпидемия эта не просто эпидемия, а была специально заслана инопланетянами. Они, оказывается, так себе планеты завоевывали. Подкинут заразу — местное население вымрет, а тут и они. Прилетают, устраиваются, осваиваются. Такая стратегия у них. Экспансии.

— И что ты этим хочешь сказать? — насторожился Джи.

После помидора болеть он стал меньше, только зубами стучал.

— Я? — Хитч хлюпнул томатом. — Ничего.

Хитч замолчал. Но я-то знал, что это еще не все. Что Хитч еще кое-что скажет, такой уж он человек. Что-нибудь неприятное. Он же уже дал понять, что считает планету небезопасной. Сейчас он это подтвердит. Страшной историей.

— Нет, ты ведь на что-то намекаешь, — вмешался Джи. — Намекаешь ведь!

Наш начальник загадочно молчал, обсасывал уже обсосанный помидор.

— Ладно, Хитч, давай, рассказывай, — сказал я. — Если начал, то теперь давай до конца уж, не кривляйся, некрасиво это.

Хитч принялся смотреть в потолок, вроде как прикидывал — рассказывать эту историю или все-таки поберечь наши слабые нервы. Но потом сущность взяла верх.

— Не знаю, как уж это получилось, — вздохнул Хитч, — но в этой книжке правда написана. Самая жестокая правда.

— В каком смысле? — Бугер напряженно огляделся.

— В таком смысле, мой дорогой Бугер, в таком. Я еще в позапрошлый рейд заметил…

— Что?! — встрепенулся Джи. — Что ты заметил?

— Ну, что на планете не все спокойно.

— Там же нет людей. Как там может быть неспокойно?

— Людей нет. На ней нет людей, но кто-то там есть…

— Кто?!

— Чудовища, — сказал я и пошевелил пальцами. — Жуткие уродливые чудовища. Вся планета ими просто кишит. Они рыщут туда-сюда с отверстыми пастями…

— Ты прав, — кивнул Хитч. — Там есть чудовища. И, может быть, даже с отверстыми пастями. В тот рейд наша команда искала пластик, тогда колонии был нужен пластик. Мы ехали на танке, а сзади фургон и плавильный пресс. Мы собирали весь попадающийся пластик, плавили его, а потом прессовали, хорошо тогда собрали, до сих пор этим пластиком пользуемся. И вот мы нашли город. Такой небольшой, одноэтажный, малюсенький. А в этом городе бутылочный завод, раньше воду разливали в пластиковые бутылки. Это большая удача — найти такой завод. Бутылки делали из таких белых гранул, и на этом заводе мы нашли эти гранулы… Очень много. То есть мы сразу выполнили все свое задание и дальше могли уже не собирать никакого пластика, а заниматься чем угодно…