Старший задрожал. Сильно, на секунду мне даже показалось, что он опять впал в ускорение, лицо сдвинулось в размывку. Губы затряслись.

– Мне надо отойти, – сказал я. – Тут мой товарищ, я его…

– Подожди, пожалуйста, – шепотом попросил Старший. – Еще немного, это важно, я должен рассказать.

Старший потряс головой.

– Что-то пошло не так, – сказал он. – Причины… Причины… Кто эти причины теперь разберет… Эксперимент был запущен, и они ее получили…

– Частицу Бога? – спросил я.

Старший промолчал. Сплюнул в кружку.

– Не знаю, что они там получили… Вряд ли это была Частица Бога… Скорее наоборот. Корпускула дьявола.

Он усмехнулся.

– Ты хочешь сказать… – я вздрогнул. – Ты хочешь сказать, что у нас тут… Ад?

– Не в прямом смысле, конечно, – ответил Старший. – Но что-то подобное наверняка. Античастица, видимо, исказила… Она все исказила. Это как грязь, она замазала все…

Пространство, время, материю. Законы природы были отменены… Они виноваты, вот эти.

Он кивнул на фотографию.

Улыбаются, в касках, в очках. Оптимисты. Сразу видно – знают, что делают. Это их и сгубило. Гордыня. Решили встать вровень, нет, гордыня, определенно, шесть человек впали в гордыню, и мир был уничтожен, вместо Света явилась Тьма.

Корпускула дьявола.

С другой стороны, им было отчего впасть в гордыню. Могучи были. На Луну летали. И кажется, на Марс. Может, на Солнце даже.

– Вы откуда? – спросил Старший. – Дубровка? Печатники? Там еще кто-то оставался…

– Варшавская. Мне надо сходить…

– Успеешь. Варшавская…

Старший сплюнул в кружку.

– Кажется, все, – сказал он.

– Что все?

– Все. Егора не буди, пусть спит… Мало осталось… Зачем вы пришли?

Мертвец. Еще один. Что же они все вокруг умирают-то…

– Мало осталось, – Старший улыбнулся. – Зачем?

– Зачем? Да мы…

Я хотел рассказать про Япета. И про Доктора. Про то, что одни сволочи хотели проникнуть на Запад, а другой хотел посмотреть планетарий, а я был просто дураком…

– Мы здесь, чтобы установить контакт. Мы ищем всех, кто еще… Кто еще человек

– Кто еще человек… Друг у меня был.

– Что? – не расслышал я.

– Друг. Вместе тут жили…

Старший снова плюнул. Привычка дурная. Гомер меня плеваться отучал почти полгода. За каждый плевок в лоб, за каждый харчок по морде. Потому что по плевкам тебя любая погань вычислит.

– Друг… Разошлись-то всего ничего, утром встретились… Отчего вот так? Отчего нормальный человек вдруг делается чудовищем? Что с нашим воздухом?

– Не знаю.

– А я знаю. Это уже другой воздух, не наш. Эксперимент продолжается, врата открыты. Послушай меня, это важно. Ты на Вышке бывал?

– На Большой?

– Ага. На Большой… Говорят, раньше еще больше встречались, ладно… Был?

– Нет еще. Слышал. Видел еще, издали только. Мы на юг ориентированы…

– Я тоже. На Вышке не бывал то есть. Не успел, собирался… Там архив должен оставаться. Ты знаешь, что такое архив?

– Да.

Еще плевок.

– На Вышке. Или рядом где-то, не знаю точно… Когда все это происходило, они фиксировали. День за днем. Там должен быть ответ.

Плевок

– Ответ. Его можно найти.

Наверное, действительно можно.

– Зачем?

– Чтобы узнать, как все началось.

– Зачем?

Было ясно, зачем. Чтобы узнать, как все закончить.

– Нижнее Метро еще работает, – прошептал Старший. – Работает. Вода…

– Что? – не расслышал я.

– Вода… Она стала закручиваться… Поэтому и ушла вниз, течения сбились… Нижнее Метро закручивает воду, закручивает воздух… Ты знаешь, что из города нельзя выйти?

Плевок

– Нельзя, – Старший потрогал виски. – Кажется, кровь, давление, что-то такое… Когда человек попадает сюда, его сразу начинает закручивать… А когда он выходит из зоны, в голове лопается… Ты видел здесь птиц?

– Ну да… Немного.

Птиц на самом деле мало. Они все над МКАДом дохнут. И вниз падают, сюда не пролетают.

– Вот! Немного. Птицы сюда ни пролететь не могут, ни вылететь… И яды тут ни при чем… Чертова мельница, она мелет…

Старший замолчал и поежился.

Он поежился. Ему явно стало хуже, побледнел еще больше, вокруг глаз синие круги.

– Ты хоть понимаешь, что я тебе рассказал? – спросил он.

– Конечно. Ученые хотели, чтобы все наладилось само собой, и построили Нижнее Метро. Машину, которая должна была вернуть в мир Благодать. Но получилось наоборот. Возможно, они сами не все были благостны, а может, это произошло попущением Его. Но вместо Благодати машина стала производить воздух зла. Им пропиталось все вокруг, и все вокруг разрушилось, и даже мертвым покоя нет – если не отсечь им голову, то превращаются они в бродячие и алчущие трупы. А мельница вертится.

– Точно. Мельница вертится.

И снова сплюнул.

– Тебе плохо? – спросил я. – Может, лекарства…

– Нет лекарств. Ничего нет… Жернова, крутятся во тьме, перемалывают… Души тоже… Корпускулы дьявола, они вокруг… А можно остановить.

Вдруг сказал он.

Логично. Кто рожден, тот рано или поздно помрет.

– Можно отключить. Где-то должна быть кнопка.

Старший выставил палец, сделал нажимательное движение.

– Кнопка всегда есть. Рычаг. Этих все больше и больше, мраков. На восток продвигаются. Скоро они и до вас доберутся, до Варшавской… Что-то устал я. Как тебя зовут?

– Дэв.

– Дэв – это демон, да?

– Герой.

– Герой – это хорошо… Еще. Насчет ускорителя. Ты должен знать, как его использовать, по-другому отсюда не выбраться. Запоминай.

– Запоминаю.

Старший достал сумку с контейнерами, в которых хранились шприцы.

Он рассказывал. Как правильно использовать ускоритель, я слушал, кивал, спрашивал, а думал про другое. Про слона. Люди живут в слоне. А люди не должны жить в слонах, люди должны жить в домиках.

Домик должен стоять на опушке леса, возле реки. Крыша должна быть черепичная, а на стене висеть ружье. Хотя нет, ружье совсем не понадобится. В будущем мире совсем не нужно будет оружие, мы положим его в железные сундуки и глубоко-глубоко закопаем.

Закопаем и забудем. Даже я закопаю свой карабин и больше не возьму в руки никакое оружие, ну разве что топор, дров нарубить.

Все будет хорошо.

Главное, найти кнопку.

Рычаг, вентиль, заглушку, не знаю, что там есть. Выключатель. Отыскать, а там я разберусь – нажимать или заворачивать, я не тупица, как-нибудь справлюсь.

И все наладится.

Я снова стал представлять свой дом, в подробностях, причем в самых мелких, вплоть до узора на ручках серебряных кружек, до квадратиков на ковре, до запаха кофе – мы будем выращивать кофе, жарить его и молоть в кофемолках на собачьем приводе, ловить тараканов или морить тараканов и играть по субботам в домино. Или по понедельникам, в какой-нибудь день, которому есть свое место. Вот сейчас мы не знаем, какой день сегодня, то ли вторник, то ли воскресенье. И число какое, не знаем, разве что месяц. Сейчас, кажется, август. Но до конца я не уверен…

Старший замолчал.

Лежал с закрытыми глазами, голова свалилась набок Я подошел к нему. В руках Старший крепко сжимал кружку.

Белая эмалевая кружка, красная кровь.

Надо слушать тех, кто вокруг. Господь расставляет на пути только нужных людей, устами их подсказывает, что делать. Ничего просто так не бывает, каждый шаг оставляет след.

Цель. Простая и понятная. Кнопка. Рычаг. Заглушка, что там еще может быть? Вентиль. Завинтишь, и все кончится.

Как же тогда Облачный Полк? Гомер говорил, что наше дело ждать и готовить плацдарм для выброса. Когда в Урочный Час сгустится воздух и Воинство Света сойдет на землю и обрушит огонь на головы пустых и нечестивых, мы же будем стоять одесную.

Гомер мог и ошибаться…

Первый раз я подумал, что Гомер мог быть не прав. Он ведь тоже… Ну, как я, вырос на развалинах, ничего не видел в жизни. Мог ошибаться.