Курок нетерпеливо бродил вокруг, поглаживая винтовку, притоптывал ботинками и ругался:

– Целый день потеряли на этих дураков. Пусть бы сами отбивались, вона лбы какие. Интересно, почему спутник их еще не выжег, а? Может, потому, что они психи?

– Вряд ли.

– Почему это вряд ли?

– Психи тоже люди. Не знаю, почему он не выжигает…

– Ясно. Слышь, а как у вас в Рыбинске, жить можно? А, Дэв?

– Можно.

– В Рыбинске, наверное, здорово, – Курок поправил винтовку. – Там суровые условия жизни. Суровость рождает героев, я это уже понял… Ты знаешь кого-нибудь, кто был на Западе?

– Ну да, я слышал…

– А лично?

Лично нет.

– Бомберы…

– Какие бомберы? – хихикнул Курок.

– Как какие?! Я сам видел! Они бомбе поклоняются…

– Какой бомбе? Кто тебе сказал про бомбу?

Теперь уже я удивился. Про бомбу мне рассказывала Алиса. Здорово…

– Погоди… Что ты хочешь сказать… Что…

Курок закашлялся. Выплюнул кровь. Большой красный сгусток, почти в полкулака, не красный, даже алый.

– Это что? – спросил я.

– Поджарился, видимо…

Курок брезгливо придавил кровавый комок, раздавил растер.

– Легкие, кажется… Ерунда, надо спиртом прижечь потом. Слышь, в Рыбинске рыба, правда?

– Правда.

– Не, я так…

Курок достал красную коробочку, изъятую у шахтера, открыл, закинул в рот капсулу. Проглотил.

– Обезболивающее, кажется, – сказал он. – Тогда сожрал, весь желудок заморозило… Пройдет.

Курок поднялся.

Больного мне не хватало. Свалится в самый неподходящий момент.

– Остаешься здесь, – сказал я. – У крысоедов.

– Нет, – ответил Курок неожиданно твердо. – Я не останусь. Они меня сожрут, я боюсь. Да все нормально будет, я не чувствую даже ничего.

– А если идти не сможешь?

– Я смогу, Дэв, не хочу здесь.

Серьезно на меня посмотрел. Первый раз, наверное.

– Хорошо. Давай выдвигаться…

– Эй!

Я обернулся.

Командор.

– Что еще? – спросил я.

Командор улыбнулся. Нет, все-таки замечательные зубы.

– Что?

– Там… – Командор кивнул на лачуги. – Там моя дочь…

– Психическая? – перебил Курок. – Дочь психическая?

– Она не в себе, – подтвердил Командор. – Почти всегда… Но я говорил, у нее случаются просветления.

– И что?

Командор переминался с ноги на ногу.

– Понимаешь… – он смотрел в сторону. – Иногда она говорит… Ну, то, что видит… Она…

Командор мялся.

– Она…

– Совсем сумасшедшая, – помог ему Курок. – Тут у вас полно психов, мы и так знаем…

Командор согласно кивал.

– Да-да, она сумасшедшая… Она видит.

– Да я сам вижу, – Курок ухмыльнулся. – Я прекрасно вижу наше будущее, мы все сдохнем. Тут не надо быть предсказательницей. Древние мудрецы говорили – единственная вещь в жизни, в которой можно быть уверенным на сто процентов, – это то, что ты рано или поздно умрешь. Сдохнем. Все, абсолютно. Единственный вопрос – когда.

Неправильно это он. Единственный вопрос не когда, единственный вопрос как. Это даже главный вопрос. Как червь, под доской и во мраке, или как человек, стоя и в огне…

– Пожалуйста!

Командор взял меня за локоть.

– Психи – они это запросто, – сказал сбоку Курок. – Они раньше всем предсказывали про пришельцев, а им никто не верил. Вот и получилось…

Мне вдруг стало интересно. Я с предсказательницами еще не встречался, а вдруг от них польза какая? Вдруг эта психованная на самом деле что-то скажет?

– Ладно, пойдем, посмотрим, – опередил меня Курок – А вдруг небесполезно?

– Нет, – помотал головой Командор. – Только его.

Курок усмехнулся.

– Осторожнее, Дэв, – сказал он. – Тебя явно пытаются обженить. Но будь осторожен, ты уже один раз неудачно поженихался. Прошлая твоя невеста, если память не изменяет… Кажется, она… На гарпун напоролась… Ее как зовут? Неужели на самом деле Алиса?

Алиса.

– А я ее видел. Красивая. Очень. Они все красивые, эти… Ну, эти, сам понимаешь. Ключицу как раз сломал, спустился полечиться. Она на меня не посмотрела, а я ей ириски принес. Говорят, она ириски любит, правда? Постоял всего двадцать минут – через два дня здоров. Как новенький. У нас к ней все лечиться ходят…

– Не надо, – попросил я.

– А что такого? Все ведь знают. Ты каждый день в подвал бегаешь, рядом сидишь. А правда, что она удачу приносит? Скольких она прикончила-то?

– Всех, – сказал я.

Командор глядел на нас испуганно.

– Нет, правильно, что Доктор ее не режет, от нее одна польза. Слушай, а она точно гипнотизировать может? А если она убежит? За старое возьмется…

– Жди здесь! – велел я.

Мы с Командором направились к лачуге.

От других хижин эта совсем не отличалась, такой же мусор, собранный в стены, крыша из жести. Ошейник на цепи, а в ошейнике никого. Сожрали, наверное.

Командор остановился.

– Послушай… Ты ее не пугайся… Она… Ей приснилось… А, ладно.

Он толкнул дверь, мы вошли.

В потолке были дырки, видимо, специально проделанные для света, свет пробивался дымящимися столбиками, в них кружилась пыль, красиво.

Про предсказалок я знал немного, кто-то мне рассказывал. Они варили зелье, гремели костями и мучили черных кошек. А потом предсказывали, кому на голову кирпич завтра упадет, а кому волкер по весне печенку выест. Я поискал глазами – ни кошек, ни костей. На составленной из ящиков кровати лежала…

Я думал, предсказательница будет посолиднее. Тетка со зловещим взглядом и длинными ногтями. А тут…

Лет, наверное, Серафиминых. А то и меньше. Бледная какая-то, а может, это от света. Сидела. Кубик в руках вертела. Я видел такие, разноцветные, разбиваются на отдельные квадратики, а потом их надо возвращать в одноцветье. Я пробовал собирать, только у меня ничего не получалось, а некоторые собирали.

Эта тоже собирала, девочка эта. Кубик порхал в ее руках, под пальцами возникали буквы, одноцветные грани, куб собирался и раскладывался вновь, быстро, я даже не успевал проследить. Причем на сам кубик девчонка не смотрела.

– Это ее успокаивает, – объяснил Командор. – Люди… ну, как она, они очень хорошо головоломки решают… Хотя не об этом. Лиза…

Командор обратился к девочке.

– Лиза, посмотри на него.

Лиза посмотрела. Не отрываясь от кубика.

– Ага, – сказала она.

Зубы у нее были тоже белоснежные, наследственное.

– Не ходи, – сказала Лиза.

– Что не ходи? – не понял я.

– Не ходи, – повторила Лиза. – Не ходи в неходь.

И снова за кубик взялась.

– Почему не ходить? – пытался выяснить я.

– Потому что, – ответила Лиза. – Черная вода, мост вижу, кто ступит на него, назад не воротится, неходь, все это знают…

Пусть говорит, буду слушать.

– Кроме тебя.

Лиза прижала кубик подбородком и стала загибать пальцы, сначала на левой руке, потом на правой, потом снова на левой, и так по кругу. Командор легко похлопал меня по плечу – для терпения, видимо.

– Кромешная тьма, кромешные дни, зга…

Лиза перестала перебирать пальцы.

– Черви. Длинные.

Я терпеливо слушал.

Но Лиза замолчала, и с кубиком что-то произошло.

Я не понял, как это. Разноцветный был. А стал черный. Может, предсказательница смутила. Она, наверное, как мутант, мозги мутить умеет.

– Спасибо, конечно…

– Смотри сам… – Лиза зевнула, легла и повернулась к стене.

– Все вроде, – сказал Командор. – Теперь она спать будет.

Мы вышли из хижины.

– Ну что? – осведомился Курок – Что сказала? То есть предсказала? Сойдет герой в сиянье золотом, и будет свет, да сгинет тьма? И всякая прочая незамутненность?

– Примерно. Про мост какой-то еще…

– Еще одна Старица Ефросинья, еще одна пророчествует, никто не хочет брюкву сеять, все только пророчествуют…

– Пора, двигаем. До вечера надо пройти еще пару километров.

– Что она сказала? – спросил Курок у Командора.

Командор открыл рот, но я его опередил.