Гостинцев от противника пришло слишком много, и даже потеряв цель, их добрая треть воткнулась в силовой щит. Взрывы происходили не одновременно, поэтому щит устоял, хотя по нагрузке на цепи питания можно было судить о силе ударов. Боюсь, будь залп раза в два больше, щит мог и слететь.
Мой ответ оказался намного слабее, но значительно эффективнее. Два катера потеряли ход. Один получил очень опасное попадание, и у него взорвалось что-то внутри. Катер разломило пополам, и он начал медленно тонуть. Команду спасало то, что большинство отсеков ныряющих катеров – изолированные, и вода через повреждения и деформации корпуса поступала в них медленно. Оставшиеся два катера, не снижая хода, рванули за удирающими подводными лодками.
Вот здесь их-то и накрыла волна панических сообщений от подвергшейся нападению остальной части эскадры. Лиэна, почти в упор, выпустила торпеды по катерам, охранявшим остальные суда. Промахнуться по таким целям просто невозможно. Потопить она их, конечно, не потопила, но повреждения нанесла значительные. Всплывая на поверхность, она нанесла ракетный удар по транспортам, а потом, используя зенитное орудие, начала дуэль с противником. Катер, как гончая, носясь вокруг строя, наносил противнику хотя и незначительный, но неприятный урон. Калибр зенитного орудия не позволял серьёзно повредить большой корабль. Попытки катеров защитить конвой, давились Лиэной жёстко. Для катера убийственный огонь зенитки с компьютерным управлением представлял значительную опасность. Ответные выстрелы противника эффективно гасились включённым силовым щитом.
Кимер вообще не понимал, что происходит. Два небольших судёнышка, без лишних проблем, раскатали его эскадру. Неоднократные попадания торпед и ракет в противника не выводили его из строя. Появившееся из ниоткуда, в тылу эскадры, второе судно противника практически безнаказанно уничтожает военные транспорты. Панические доклады капитанов катеров, о невозможности защитить конвой, только добавляли в состояние адмирала ещё одну нотку неуверенности. Подводные лодки могут и не успеть подойти на помощь конвою, до того как катер принесёт им непоправимый вред. Да и что они могут ему сделать, если не справились с таким же катером в лобовом столкновении.
– Капитанам катеров, почему вы нападаете на мирный конвой семьи Соун? – чтобы хоть как-то затормозить расстрел транспортной части эскадры, вышел в эфир на общей радиоволне Кимер.
– Вы нанесли удар первыми, – раздался лаконичный и прогнозируемый ответ.
– Мы приняли вас за пиратов, поджидающих наш конвой, – попытался схитрить адмирал.
– Ну, да, рассмотреть флаги и запросить информацию по радио, было не в ваших силах, – насмешливый ответ не заставил себя ждать.
– Да говорю же, вас приняли за пиратов. У семьи Прист ранее здесь не имелось пограничного поста, – опять предпринял попытку увильнуть от реальности Кимер.
– Прекратить движение всех кораблей. Подводным объектам всплыть на поверхность. Судам по очереди принять досмотровую команду, – раздалось в ответ по радио через некоторое время.
– Я выполню ваше распоряжение, только позвольте конвою объединиться. На катерах много раненых, а на транспортах есть мобильные госпитали, – с надеждой обратился к неизвестному адмирал. Вал сообщений с катеров, о ранениях членов экипажей и значительных повреждениях, продолжал нарастать.
– Не возражаю, – только и раздалось в ответ.
Противник совсем не боялся объединённой эскадры, хотя это и удивляло, но адмирал всё же вздохнул облегчённо. Переговоры – это всегда способ договориться. Ужасный разгром совсем не маленьких сил семьи всего парой охранных катеров произвёл на него неизгладимое впечатление. Даже если сейчас сюда, на всех парах, мчится отряд поддержки, есть возможность привести неудачное военное столкновение к переговорам о компенсации, из-за ошибки руководства конвоя, то есть его. Это гораздо лучший выход, чем окончательный провал намеченной операции захвата.
Адмирал никак не мог поверить в такую серьёзную ошибку разведки, буквально недавно, всего месяц назад, проверявшую эту акваторию на предмет оборонных или пограничных постов чужой семьи. Единственным вариантом, мелькавшим в возбуждённом сознании, было присутствие на одном из островов секретной базы семьи Прист. Недавняя легализация, в виде передачи базы в аренду поселенцам, выглядела в таком случае вполне обоснованно. Если база исследовательская, то получало объяснение присутствие в охране модернизированных катеров противника с невероятными возможностями. Также адмирал не понимал, почему о секретной базе ничего не сообщил их давно завербованный агент в верхушке семьи Прист. Единственным вариантом выхода из ситуации адмирал видел переход к плану прикрытия, рассчитанному на всякий случай, как раз на неудачный поход эскадры. Конечно, придётся в него внести корректировки. Никто не рассчитывал на провал операции в самой начальной стадии.
Кимер выполнил распоряжение противника. Подводные лодки всплыли на поверхность и, поджидая остальной конвой, занялись спасением моряков с сильно повреждённых катеров, которые в скором времени вполне могли пойти на дно. Катер пограничников в это время устремился навстречу основному конвою. Обычно, досмотр пограничными службами начинался с самых больших кораблей, поэтому Кимер приказал своему заместителю по безопасности, как раз находившемуся на транспорте, присмотреться к пограничникам и сообщить свои соображения до заключительной части переговоров, которые точно пройдут на подлодке адмирала. Также он передал ему все сведения по бою с катерами противника, со срочным приказом создать экспертную группу из учёных и специалистов, находящихся на борту транспорта, для анализа столкновения и определения характеристик катеров противника.
– Слушай, Ким, – раздался через некоторое время голос по каналу связи с транспортом. Заместитель адмирала был его хорошим другом, поэтому в доверительных беседах они общались без чинов. – Ты не поверишь, но пограничники на самом деле оказались наёмниками и переселенцами, причём первой волны, и командир у них не из семьи. Вот только это нам вряд ли поможет. Насколько я понял, это спецотряд. Маскировка у них под обычных наёмников, и даже все морды покрашены в разные цвета, как у неформалов, но под ношеными комбинезонами и старым оружием, взгляда не спрячешь. Когда мой помощник – Син, ты его хорошо знаешь, после прохода мимо него досмотровой группы во главе с очень молодым человеком, брякнулся в обморок, загремев по палубе своим оружием, я подумал тут нам и конец. Так эти монстры даже не обернулись, ни один из них даже не дрогнул. Как будто у них глаза на затылке, и они прекрасно видели, что им ничего не угрожает. Их стеклянные взгляды, когда они смотрят как бы сквозь тебя, я никогда не забуду. Вот не поверишь, никогда не думал, что у меня волосы растут на спине, а тут прямо почувствовал, как они встали дыбом. Хорошо, у меня и моих парней головы стриженые, а то своих кепочек мы бы не досчитались. Я потом попытался расспросить помощника, с какого перепугу он в обморок брякнулся, так этот засранец, до того как вылакал бутылку спирта, посмотрел на меня мутными глазами и выдал: – «Командир у них не человек. Никогда не переходите ему дорогу. У человека нет силы, чтобы справиться с ураганом». Больше ничего путного я добиться от него не смог. Заметь, это у того самого моего помощника, который большинство людей и за людей-то не считает.
В общем, прошлись они по кораблю, сунули нос в самые крупные отсеки, просмотрели судовой журнал на управляющем кораблём комплексе и отбыли осматривать другие корабли. И вот что я тебе скажу, или им абсолютно без разницы, что мы тут везём, или они это знают точно. Я как раз склоняюсь ко второму варианту. Похоже, где-то подтекает не только у них, но и у нас. Кораблик их сам скоро увидишь, даже намекать не буду, но футуристический вид навевает очень нездоровые мысли о возможностях этой, с виду, лоханки. Вывод у меня однозначный – нас кто-то продал, и ждали именно нас, выставив какие-то новые образцы техники. Присты хотя и не занимаются космосом, но остальная техника у них очень даже на уровне. Доклад по своему ведомству я уже подготовил, но без твоей части впечатлений отправлять не буду. Пока доложил, только об активации операции прикрытия.
