Доротею ввели два горца. Я отпустил охрану. Графиня была в черном платье, в белом чепце, закрывшем большую часть головы и все волосы. Она стояла, потупившись, сложив руки на животе.

Я приблизился и, взяв ее безвольную руку, поцеловал пальчики — ногти уже были в порядке, а не изгрызены как при нашей первой встрече.

— Леди, я счастлив, приветствовать вас в Корнхолле! Прошу позавтракать со мною!

— Доброго утра, лорд Грегори.

Держа ее руку в своей, я подвел графиню к столу, отодвинул и придвинул стул. Сел напротив. В голубых глазах Доротеи сквозили удивление и любопытство.

Я налил ей в бокал красного вина. Майк принес омлет и прибор — нож и двузубую вилку. Графиня крепко сжала нож и вилку в руках, словно желая их пустить в ход. Но явно не против омлета!

— Отменный омлет, надо сказать! Прошу вас!

Она была голодна, но ела медленно и аккуратно. Отпила вина. Ее взгляд встретился с моим.

— Зачем я нужна вам, лорд Грегори?

«Мне понравились ваши нижние голенькие губы» — вертелся ответ на языке.

— Я хотел бы защитить вас в это опасное время, графиня.

— Я не нуждаюсь в защите, я написала письмо брату. Он должен приехать и помочь мне в управлении поместьем и замком…

— Барон Джаред далеко, а я рядом, и может так случиться, что дела короны не позволят ему быстро приехать.

— Я похоронила мужа, и в тот же день приехали ваши люди. Ваш лейтенант сказал, что меня должны допросить. Но я все сказала вам… тогда… когда…

Графиня покраснела и опустила взор вниз, на тарелку.

Завтрак мы доели в молчании.

— Вы бывали в этом замке раньше?

— Нет, я приезжала только в город.

Я подал графине руку.

— Здесь есть чудесное место, которое вы просто обязаны посмотреть!

Ее глаза блеснули.

Мы спустились по лестнице вниз в мой любимый зал с бассейном. Я прошел вдоль стен, зажигая от свечи масляные светильники. Графиня охнула.

Розовые стены мягко мерцали, плескалась и парила вода.

— Это — чудо!

С восторгом Доротея рассматривала зал. Я обнял ее за талию.

Она задрожала. Она ростом ниже меня, и мне пришлось наклониться, чтобы прошептать в розовое ушко.

— Раздевайтесь, вы должны искупаться здесь — это полный восторг…

— Я… Я не могу… шнуровка на спине…

— Я помогу.

Я развязал шнуровку платья на спине, помог высвободить руки из рукавов. Чепец она сняла сама. Я стянул платье к низу, и она вышла из него в длинной рубашке и нижней юбке.

Я подвел графиню к теплой мраморной скамье у стены. Она села и позволила снять с ее узких маленьких ступней черные туфли. Возбуждение охватило меня. Я хотел эту женщину, я предвкушал наслаждение ее телом…

Я поднял глаза. Она смотрела на меня прямо и открыто, губы приоткрылись. Она тоже была возбуждена?!

Она приподняла подол нижней юбки, и я развязал подвязки над ее узкими продолговатыми коленями и стянул чулки.

Она развязала и опустила вниз нижнюю юбку и аккуратно через голову сняла последнее — длинную тонкую сорочку.

Одной рукой она быстро закрыла соски грудей и ладошкой другой прикрыла лобок. Ее черные волосы на голове, завитые в две косы, были причудливо уложены в завитки чуть выше ушей. Чуть угловатые девичьи плечи, тонкая талия, узкие бедра, длинные изящные лодыжки. Под моим взглядом она покраснела до ушей.

— Прошу, леди!

Гордо задрав подбородок, она прошла мимо меня. Ее нежные ягодицы вызвали в моей голове образ сочного розового абрикоса.

Отставив в сторону руки, она медленно заходила в воду, приостанавливаясь и замирая.

Не отрывая взгляда от этого юного тела, я быстро раздевался.

Когда же Доротея погрузилась в воду по шею и повернулась ко мне, я уже стоял голым как Адам до грехопадения.

Я вошел в воду и приблизился к своей гостье.

Она смотрела мне в глаза.

— У вас красивое тело, лорд Грегори…

— Просто зови меня по имени.

— Хорошо, Грегори…

Шторы на окне задернуты моей стыдливой гостьей. В полумраке белеет ее бедро. Узкая ладонь скользит по моей груди.

— На юге Конфландии, там, откуда родом моя мать, все женщины бреют волосы на теле… Там жарко… Летом купаются в теплом море… Мать с восторгом вспоминала море. Там оно тихое, теплое и голубое, а не такое как у нас — холодное и зеленое…

Голова Доротеи лежала на моем плече. Ее шепот убаюкивал. После бурных объятий и восторгов тянуло в сон.

— Ты маг — Грегори… Твое волшебство все изменило. Мое тело совсем другое… Я не знала, что возможно такое наслаждение в объятиях мужчины…

Я улыбнулся. Графиня после пяти восторженных наслаждений стала откровенной и подрастеряла свою стыдливость. Ее чуть картавый южный выговор казался мне очаровательным.

— Я люблю тебя, Грегори…

Она приподнялась, и ее припухшие губы нашли мои. Я обнимал ее гибкую спину, ладони опустились ниже, обхватили ягодицы. Она жадно и благодарно целовала меня.

Стук в дверь был внезапен. Как удар молнии.

Доротея вскрикнула и, соскользнув с меня, мгновенно натянула перинку до самых ушей.

— Войдите! — крикнул я, закрыв низ тела.

В дверь боком просунулся Майк.

— Извините, лорд Грегори…

Чья-то рука дернула Майка за ухо и он, ойкнув, исчез.

Дверь распахнулась во всю ширину.

На пороге стояла Адель, улыбающаяся и торжествующая. Но улыбка померкла, когда она увидела, что в постели я не одинок.

— Лорд Грегори! Вы не больны?

Каблуки застучали по паркетинам. Адель устремилась к постели и, вцепившись в перинку, потянула на себя.

Перинка полетела на пол, Доротея, пискнув, бросилась в мои объятия, спрятав лицо за моей шевелюрой.

— Поздравляю, Грегори, задница у нее превосходная! — яд капал из каждого слова моего пажа.

— Извинись и подай перинку!

— Черта с два! — возмущенная Адель выскочила за дверь, стуча каблуками.

— Тысяча извинений, Дороти! Срочные дела!

Я надел рубаху, штаны и, сунув ноги в шлепанцы, последовал за Аделью.

Ухмыляющиеся горцы в карауле у двери. Растерянный Майки Говард с плетеной корзиной в руках.

Рыдающая у окна Адель.

Корзина?!

Я осторожно взял ее из рук секретаря.

Закутанные в пеленки и одеяльца малыши крепко спали. Слава богам, мои мальчишки вернулись ко мне в целости и сохранности!

— Говард, срочно найди кормилицу, и пусть твоя жена позаботится о них. Приставь охрану.

Я приблизился к Адель. Плечи тряслись, руки комкали тяжелую штору.

Я взял ее за плечи и повернул к себе. Адель не глядела на меня. Крупные слезы стекали потекам.

— Малыш, ты сделала то, что я никогда не забуду! Проси чего хочешь — я все сделаю!

— Неблагодарный… я скакала… я резала глотки… я привезла малышей… А ты… ты…

Я привлек ее к своей груди, и она разревелась уже погромче. Рубашка на моей груди промокла, прежде чем она начала успокаиваться.

Я гладил ее по спине, бормотал в ухо ласковые слова. Она вцепилась в меня обеими руками и мотала головой, не желая слушать.

— Пойдем, ты помоешься с дороги и расскажешь обо всем, я прикажу подать обед.

— Нет! Я не пойду туда пока чернявая шлюха лежит в вашей постели!

— Она не шлюха, она вдова лорда Харпера…

— Ты спишь с его вдовой?! — возмущенный блеск зеленых глаз.

— Убей врага и переспи с его женщиной — вот путь воина! — я криво усмехнулся. — Не гневи дракона, малыш, иначе он сожрет всех!

Страх мелькнул в зареванных глазах моего пажа.

— Я приду только когда она уйдет — ее голос был тверд.

Адель высвободилась из мои рук и, задрав подбородок, отравилась вниз по лестнице.

Я вернулся в комнату.

Доротея сидела на постели уже в длинной сорочке.

— Странный паж у тебя служит, Грегори!

— Ее зовут Адель, она дочь барона Соммерсби.

— Ты спишь с нею?

— Нет.

— Ты отказал ей в том, чем одарил меня? Почему, Грегори?

«Почему? Это долгий рассказ и не для твоих ушек…»

— Она привезла моих детей, похищенных наемниками графа Харпера.