С одной стороны на эту фигуру давили столичные кланы – хищники, уверенные в своей силе и праве, но действующие грубо и предсказуемо. Их блокада, как видел Стрельников, была мощным, но примитивным инструментом.

С другой стороны – местное отделение ФСМБ в лице Кардиева, которое пыталось действовать по уставу, но сталкивалось с явлением, которое в устав не вписывалось.

«Они все совершают одну и ту же ошибку,  – подумал Стрельников, проводя пальцем по одной из связующих линий. – Они пытаются бороться с симптомами, не понимая природы болезни. Кланы видят в нем конкурента. Кардиев – нарушителя. А на самом деле он… »

Он остановился, не в силах подобрать точное слово. Воронов был явлением. Новой силой, которая меняла саму реальность вокруг себя. И чтобы понять, как с этой силой бороться, нужно было подобраться к ней как можно ближе.

Он посмотрел на досье прораба Бориса, которое ему принес Максим. Простые, грубоватые рабочие, которые рассказывали о чудесах на стройке с детской искренностью. Их лояльность была ключом.

Инквизитор принял решение. Достаточно наблюдений. Пора переходить к полевой работе.

«Блокада перекрыла ему доступ к ресурсам,»  – размышлял он, глядя на карту региона. «Обычный бизнесмен начал бы переговоры или искал бы компромиссы, но этот Воронов не стал договариваться. Он создал инструмент для добычи ресурсов в обход блокады».

Инквизитор подошел к окну, за которым простирался мирный провинциальный пейзаж.

«Это явная эскалация в абсолютно неожиданную сторону. Он не пытается прорвать блокаду столичных кланов, а строит свою, независимую систему снабжения. И если он найдет способ добывать ценные ресурсы в нестабильных Разломах… это изменит весь баланс сил в регионе».

Стрельников вернулся к столу и еще раз пересмотрел состав «Стражей Эдема». Каждый из восьми бойцов был профессионалом высочайшего уровня. Каждый имел опыт работы в экстремальных условиях. И что самое важное – каждый имел личные счеты к системе, которая их предала.

«Это тщательно отобранная команда фанатиков, готовых идти за своим лидером в ад. Судя по тому, что я знаю о Воронове, он знает о нестабильных Разломах что‑то, чего не знаем мы».

Стрельников нажал кнопку вызова, и через минуту в кабинет вошел все еще хмурый Максим.

– Кланы считают, что Разломы уничтожат Воронова, – сказал Инквизитор без предисловий. – Но они ошибаются. Этот человек слишком умен, чтобы посылать своих людей на верную смерть. Он знает о нестабильных Разломах что‑то, чего не знаем мы. Я хочу знать, что именно.

Максим выпрямился, почувствовав служебное задание.

– Ваши приказы, господин Инквизитор?

– Мне нужны глаза, – Стрельников повернулся к помощнику. – Найди среди мелких гильдий несколько отчаянных, но опытных людей. Заплати им из оперативного фонда. Их задача внедриться в группу и следить «Стражами». Может им нужны техники, другой обслуживающий персонал. Носильщики, в конце концов.

– Понял. А что конкретно нужно выяснить?

– Я хочу видеть каждый их шаг внутри Разломов. Как они выживают там, где другие гибнут. Какие маршруты используют и что добывают. И самое главное – какими методами пользуются для работы в хаосе.

Стрельников сел за стол и впился взглядом в досье Воронова.

– Этот человек готовит что‑то большое, дознаватель. Создание «Стражей» – первый ход в новой игре и я намерен понять правила этой игры раньше, чем он сделает следующий ход.

Максим кивнул и направился к выходу. У двери он обернулся:

– А если «Стражи» обнаружат наблюдение?

Взгляд Стрельникова не изменился:

– Тогда мы узнаем, насколько далеко готов зайти этот Воронов в защите своих секретов. Это тоже будет ценной информацией.

Лаборатория Алины за последние три недели превратилась в настоящий храм технологии. Верстаки ломились от прототипов различных устройств, стены были увешаны схемами и расчетами, а воздух гудел от работы дюжины приборов, анализирующих все – от магнитных полей до пространственных искажений.

В центре всего этого контролируемого хаоса стоял ее новый шедевр, и я с удовлетворением рассматривал результат наших совместных усилий.

– Господин, – обратилась ко мне Алина с плохо скрываемой гордостью, – позвольте представить результат наших совместных изысканий.

Рядом с ней стояли Глеб и Антон, с любопытством изучая устройство размером с чемодан. Я подошел ближе, оценивая каждую деталь конструкции. Он выглядел как помесь научного прибора и магического артефакта – множество кристаллических линз моей работы, металлические антенны по чертежам Алины и голографические проекторы, объединенные в единую, элегантную систему.

– Резонансный сканер пространства, – торжественно объявила Алина. – Воплощение вашей концепции предвидения хаоса, возникающего при открытии разломов.

Я обошел устройство, проверяя соединения и калибровку. Теория была моей, но техническое исполнение целиком принадлежало Алине. И она справилась превосходно.

Антон скептически покачал головой.

– Алина, с уважением, но стандартные детекторы Гильдии работают уже десятилетиями…

– Работают как примитивные устройства, считывающие гипервсплески хаотических эманаций, – резко перебила его инженер, бросив взгляд на меня. Она знала мое мнение о гильдейских технологиях. – Они реагируют на уже открывшийся Разлом, на мощный выброс энергии, прямо как плохие пожарные, которые приезжают, когда дом уже сгорел.

– Именно, – подтвердил я. – Реактивный подход. Они сначала ждут когда разлом откроется, а потом приезжают, та как не в состоянии засечь момент его открытия, не говоря уже о более серьезных вещах.

Алина активировала устройство, и я с интересом наблюдал за его работой. В воздухе замерцали голографические волны, демонстрируя невидимые глазу флуктуации пространственной ткани в довольно большом радиусе.

– Этот прибор анализирует пред‑эхо, – пояснила она, указывая на едва заметные волнообразные паттерны. – Слабые гравитационные и пространственные искажения, которые возникают за несколько часов до прорыва. Мы будем знать, где появятся разломы, еще до того, как они сформируются.

Антон присвистнул, наконец понимая масштаб преимущества.

– Это означает…

– Что мы всегда будем первыми, – закончил я за него, и в моем голосе звучало удовлетворение. – Пока Гильдия получает сигнал тревоги и начинает свою неповоротливую мобилизацию, мы уже прибываем на место, завершаем операцию и исчезаем.

Я повернулся к Антону:

– Теперь понимаешь, почему я не беспокоюсь о блокаде столичных кланов? Теперь вы сможете зачищать не только нестабильные, но и стабильные разломы, опережая гильдейцев.

Антон кивнул с мрачной улыбкой. Кажется, он уже предвкушал как оставит гильдию и кланы в дураках.

Я с удовлетворением кивнул Алине – устройство превзошло мои ожидания. Теперь пора было объяснить Антону, как именно мы будем использовать это преимущество.

– Командир, – обратился я к нему, – забудь все, что ты знал об охоте в Разломах. Старая доктрина Гильдии основана на реагировании и длительном присутствии в зоне. Мы будем действовать по‑другому.

На голографическом экране я вывел тактическую схему.

– Наша цель – только новые прорывы. Только свежие Разломы, где еще не успели закрепиться местные и куда не добралась официальная Гильдия. Мы не ввязываемся в затяжные бои с монстрами. Наша доктрина – пришли, забрали все и ушли.

– То есть? – спросил Антон, изучая схему.

– Прибываем первыми. Нейтрализуем охрану артефакта. Извлекаем его. Разлом закрывается автоматически. Исчезаем до того, как появятся конкуренты, – пояснил я. – Быстро и эффективно. Никаких героических подвигов, никакой славы. Только результат.

Антон медленно кивнул, и я видел в его глазах растущее понимание. Он был достаточно опытным, чтобы оценить гениальность такого подхода.