Их стремительное движение вперед резко прервалось. Невидимая кинетическая волна, легкая как порыв ветерка, но плотная как стена, ударила их в грудь. Не было ни взрыва, ни вспышки света. Просто два крупных, тренированных тела, весивших под сотню килограммов каждое, без единого звука взмыли в воздух и, пролетев через весь зал, с оглушительным грохотом врезались в дальнюю стену, осыпая штукатурку. Они остались лежать там, в груде собственного элитного снаряжения, не в силах даже пошевелиться.

Я не потратил на это и сотой доли процента своей силы. Просто легкий импульс.

— Похоже, ваша охрана сегодня не в настроении, — с легкой усмешкой заметил я, переводя взгляд обратно на окаменевшего от ужаса Шульгина. — Что ж, придется обойтись без них.

Я поднял руку.

Шульгин инстинктивно вздрогнул. Как примитивно.

Я указал на его грудь, где красовались несколько дорогих орденов — символов его продажной власти. В ту же секунду блестящий металл потускнел, покрылся уродливой ржавчиной и с тихим шелестом осыпался на пол кучкой праха.

Толпа ахнула. Шульгин с ужасом уставился на свою грудь.

Я перевел взгляд на бокал с элитным шампанским в его руке. Золотистая жидкость на глазах помутнела, загустела и превратилась в отвратительную, вонючую болотную жижу.

Он выронил бокал, и тот с хрустальным звоном разлетелся по мраморному полу.

— Это… это невозможно… — прошептал он.

— Вы мешаете мне отдыхать, господин Шульгин. А я этого очень не люблю. — произнес я тихо. — Как насчет выразить свои «искренние извинения»?

И тогда я нанес последний удар. Я не коснулся его. Просто… пожелал и его тело подчинилось.

На глазах у всей ошеломленной элиты этого города, высокопоставленный чиновник Валерий Шульгин, могущественный и влиятельный, согнулся, опустился на одно колено, затем на второе. Он потянулся к моему ботинку, испачканному пылью заброшенных складов, достал из кармана шелковый платок и начал его чистить. Медленно. Тщательно. С выражением абсолютного ужаса на лице.

— Завтра утром, — произнес, глядя на его склоненную голову, и мой голос был слышен всем в зале, — все необходимые мне разрешения будут подписаны. Вы меня поняли?

Он судорожно кивнул, не смея поднять глаз.

Я развернулся, чтобы уйти, но остановился на полпути. Я не спешил. Представление еще не было окончено. Я медленно, с холодным любопытством, обвел взглядом застывшую в зале толпу.

Тишина была такой густой, что в ней можно было утонуть. Сотни глаз — глаза представителей кланов, их жен и наследников, влиятельных чиновников и богатых промышленников — были прикованы ко мне, но как только мой взгляд останавливался на ком-то, тот немедленно его отводил. Кто-то отворачивался, делая вид, что его заинтересовал гобелен на стене. Кто-то начинал лихорадочно поправлять свой наряд. Дамы прижимали к губам бокалы с шампанским, их пальцы дрожали.

Я не угрожал им. Не говорил ни слова. Просто смотрел и в этом моем безмолвном взгляде каждый из них читал простое, ясное послание: «Сегодня это был он. Завтра это можете быть вы. Не мешайте мне».

Урок был усвоен. Я видел это в их бегающих глазах, в напряженных позах, в той ауре страха, которая теперь плотно окутала этот зал.

Удовлетворенный произведенным эффектом, я пошел к выходу сквозь расступившуюся, застывшую в ужасе толпу.

«Это было… прямолинейно, Ваше Темнейшество, — прозвучал в моей голове голос ИИ. — Вы только что объявили войну всему городу».

«Я всего лишь провел дезинфекцию, — мысленно ответил я ей. — Если не травить тараканов время от времени, они начинают слишком много о себе воображать».

Но уходя, я с раздражением думал о том, что мне снова пришлось лично выходить из дома и тратить время на этих насекомых. Глеб хорош для физической защиты, но для решения подобных вопросов, для ведения дел с этим миром, мне нужен был кто-то другой. Еще один «буфер». Специалист иного рода. Моя вторая рука.

На следующее утро после моего, как оказалось, нашумевшего визита на бал, я сидел в библиотеке. Тишина была хрупкой. Я почти физически ощущал, как за пределами поместья нарастал информационный гул.

«Оперативная сводка, Ваше Темнейшество», — раздался в моей голове голос ИИ, на этот раз лишенный привычного сарказма. Она перешла в рабочий режим.

— Докладывай, — произнес я, глядя в окно.

«Имя „Калев Воронов“ стало самым обсуждаемым в закрытых сетях местной элиты. Зафиксирован рост поисковых запросов по вашей персоне на многократно, — бесстрастно начала она. — Финансовые регуляторы, очевидно, по указке кланов, инициировали официальную проверку всех счетов, связанных с родом Вороновых. За последние восемь часов я отразила сорок семь попыток несанкционированного доступа к нашей внутренней сети. Атаки примитивны, но на их отражение уходит часть вычислительной мощности и, соответственно, вашей энергии».

Я поморщился. Как и ожидалось. Тараканы зашевелились.

— Что-нибудь еще?

«Да, Ваше Темнейшество. Нанятые кланом Мефистовых шпионы заняли наблюдательные позиции по периметру ваших владений. Пока они не предпринимают активных действий. Глеб держит их под контролем».

Я кивнул. Мой новый «сторожевой пес» уже отрабатывал свой гонорар. Глеб мог справиться с физическими угрозами, с теми, кто решит перелезть через забор, но он был абсолютно бессилен против этой новой, «цифровой» осады. Постоянные кибератаки, финансовые проверки, сбор информации — все это создавало ненужный, выматывающий шум, который отвлекал мой ИИ и, что самое главное, отвлекал меня.

Строительство «Эдема» требовало не только кирпичей и денег. Оно требовало логистики, закупок редких материалов, финансовых транзакций, защиты от информационных угроз. Я не собирался заниматься этим лично. Это было скучно и недостойно меня.

Мой прагматичный разум быстро пришел к единственному верному выводу. Мне нужен еще один «буфер» нового типа. Если Глеб был моим «мечом» и «щитом», то теперь мне нужен был тот, кто станет моим «мозговым центром».

Моя вторая рука. Гений, способный не просто отражать атаки, а вести свою собственную, агрессивную игру в этом цифровом мире. Тот, кто возьмет на себя всю эту сложную, утомительную рутину, освободив мое время для действительно главного — созерцания того, как строится мой сад.

«Задача, — мысленно сформулировал я приказ для ИИ. — Начать новый поиск. Мне нужен самый блестящий технический ум в этом городе. Критерии: гениальность, недооцененность и, что самое важное, — острый конфликт с текущей системой».

Я откинулся в кресле, глядя на пустую стену библиотеки. Мой мозг, привыкший оперировать судьбами цивилизаций, теперь был вынужден решать примитивную кадровую задачу. Это раздражало, но ничего не поделаешь.

«Принято, Ваше Темнейшество, — без промедления ответила она. — Анализирую открытые и закрытые кадровые сети, архивы научных институтов и корпоративные базы данных».

Передо мной, в воздухе, возникла голографическая проекция. Сотни, тысячи файлов замелькали с невероятной скоростью, отбраковываясь по заданным мной фильтрам. Слишком консервативен. Слишком лоялен клану. Недостаточно умен. Мусор, мусор, мусор.

В итоге на экране остался один-единственный файл. Фотография молодой девушки, лет двадцати пяти, с умными, но уставшими глазами и копной непослушных рыжих волос.

«Алина Романова, — зачитала ИИ ключевые данные. — Инженер-физик, программист. Специализация — теория передачи энергии и прикладная метафизика. Выдвинула революционную гипотезу о возможности прямого преобразования хаотичной энергии Разломов в стабильную форму. Ее теории напрямую угрожают монополии клана Соколовых на производство энергетических ячеек. В данный момент проходит процедуру лишения научной лицензии по обвинению в „лженаучной деятельности“ и „фальсификации данных“. Инициатор слушания — корпорация „Сокол-Энерго“».

Гений, которого система пытается уничтожить, потому что ее идеи угрожают их кормушке. Идеально.