Стрельников отошел от окна и начал готовиться ко сну. Завтра будет долгий день, и он должен быть в идеальной форме, чтобы провести самый важный ритуал в своей карьере.

‑≡≡≡≡≡≡≡≡=‑

Всем спасибо за вашу поддержку и проявленный интерес, нам очень приятно, что вы читаете и оставляет кучу комментариев и лайков, это очень мотивирует писать лучше и больше! Мы читаем все, и делаем все, что в наших силах. Так что продолжайте и дальше ставить ваши сердечки и проявлять обратную связь а мы постараемся не разочаровать)

З. Ы. И да, в следующей главе наконец то, чего вы все так ждете =))

Перед Великим Магистериумом в день ритуала собралась огромная толпа. Горожане, которые встали затемно, чтобы занять лучшие места, приехавшие издалека зрители, представители прессы – все хотели стать свидетелями события, которое не происходило уже три столетия.

Стражи порядка с трудом сдерживали напор любопытных. Торговцы разбили импровизированные лавки, продавая еду и сувениры. В воздухе висело напряжение большого события – смесь предвкушения, страха и благоговения перед древней магией.

Великий Зал Магистериума был местом силы, пропитанным магией веков. Строившийся на протяжении двух столетий лучшими мастерами империи, он воплощал в себе могущество и незыблемость старого порядка.

Огромные стены из белого каррарского мрамора тянулись ввысь на высоту семиэтажного здания. Они были украшены массивными колоннами коринфского ордера и изящной лепниной, каждый элемент которой был покрыт рунами защиты и истины. Эти древние символы тускло мерцали в полумраке, словно сердцебиение самого здания.

Высокий сводчатый потолок терялся во тьме на головокружительной высоте. Акустика зала была спроектирована таким образом, что он во много раз усиливал звуки и благодаря этому никаких микрофонов не требовалось. Даже шепот казался здесь кощунством.

Витражи огромных окон представляли собой произведения искусства, каждое из которых рассказывало историю. Сцены давно ушедших времен – победы древних героев над силами хаоса, суды над теми, кто осмелился бросить вызов установленному порядку, коронации императоров и казни предателей. Каждое цветное стекло было не просто произведением искусства, но и магическим артефактом, пропитанным заклинаниями памяти. Изображения словно следили за происходящим живыми глазами, напоминая о том, что здесь вершилась история.

Зал был забит до отказа. Каждое место занято, в проходах стояли те, кому не хватило сидячих мест. Атмосфера была настолько напряженной, что воздух казался плотным.

На возвышении с правой стороны восседала вся элита старого мира. Патриархи Волконский, Змеева и Медведев сидели в первом ряду с триумфальными лицами, едва сдерживая предвкушение победы. Их парадные одеяния – расшитые золотом мантии, фамильные драгоценности, ордена и регалии – сверкали в свете магических светильников. Они выглядели как боги, спустившиеся с небес, чтобы вершить правосудие.

За ними располагались другие главы Кланов, нервно перешептывающиеся между собой и то и дело бросающие взгляды на центр зала. Каждый просчитывал, как исход ритуала повлияет на его позицию в сложной иерархии империи.

Глава Гильдии Охотников Артемий Громов сидел несколько в стороне с мрачным, непроницаемым лицом. Его массивная фигура была облачена в церемониальные доспехи, а на поясе висел древний клинок – символ его власти над теми, кто охотился на тварей из Разломов.

Высшие чины ФСМБ в парадных мундирах занимали почетные места слева от центра. Их присутствие должно было символизировать, что закон стоит выше политических игр кланов.

Патриарх Александр Орлов сидел среди представителей нейтральных кланов в середине зала, и его охватывало смешанные чувства. Он смотрел на эту демонстрацию мощи, понимая, что его клан чудом не оказался на скамье обвинителей. Вокруг него воздух буквально вибрировал от накопленной магической энергии, от присутствия сотен артефактов, собранных здесь за столетия. Каждый камень в стенах, каждая руна на колоннах излучали силу, которая заставляла кожу покрываться мурашками.

Точно посреди зала, стоял Игорь Стрельников. Его фигура в черном мундире инквизитора выделялась среди пестрой толпы аристократов. Лицо представляло собой непроницаемую маску сосредоточенности – ни тени сомнения, ни капли нервозности. Он был создателем этого момента, архитектором грандиозного события, которое должно было положить конец угрозе Калева Воронова раз и навсегда.

За время подготовки он проверил каждую деталь, каждый аспект ритуала. Древние тексты были изучены, магические круги начерчены с абсолютной точностью, свидетели созваны, юридические формулировки отточены до совершенства. Все было готово для торжества Закона.

Здесь короновались императоры и судили узурпаторов. Здесь заключались договоры, которые определяли границы государств, и выносились приговоры, которые меняли судьбы народов. И сегодня эти стены должны были стать свидетелями еще одного исторического момента – разоблачения самозванца, который осмелился бросить вызов установленному тысячелетиями порядку.

Наконец, огромные бронзовые врата Магистериума, украшенные барельефами древних битв, распахнулись с глухим, торжественным звоном. Механизм, приводящий их в движение, не использовался уже три столетия, и его пробуждение и работа сегодня само по себе было событием. Все головы в зале одновременно повернулись к входу, а разговоры мгновенно стихли.

Первым у ворот остановился армейский бронетранспортер. Матово‑черная боевая машина – еще один символ дерзости Воронова. Он посмел притащить в столицу целых три таких монстра и теперь нагло приехал на них сюда с площади, хотя идти пешком было не так уж далеко.

Дверь машины распахнулась, и из неё начали выходить «Стражи Эдема». Сначала наступила абсолютная тишина, затем по залу прокатился едва слышный вздох изумления.

Гвардейцы кланов в парадных доспехах, привыкшие к церемониальной роскоши, инстинктивно отшатнулись при виде настоящих головорезов. Разница была видна с первого взгляда, словно одни всю жизнь играли в войну, другие в ней жили.

Стражи двигались с грубой, экономной мощью профессиональных убийц. Не было никакой показухи, никаких лишних движений – только эффективность хищников, которые внезапно попали в курятник, полный жирных, беспомощных уток.

Один из лощеных гвардейцев клана Волконских – молодой человек в позолоченных доспехах попытался преградить им путь. Он сделал шаг вперед и что‑то пролепетал о протоколе входа, о необходимости сдать оружие.

Антон «Молот» остановился и просто посмотрел на него. Не сказал ни слова, не сделал угрожающего жеста. Просто посмотрел.

Парень увидел это лицо – сеть шрамов, рассекающих левую щеку, холодные глаза профессионального убийцы, который перестал считать трупы монстров много лет назад. Увидел взгляд человека, для которого война с тварями была не подвигом, а просто работой. Рутинной, ежедневной работой.

Гвардеец проблеял что‑то невразумительное о том, что «наверное, можно сделать исключение», и поспешно отступил, едва не упав на своих дрожащих ногах.

«Стражи» молча заняли позиции у входа. Они встали так, чтобы контролировать все подходы к выходу.

Рядом с ними парадные гвардейцы в своих наищенных до зеркального блеска доспехах выглядели как переодетые актеры, играющие роль воинов в дешевом спектакле.

Антон «Молот», стоя во главе своего отряда, впервые за последние дни позволил себе легкую усмешку. В этот момент он наконец понял гениальную задумку Хозяина. Приказ, который казался ему в «Эдеме» безумием теперь обрел смысл.

Следом к воротам подъехал второй автомобиль – черный, элегантный, без опознавательных знаков. Из него вышел сам Калев Воронов.

Простой, но безупречно скроенный черный костюм. Ни единого украшения, ни одного знака отличия, никаких регалий власти или символов статуса. Он выглядел как успешный бизнесмен, пришедший на деловое совещание.