– Похоже, Великие Кланы настолько обеспокоены моим комфортом, что устроили мне столь… эксклюзивный прием.

Смех начал стихать. В его тоне было что‑то, что заставило присутствующих насторожиться.

– Что ж, – продолжил Кассиан, оглядывая камеры, – раз все отели заняты, придется ночевать в палатке. Надеюсь, столичные законы не запрещают разбивать лагерь на центральной площади?

Наступила недоуменная тишина. Аристократы переглянулись – это явно не входило в их планы. Репортеры навострили уши, почувствовав, что история принимает неожиданный оборот.

– В палатке? – переспросил молодой аристократ, не веря своим ушам.

– Именно, – подтвердил Кассиан с легкой улыбкой. – У моих людей всегда есть с собой походное снаряжение. Мы привыкли к спартанским условиям.

Он повернулся к Антону:

– Командир, прикажи развернуть мобильный командный пункт. Прямо на площади, напротив отеля. Пусть столичные жители увидят, как живут люди из Воронцовска.

Смех в лобби стал неуверенным, нервным. Что‑то шло не так, как планировалось, но никто пока не понимал, что именно.

– В палатке⁈ – переспросил молодой аристократ, давясь от смеха. – Вы слышали? Великий Воронов действительно будет спать на земле, как бродяга какой‑то, ха!

– Ночевать прямо на улице, – добавил другой, обращаясь к своим друзьям. – Как простолюдин. Может, подкинуть ему пару монет на ужин?

Под смех и улюлюканье аристократов Кассиан вышел на центральную площадь. Антон отдал четкие команды, и «Стражи» с деловым видом принялись выгружать из бронетранспортеров несколько невзрачных металлических контейнеров.

– Смотрите, как трогательно! – громко комментировала та же дама в украшениях. – Великий завоеватель собирается жить в походных условиях!

– Надеюсь, у него есть спальный мешок, – добавил молодой аристократ. – А то ночи в столице прохладные.

Репортеры столпились на улице, камеры были направлены на площадь. Все ждали жалкого зрелища – как могущественный провинциал разбивает жалкую походную палатку.

Но то, что произошло дальше, заставило всех замолчать.

Из контейнеров «Стражи» достали не обычные стойки и брезент, а несколько плоских, идеально подогнанных друг к другу компонентов, которые выглядели скорее как части разобранного космического корабля, чем походного снаряжения. Они выложили эти компоненты на землю, создав идеально ровную круглую своеобразную платформу диаметром около десяти метров.

Антон «Молот» нажал на единственную сенсорную панель в центре.

Раздался тихий, мелодичный гул. Платформа слегка приподнялась над землей, зависнув в воздухе. А затем началось представление.

По краям платформы из ничего начали расти стены. Это штуковина сама разворачивалась на глазах. Материал, похожий на жидкий, матово‑черный обсидиан, плавно тек вверх, формируя стены и куполообразную крышу. И пока она разворачивалась, материал оставался полупрозрачным, и все – репортеры, аристократы, зеваки – могли видеть, как внутреннее убранство материализуется одновременно со стенами. Из пола вырастала минималистичная мебель. В воздухе зажигались голографические дисплеи. Появлялась система освещения, которая создавала идеальный, мягкий свет без единой тени.

Рядом с этим центральным куполом другие бойцы с такой же эффективностью разворачивали палатки поменьше, для себя. Через пять минут на сером камне центральной площади выросла настоящая купольная деревенька – футуристический, безмолвный лагерь из черных, идеальных полусфер, который выглядел как аванпост высокоразвитой цивилизации.

Смех и улюлюканье давно стихли. Теперь в толпе царило ошеломленное, благоговейное молчание. Они только что стали свидетелями чуда, которое не укладывалось в их картину мира.

– Это что, самовосстанавливающийся наноматериал? – ахнул кто‑то из толпы.

«Палатка» не просто выглядела хорошо – она представляла собой технологию из будущего, которая на голову превосходила китчевую роскошь «Золотой Короны». По сравнению с этим футуристическим куполом самый дорогой отель столицы выглядел как устаревший, безвкусный сарай.

Репортеры и столичные зеваки смотрели на происходящее в полном охренении, переводя взгляды с «палатки» на отель и обратно. Контраст был унизительным – для отеля.

– Господи, – прошептала дама в украшениях, – что это такое?

Молодой аристократ, который так весело комментировал происходящее, теперь молчал, глядя на конструкцию с открытым ртом.

Репортеры, очнувшись от шока, кинулись к своим камерам. История кардинально изменилась – теперь им предстояло рассказывать не об унижении Воронова, а о его невероятных технологиях, которые превратили попытку насмешки в демонстрацию превосходства.

Номер Игоря Стрельникова в правительственном отеле «Империал» разительно отличался от роскошных апартаментов, которые занимали главы кланов. Никаких украшений, никакой позолоты – только функциональная мебель, рабочий стол и большой экран для видеосвязи.

Поздняя ночь. За окном столица готовилась к историческому дню.

Стрельников проводил финальный инструктаж с патриархами по защищенной связи. На экране поочередно появлялись лица Волконского, Змеевой и Громова.

– Завтра в девять утра – построение у входа в Магистериум, – отдавал он сухие, протокольные приказы по защищенной связи, обращаясь к голографическим изображениям трех патриархов. – Вы присутствуете исключительно как свидетели и символы законной власти. Никакой самодеятельности, никаких эмоциональных реакций. Ритуал ведут Магистр Элиас и я.

– А если он попытается сбежать? – прорычал в ответ Волконский, его лицо на голограмме выражало нетерпение. – Мои гвардейцы могут оцепить весь квартал. Один приказ, и…

– Не попытается, – холодно ответил Инквизитор. – Он пришел сюда по собственной воле и останется до конца. Воронов думает, что играет по своим правилам, и пока что он уверен, что выигрывает.

– Игорь Александрович, – вмешалась Змеева, ее голос был мягок, как шелк, но с ядовитыми нотками. – Мы все ценим вашу уверенность, но что, если ритуал каким‑то образом… не сработает?

Стрельников посмотрел на неё с выражением усталого учителя, объясняющего очевидные вещи нерадивому, но хитрому ученику.

– Елена Семеновна, древняя магия – это не механизм, который может сломаться. Это фундаментальный закон, как гравитация. Он не «не срабатывает». Он либо подтверждает, либо отвергает. Если Воронов попытается ее блокировать своей силой, ритуал зафиксирует это как враждебное действие. Вердикт – «Угроза». Если он позволит ритуалу себя просканировать, его истинная природа будет явлена. Вердикт – «Аномалия». В любом случае мы получаем юридически безупречную победу. Ваша задача – просто стоять и красиво выглядеть. Справитесь?

Он прервал связь, наконец закончив это подобие инструктажа, и остался один в тишине своего номера. Игорь подошел к окну и посмотрел на ночную столицу. Огни простирались до горизонта – множество людей, чьи судьбы зависели от того, что произойдет завтра.

Для них этот «Вызов» был политическим спектаклем, борьбой амбиций и интересов, но Стрельников видел в происходящем нечто гораздо более глубокое и важное.

Калев Воронов для него был воплощением фундаментальной Лжи – силой, которая разрушала сам Порядок мироздания. Человек не может в одиночку изменить судьбы тысяч людей. Не может переиграть лучших стратегов империи и также не может создавать технологии, опережающие свое время на десятилетия.

А значит, Воронов не человек и его существование – угроза самим основам цивилизации.

«Вызов Истины» это оружие созданное древними мудрецами именно для таких случаев. Стрельников видел только два возможных исхода: либо Воронов заблокирует ритуал, что докажет его нечеловеческую природу, либо ритуал покажет его истинную сущность.

Эта абсолютная уверенность в силе Закона была его главным оружием. Завтра он применит это оружие против самой опасной аномалии, с которой когда‑либо сталкивалась империя.