— Хорошо, так и быть. — произнес я, и мой голос разнесся по затихшей комнате. — Я приму под своё крыло бесполезных паразитов вроде вас.

Я обвел взглядом коленопреклоненных «родственников».

— Но знайте, с этого дня все будет по-другуму. Праздность закончилась. Вам всем как следует придется поработать. А кто не согласен… — я сделал паузу, и мой взгляд стал ледяным, — … тот перестанет существовать. Причем не просто, как Воронов, а даже как личность. Уж я позабочусь об этом!

Затем я перевел взгляд на своих кузенов.

— Вы двое можете уже собирать вещи. Вас ждет военная академия. Пора научиться хоть какой-то дисциплине.

Дарина смотрела на эту сцену с широко раскрытыми глазами, ее лицо было белым как полотно. Она не понимала, свидетельницей чего только что стала — спасения этого жалкого рода или его окончательного поглощения тьмой.

После того, как я неохотно принял на себя бремя главы рода Вороновых, наступил период странного, почти сюрреалистичного затишья. Мои новые, так сказать, «вассалы» были отправлены на перевоспитание: кузены — в военную академию, где из них должны были выбить всю аристократическую дурь. Что же до остальных… о, для них я приготовил участь куда более изысканную, чем простой отдых.

Мои «тетки», Ангелина и Татьяна, всю жизнь мечтали блистать в высшем свете. Что ж, я дал им эту возможность. Они стали моими официальными светскими представителями. Их новой, обязательной работой стало посещение всех балов, приемов, благотворительных аукционов и прочей мишуры, которую я так презирал. Они должны были не просто присутствовать там, а работать.

Собирать слухи, выявлять врагов, заводить полезные знакомства, продвигать интересы «Ворон Групп» и «Эдема». Конечно, я не полагался на них всерьез, и вообще-то плевать, даже если у них ничего не выйдет, но благодаря их существованию теперь меня самого будут меньше донимать другие назойливые кланы, ведь все внимание будет сфокусировано на них, и никто даже догадываться не будет, что они лишь информационный фасад, не более того. Так что жизнь, состоявшая из частичной праздности, превратилась для них в круглосуточный «праздник». Они хотели блистать? Теперь они могут это делать постоянно, интересно, насколько их хватит?

А старый патриарх… О нет, он не доживал свой век в покое. Я назначил его главой своего «дипломатического корпуса». Именно он, используя свои старые связи и увядающий авторитет, теперь был вынужден вести переговоры со старыми кланами, улаживать конфликты, которые создавала моя экономическая империя, и отбиваться от нападок со стороны властей.

Он хотел спасти род?

Я заставил его работать на нового хозяина этого рода так, как он не работал никогда в жизни. И судя по его усталому, но смирившемуся взгляду, он все прекрасно понимал.

Еще в тот раз, перед тем как окончательно вернуться в свой «Эдем», я в последний раз окинул взглядом это гнездо упадка. Обветшалый фасад, запущенный сад, скрипучие полы. Отвратительно. Это место, пусть я и не собирался в нем жить, теперь носило мое имя, а я не терплю беспорядка и гниения в том, что мне принадлежит. Это было неэффективно и создавало неверное впечатление.

Я вызвал Алину.

— Господин? — она появилась в коммуникаторе, на фоне ее лаборатории кипела работа.

— Поместье Вороновых, — коротко сказал я. — Оно в отвратительном состоянии. Это плохая реклама для «Ворон Групп». Приведи его в порядок. Полная реставрация. Найми людей, используй ресурсы. Сделай из этой развалины образец аристократического достоинства. Чтобы ни у кого не возникало вопросов о могуществе рода Вороновых.

— Поняла, господин, — кивнула Алина, ее глаза блеснули. Для нее это была еще одна сложная, но интересная организационная задача. — Считать это второстепенным проектом?

— Считай это генеральной уборкой, — отрезал я и прервал связь.

Я же вернулся в свой «Эдем» и впервые за долгое время мир почти перестал меня беспокоить. Кланы, напуганные моим разговором с Соколовым-младшим, затаились. ФСМБ, после фиаско с «букетом», взяло паузу. Моя агроимперия под управлением Лебедева работала, как хорошо смазанный механизм, принося баснословные деньги.

Я мог наконец-то посвятить себя главному. Покою.

Я сидел в своей беседке, наблюдая, как Алина и старик-геомант устанавливают первый прототип стабилизатора погоды над оранжереей. Тишина, порядок, созидательная работа. Идеально.

Именно в этот момент я это услышал.

Сначала это был лишь едва уловимый, низкочастотный гул на самой границе слуха. Не ментальный шум, который мой «Кокон» отсекал безупречно, а нечто иное. Физический звук. Он был похож на далекий, назойливый пульс, который пробивался сквозь идеальную тишину моего «Эдема».

Я поморщился.

В следующий миг мой коммуникатор пискнул. Это был Глеб.

— Господин, — в его голосе слышалось сдерживаемое раздражение. — У ворот делегация. Официальная. Во главе с мэром города.

— Игнорируй их, Глеб, — устало ответил я. — Рано или поздно им надоест.

— Они не просто стоят, господин. Они привезли с собой оркестр. И они… играют.

Я замер.

Оркестр? Он сказал оркестр? Какого хрена⁈

— «Кокон» должен гасить любые звуковые колебания.

— Он и гасит, — с ноткой беспомощности ответил Глеб. — Внутри территории почти идеальная тишина. Но сам портал у ворот… он должен пропускать наших поставщиков, поэтому его фильтры работают иначе. И как видите, этот их бравурный марш… он просачивается.

Я прислушался. И правда. Теперь, когда я знал, что это, то мог различить отвратительную, жизнерадостную мелодию духовых инструментов, которая тонкой, вибрирующей нитью проникала в мой идеальный мир. Это было невыносимо. Мой покой, моя гармония были нарушены самым вульгарным и примитивным способом.

«Какая ирония, Ваше Темнейшество, — прозвенел рядом со мной голос феи. — Ваша многомерная крепость, способная отражать псионические атаки и скрываться от реальности, оказалась уязвима для тромбона. Возможно, стоит внести коррективы в защитные протоколы?»

Мое терпение лопнуло. Я не мог это игнорировать. Этот звук был как капля воды, падающая на лоб. Рано или поздно она сведет с ума.

Когда я подошел к воротам, они вовсю играли какой-то бравурный, отвратительный марш. Мэр, полный, потный мужчина бросился ко мне, едва Глеб открыл калитку.

— Господин Воронов! Глава рода! Наш благодетель! — затараторил он, пытаясь пожать мне руку.

Я оставил свою руку в кармане.

— От лица всех жителей нашего процветающего города, я пришел лично пригласить вас стать главным почетным гостем на нашем ежегодном празднике, Дне Города! — провозгласил он. — Весь город считает вас своим спасителем! Ваше присутствие — огромная честь для нас!

Я смотрел на него. На его потное лицо, на его подобострастную улыбку, на этот идиотский оркестр и все мое существо кричало одно слово: «Нет». Праздник. Толпа. Шум. Речи. Все то, что я ненавидел.

Я уже открыл рот, чтобы послать его туда, где не светит ни одно солнце, когда в моем коммуникаторе раздался встревоженный голос Алины, а следом и Лебедев позвонил.

— Господин, не отказывайтесь, — быстро проговорила Алина.

— Это критически важно, — подтвердил Лебедев. — Вся наша экономическая модель, вся лояльность этого региона держится на вашем образе «благодетеля». Публичный отказ будет воспринят как плевок в лицо простому народу. Это может подорвать все, что мы построили. Кланы только этого и ждут.

Я замер. Черт возьми, а ведь они действительно правы. Их лояльность была щитом, который защищал меня от дурацкой возни этого мирка и этот щит требовал периодической смазки в виде таких вот публичных ритуалов.

Я с трудом подавил рвущийся наружу вздох вселенской усталости.

— Хорошо, — произнес я, и улыбка на лице мэра стала такой широкой, что, казалось, рожа вот-вот треснет. — Я приму ваше приглашение.

Я согласился.

Я, Темный Лорд Кассиан, согласился пойти на их жалкий, провинциальный праздник. Это была очередная, скучная и раздражающая обязанность. Еще одна цена, которую я должен был заплатить за свой покой.