«Какая грубость, Ваше Темнейшество, — прозвенел в моей голове голос феи. — В „этом“ же нет никакого изящества. Просто тонны хитина и дурной энергии. Этот мир определенно лишен вкуса в выборе своих чудовищ».

Пришлось отнестись к делу более серьезно. Я уклонился от следующего удара массивной лапой и начал плести более сложные заклинания, нацеленные не на грубую силу, а на ослабление. К сожалению, чтобы распылить эту тварь на атомы с одной атаки, мне банально не хватало текущего резерва энергии.

Я поднял руку, и на монстра обрушилась волна гравитационной силы, в сотню раз превышающая стандартную — я не сдерживался. Но даже так, тварь пусть на мгновение и припала к земле, а ее панцирь затрещал, но чудовищная сила и прочность тела позволили ей выстоять. К тому же, часть эффекта блокировалось ее врожденной защитой от магии. Тварь взревела, и ее ноги, напряглись, снова поднимая массивное тело. Она и правда обладала серьезным сопротивлением.

Тогда следом я наложил на нее проклятие энтропии. По ее обсидиановому панцирю пошли тонкие серые трещины, он начал медленно крошиться, но регенерация, подпитываемая Разломом, тут же принялась восстанавливать повреждения.

Да что же с тобой делать? — мысленно проговорил я, обдумывая тактику боя. — Вся эта возня была слишком неэффективной.

«Резерв энергии: 1,823%», — прозвенел в моей голове панический голос феи-ИИ. Она порхала в стороне, ее крошечное тело нервно мерцало, пока я уворачивался от очередной атаки.

Тогда я создал вокруг твари сразу несколько гравитационных аномалий, но они лишь распались на сотню мелких вихрей, которые долго не продержались. Бой на истощение изматывал меня. Впервые за очень долгое время я почувствовал физическую усталость. На моем лбу выступила капля пота, а движения, всегда безупречно легкие, утратили часть своего изящества.

'1.563%… Внимание, падение ниже критического уровня восстановления! — ее голос становился все настойчивее.

Да уж, этот бой точно не стоило затягивать. Сражаться с этой тварью на ее условиях, пока открыт Разлом, было глупо. Как ни крути, а нужно придумать как закончить все одним ударом. Ударом такой силы, который перегрузит и уничтожит ее способность к регенерации.

У меня в арсенале было не одно такое средство, однако тем, что я мог использовать прямо сейчас… Пожалуй, подойдет лишь техника, которую я не применял с тех пор, как мой резерв стал исчисляться жалкими процентами.

«Ваше Темнейшество, нет! — мысленно вскрикнула фея, очевидно, проанализировав мои намерения. — Использование „Схлопывания Пустоты“ при текущем резерве нерационально! Это приведет к падению ниже одного процента! Вы станете критически уязвимы!»

Я проигнорировал ее. Да, возможно мне придется стать чуть более уязвимым, но это приемлемая цена за тишину.

Я прекратил атаковать и на мгновение замер, собирая почти весь остаток своей силы в одной точке. Воздух перед моей ладонью начал темнеть, искажаться. Я не создавал огонь или молнию, а приоткрывал крошечную, нестабильную дверь в небытие. Создавал «абсолютную пустоту» — микроскопическую черную дыру, запрограммированную на один-единственный акт поглощения. Это был прием из моего старого арсенала, требовавший колоссальной концентрации и энергии, лишь несколько существ по всей исследованной вселенной могли похвастаться подобным, и я входил в их число.

Монстр, словно почувствовав опасную для него концентрацию силы, с ревом ринулся в последнюю, отчаянную атаку. Я спокойно дождался, пока тот приблизится на расстояние удара, и… щелкнул пальцами.

Точка абсолютной пустоты сорвалась с моей ладони. Не было ни звука, ни вспышки. Она просто появилась внутри массивной грудной клетки монстра. На одно бесконечное мгновение все замерло, а затем тварь начала схлопываться внутрь себя, втягиваясь в эту точку небытия. Ее рев, до этого изрядно раздражающий, оборвался, сменившись беззвучным вакуумом. Когда микроскопическая сингулярность испарилась, на поляне не осталось ничего, кроме выжженной, дымящейся земли в форме идеального круга.

Как и ожидалось. Успех. Однако была и цена…

…Последствия ударили незамедлительно. Я тяжело выдохнул, ноги подкосиились и я упал на колени. Резерв был критически опустошен.

«Текущий уровень энергии: 0,513%, Ваше Темнейшество», — констатировала фея, ее голос был тихим и лишенным обычной язвительности.

Я потратил все, что с таким трудом накопил и даже больше…

Я выпрямился и медленно повернулся к застывшим от ужаса культистам. Их лидер обратился в пепел, став топливом для Разлома, и теперь они были лишь напуганной, лишенной воли толпой, сбившейся в кучу. Они смотрели на выжженную землю, потом на меня, их лица были белыми как полотно.

Я подошел к ним.

Убить их? Слишком просто и милосердно. Для тех, кто посмел осквернить мой будущий сад, я был безжалостен. Поэтому решил наложить проклятие. Даже с текущим уровнем, это было мне вполне по силам. Дать им весьма ироничное наказание, которое было куда хуже смерти.

Я подошел к ближайшему из адептов и коснулся его лба. Лишь едва заметная рябь прошла по его ауре, словно я переключил невидимый тумблер в глубине его души. Что-то фундаментальное в нем было сломано и собрано заново, но уже совершенно иначе.

Фанатичный ужас в его глазах погас, на смену ему пришла тихая и абсолютно пустая безмятежность. Я проделал то же самое с остальными, одного за другим, методично обходя круг и оставляя за собой дюжину пустых оболочек с умиротворенными лицами.

Иллюзия покоя наступила мгновенно.

Я остался один посреди разоренной, дымящейся лощины. Тишина, которую я так жаждал, вернулась, но она была пропитана запахом смерти. Вокруг меня, на коленях, стояли бывшие апостолы хаоса. Внезапно один из них, тот, к которому я прикоснулся первым, медленно опустил взгляд. С выражением бесконечной скорби он увидел у своих ног единственный уцелевший, но обгоревший полевой цветок.

С нежностью, которой в нем никогда не было, бывший культист с безумной, счастливой улыбкой, начал аккуратно поправлять его почерневшие лепестки, что-то ласково шепча. Другой адепт рядом с ним принялся с одержимой тщательностью собирать мелкие камушки, выкладывая из них идеальный, ровный круг.

Я смотрел на это с вселенской усталостью.

Я спас свой сад, но цена оказалась слишком высока.

Я стоял в одиночестве посреди разоренной лощины, и тишина давила на уши. На месте, где еще несколько часов назад бушевал хаос и сражалась порожденная им тварь, теперь чернел идеальный круг выжженной, дымящейся земли. Однако так называемая «победа» ощущалась на вкус горько.

«Текущий уровень энергии очень мал», — констатировала фея-ИИ, материализовавшись у моего плеча. Ее голос был лишен обычной язвительности. — «Весь с трудом накопленный прогресс был потрачен на устранение данной аномалии».

Я чувствовал глубокую, ноющую усталость, так непривычно ощущаемою в этом слабом человеческом теле. Битва с Химерой стоила мне дорого.

Вокруг меня двигались мои новые «садовники». Бывшие культисты. С тихим, одержимым усердием они уже принялись за работу. Один из них, с благоговением на лице, собирал мелкие, оплавленные камушки и выкладывал их в безупречную спираль. Другой, что-то ласково шепча, пытался обвязать обгоревший ствол дерева лоскутом своей туники. Они не замечали меня. Их мир сузился до одной-единственной, вложенной в их разум цели — нести порядок и красоту в это оскверненное место.

Я молча смотрел на дело рук своих. Да, я спас свой любимый сад, но какой ценой? Я снова был на нуле, слаб и уязвим.

И это раздражало меня больше всего!

Несколько дней спустя я сидел в самом сердце «Эдема», в центре моего сада. Вокруг царила гармония, которую я так старательно выстраивал. Необходимо было срочно восстанавливать силы. Уязвимость была для меня неприемлемым состоянием.

Я разложил на земле свои катализаторы — ржавый метеорит, треснувший кристалл, окаменелое сердце. Все было готово для повторного, пусть и менее масштабного, ритуала подпитки. Закрыв глаза, я погрузил свое сознание в землю, протягивая ментальные щупы к могучим лей-линиям, что текли под моим убежищем.