– Господин губернатор, – произнёс Степан Васильевич его голос неожиданно стал твердым. – Я прошу вас впредь с должным уважением относиться к Лорду‑Протектору Воронцовска, господину Калеву Воронову.

На том конце защищённой линии повисла тишина.

Но мгновение спустя собеседник…

…расхохотался.

– Ха‑ха‑ха! Ты⁈ – выдавил он наконец сквозь приступ смеха. – Неужели это ты, Петров⁈ Жалкий захолустный мэришка⁈

Степан Васильевич молчал, не произнося ни звука.

– Ох, серьезно что ли? – он не унимался. – Петров учит меня, двадцатилетнего губернатора, как правильно разговаривать! Петров, который ещё год назад чуть не плакал по телефону из‑за мизерного бюджета! И вдруг что? Какой‑то выскочка из деревни, понавешал на себя громких титулов – и ты уже храбрец и герой⁈

Тут его тон внезапно изменился.

– Послушай меня очень внимательно, Степка, – процедил он сквозь стиснутые зубы, – Твой драгоценный «лорд‑протектор» – это абсолютное ничто. Понял? Полное, жалкое ничто. Пшик – пустое место. Липовая декоративная должность, высосанная из пальца для успокоения тупых народных масс, которым нужен свой «герой». Через каких‑то полгода, максимум год, о нём все благополучно забудут, и всё вернётся на круги своя, но ты, Степочка, останешься ровно тем, кем всегда и был – мелким, никчёмным мэром мелкого, захудалого городишки, который существует на этом свете только потому, что я по своей безграничной доброте тебя до сих пор не уволил к чёртовой матери. Так что немедленно закрой свой рот, приезжай на совещание и приволоки с собой этого своего самозванца‑"хозяина'. Покажем его областным людям, все вместе хорошенько посмеёмся над деревенским клоуном и на этом закончим. Всё, действуй!

После чего связь оборвалась и на экране раздались гудки прерванного звонка.

Степан Васильевич продолжал сидеть в своём кресле неподвижно, не отрывая взгляда от экрана видеофона, в его ушах все еще звучал тот самодовольный голос губернатора.

Руки медленно сжались в кулаки. В груди бушевалап обжигающая ярость, какой он, не чувствовал за всю свою жизнь. И просто так мириться с подобным он… больше не собирался!

Степан Васильевич не находил себе места.

Как он смеет? Как смеет этот зажравшийся, коррумпированный чиновник так говорить о Хозяине? О человеке, который спас целый город⁈

Степан Васильевич резко встал из‑за стола, и начал, быстро прохаживаться по кабинету, пытаясь хоть немного успокоиться и привести мысли в порядок.

Не получалось. Совершенно не получалось.

Образ Громова – смеющегося, презрительного, уверенного в своей полной безнаказанности – стоял перед глазами, словно выжженный каленым железом. Его оскорбительные слова – «липовая должность», «безродный выскочка», «деревенский клоун», «посмеёмся» – звенели в ушах, отдаваясь болью в висках.

Нет. Категорически нет. Он этого не позволит. Не может позволить!

Степан Васильевич резко остановился, и выпрямился во весь рост.

Решение пришло мгновенно, словно молния ударила в голову. Он приедет на это совещание вместе с Хозяином и они вместе покажут всей этой зажравшейся, самодовольной областной элите, кто теперь настоящая сила в регионе.

Покажут им всем, что значит настоящая, подлинная власть. Не бумажная, существующая только на словах, и не коррумпированная, построенная на взятках, а настоящая – та, перед которой всё остальное жалкая пародия.

Степан Васильевич решительно схватил свой пиджак, и стремительно выскочил из кабинета.

Его секретарша, молодая женщина по имени Ольга, испуганно вскочила из‑за своего стола в приёмной, увидев лицо мэра.

– Степан Васильевич! – растерянно воскликнула она. – У вас же через полчаса важное совещание с представителями строительного…

– Отменить немедленно! – бросил он на ходу. – Всё отменить! Все встречи на сегодня! Я срочно еду в «Эдем»!

– Но Степан Васильевич, там же очень важные люди, они специально приехали из…

– Сказал, отменить! – гаркнул он, и секретарша испуганно отшатнулась.

Он уже выбежал из приёмной, не дослушав её возражений, его тяжёлые шаги гулко отдавались в коридоре администрации.

Степан Васильевич уже сидел на заднем сиденье своей служебной машины, пока та мчалась по дороге к «Эдему» и пытался собраться с мыслями. Ярость постепенно отступала, сменяясь решимостью.

Он понимал, что делает. Понимал, что едет с просьбой, которая может показаться глупой, мелочной, недостойной внимания такого человека. Но он всё равно попросит, потому что это важно. Не для него лично, а для города и всех тех людей, чья жизнь изменилась благодаря Калеву Воронову. Они заслуживают уважения, а их Лорд‑Протектор – тем более.

Машина подъехала к главным воротам «Эдема». Охрана, узнав мэра, пропустила без задержек.

Степан Васильевич вышел из машины и направился к главному зданию комплекса.

Его встретил Глеб – начальник службы безопасности. Высокий, жилистый мужчина с холодными глазами и шрамом на щеке.

– Степан Васильевич, – кивнул он вежливо, но без особой теплоты. – Вас не ждали. По какому вопросу?

– Мне нужно увидеться с господином Вороновым, – ответил мэр твёрдо. – Срочно.

Глеб изучил его взглядом профессионала, оценивая степень важности визита и, видимо, счел состояние мэра достаточным показателем.

– Подождите здесь минуту.

Он отошёл в сторону, достал коммуникатор и негромко переговорил с кем‑то. Через несколько секунд вернулся.

– Господин Воронов в инженерной мастерской. Он занят, но может уделить вам пять минут. Следуйте за мной.

Степан Васильевич кивнул и пошёл за Глебом по коридорам «Эдема».

Здание поражало как и всегда. Всё было идеально – полированные обсидиановые колонны, мягкое освещение, встроенные голографические панели с текущей информацией. Ни пылинки, ни царапины – абсолютный порядок.

Они спустились на два этажа вниз и вышли в огромное помещение.

Степан Васильевич замер на пороге огромной мастерской, ошеломлённый открывшимся зрелищем.

Это была не просто инженерная мастерская или лаборатория в привычном понимании. Он увидел самое настоящее воплощение будущего, материализовавшееся в настоящем.

Помещение было гигантским – размером с добротный спортивный зал, а может, даже больше. Потолки уходили высоко вверх, метров под восемь или девять, создавая ощущение простора и воздуха. Стены от пола до потолка были сплошь покрыты множеством экранов самых разных размеров и голографических проекторов, мерцающих синеватым светом. В самом центре огромного пространства располагался массивный голографический стол – настоящее чудо технологии, – над которым в воздухе парила гигантская, невероятно детализированная знакомая трёхмерная модель чего‑то грандиозного.

Степан Васильевич прищурился, вглядываясь в парящую конструкцию, и понял, что это то… чему его город по гроб жизни обязан этому человеку. Перед ним был «Купол» – тот самый огромный, прозрачный, переливающийся энергетическими линиями купол, накрывший собой их город, защищая от вредноносной и загрязненной атмосферы.

Бесчисленные энергетические линии светились ярким синим цветом, соединяя всё это в единую сложнейшую сеть, похожую на нервную систему живого организма. Смотря на это великолепие, у него до сих пор перехватывало дыхание.

Вокруг голографического стола стояла небольшая группа людей в рабочей одежде – комбинезонах и защитных жилетах. Степан Васильевич сразу узнал среди них молодую женщину с собранными в хвост тёмными волосами и умными, проницательными глазами – Алину – главного технического директора «Ворон Групп». Рядом с ней находились ещё несколько инженеров, чьих лиц и имён мэр не знал, но которые явно были специалистами высочайшего уровня.

И в самом центре этой группы, как неоспоримый центр притяжения, стоял он – Калев Воронов.