Кассиан

Я выслушивал доклад Алины.

– Господин, у нас проблема, – закончила она. – В городе начались волнения из‑за блокады.

– Почему ты считаешь, что это мои проблемы? – отмахнулся я, не отрываясь от созерцания голографической модели моего розария. Мне было абсолютно все равно на волнения за пределами моего барьера.

– Потому что это социальная проблема. На вас, господин, нарастает давление, но на этот раз – снизу.– твердо ответила Алина

Я медленно поднял взгляд. Сама концепция «давления снизу» была для меня абсурдной. Давление всегда шло сверху. От меня. Я уже собирался высказать все, что думаю об этих примитивных социальных проблемах, когда мой коммуникатор снова пискнул. На этот раз это был Глеб.

– Господин, – в голосе начальника охраны слышалось непривычное замешательство. – У нас гости. Официальная делегация от мэра Воронцовска. Требуют аудиенции.

– Я не принимаю гостей, Глеб. Отправь их обратно, – устало бросил я.

– Я пытался, господин. Но они… отказываются уходить, – растерянный Глеб развел руками.

С раздражением я переключил главный экран на трансляцию с внешних ворот. Картина, представшая передо мной, была верхом абсурда. У моих выкованных из темного металла ворот стояла небольшая толпа.

Впереди, с лицом мученика, стоял мэр. За ним, судя по одежде, ремесленники, охотники и еще какие‑то люди. Они держали в руках неуклюжий, нарисованный от руки плакат: «БЛАГОДЕТЕЛЬ, УСЛЫШЬ НАС!».

– Они что, устроили пикет? – в моем голосе прозвучало искреннее недоумение. Это было настолько примитивно, что мой разум отказывался классифицировать это как угрозу.

– Хуже, господин, – ответил Глеб. – Они разбили лагерь и говорят, что не уйдут пока вы их не примете.

И действительно, делегация уже деловито разворачивала пару палаток и разжигала костер прямо на обочине, в нескольких метрах от ворот. Они не блокировали проезд, не кричали. Они просто… сидели. Молчаливым, упрямым, невыносимо раздражающим укором.

Я наблюдал, как Глеб снова вышел к ним. Видел, как мой «сторожевой пес», один вид которого заставлял дрожать элитных наемников, пытается говорить с мэром. Но тот тот, хоть и боялся, не оступил. Просто развел руками и указал на людей.

– Мы не уйдем, пока Хозяин нас не выслушает, – донесли до меня микрофоны на воротах. – Наш город умирает. Мы не можем просто сидеть и смотреть.

Глеб вернулся к воротам, его лицо было мрачнее тучи. Применить силу к официальному мэру города и самым уважаемым его жителям было невозможно – это вызвало бы такой политический скандал, что кланы в столице устроили бы праздник.

Я откинулся в кресле, чувствуя, как мое раздражение от сложившейся ситуации рискует перерасти в нечто большее. Это был самый изощренный, самый отвратительный вид «шума». Невидимый, постоянный, давящий на психику.

– Какая прелесть, Ваше Темнейшество, – прозвенел рядом со мной голос феи‑ИИ, которая с любопытством разглядывала лагерь на экране. – У вас появились персональные фанаты‑сталкеры. Очень трогательно. Может, вынести им чаю? Того самого, который у вас скоро закончится.

С вселенской усталостью я потер переносицу.

– Глеб, – произнес я в коммуникатор. – Проводи мэра в беседку. Одного. У него пять минут.

Я встал. Мало того, что из‑за кланов заканчивается мой чай, так теперь еще и «соседи» начинают мешать. Пора поторопиться с решением неудобств, спровоцированными этими клановыми приматами.

Во временном штабе Игоря Стрельникова было чисто и пусто. Никакого хаоса, как в местном отделении ФСМБ, – только холодная, деловая обстановка. Гудели серверы, аналитики тихо стучали по сенсорным панелям. Ни одного лишнего предмета.

Стрельников стоял перед голографической стеной. На карте региона маршруты поставок в Воронцовск один за другим становились красными. Столичные кланы начали свою игру, и он с холодным интересом наблюдал за их действиями.

«Грубо, но эффективно,  – подумал он. – Они создают давление. Теперь нужно посмотреть, где именно система Воронова начнет трещать».  Ему нужны были глаза «на земле», кто‑то, кто мог бы почувствовать пульс города, его страхи и настроения и у него был идеальный инструмент для такой работы. Грубый, прямолинейный, но исполнительный и знающий местную специфику.

– Вызовите дознавателя Кардиева, – произнес он в тишину, не оборачиваясь.

Максим Кардиев прибыл через десять минут. Он вошел в штаб уже без былой враждебности, напряженный, но готовый работать. Их первая встреча произвела на него сильное впечатление; он понял, что перед ним стратег совершенно иного уровня.

Стрельников жестом указал ему на стул. Он не стал тратить время на долгое вступление.

– Дознаватель, – начал он, указывая на краснеющую карту. – Кланы делают свою грязную работу. Методично и, должен признать, довольно эффективно. Это дает нам идеальное прикрытие. Пока все смотрят на них, мы можем работать незаметно. Вы наблюдали за обстановкой в городе, как я вас просил? Мне нужна информация с полей, а не сухие сводки моих аналитиков.

Максим, который ожидал чего угодно, но не такого прямого вовлечения в работу, на мгновение растерялся, но тут же собрался. Он почувствовал себя не просто подчиненным, а важной частью операции.

– Обстановка напряженная, – начал он, вызывая на своем планшете нужные файлы. – Слухи о блокаде уже просочились. Владельцы лавок в панике, Охотники начинают нервничать. Лояльность к Воронову пока держится на благодарности и страхе, но если дефицит станет критическим, настроения могут быстро измениться. Люди прагматичны, как вы знаете.

– Хорошо, – кивнул Стрельников. – Это предсказуемо. Посмотрим, как будут развиваться события и дальше, но я хочу дать вам еще одно задание.

Он посмотрел прямо на Максима, и тот невольно выпрямился.

– Ваша новая задача будет немного сложнее, чем простой сбор слухой. Мне нужна тихая проверка всех сотрудников «Ворон Групп», начиная с прораба Бориса и его бригады и заканчивая каждым менеджером в офисе. Вот только мне нужны не сухие сведения, а истории этих людей. Как изменилась их жизнь, их привычки, их психология после начала работы на Воронова. Я хочу знать, на чем держится их лояльность.

Максим молчал, его мозг лихорадочно обрабатывал новый приказ. Это было настолько не похоже на стандартные процедуры ФСМБ, что он на мгновение растерялся. Но затем, как опытный следователь, он начал видеть в этом странном приказе интересную логику. Он поднял взгляд на Инквизитора.

– Вы хотите найти слабое звено? – осторожно предположил он. – Того, кто недоволен зарплатой или условиями? Того, кого можно завербовать или надавить?

Стрельников едва заметно качнул головой.

– Нет, дознаватель. Это ваши методы. Они здесь не сработают.

Максим нахмурился, продолжая анализировать.

– Тогда… вы хотите составить психологический портрет самого Воронова через его подчиненных? Понять, каких людей он выбирает, чтобы найти его уязвимость?

На губах Стрельникова появилась тень улыбки.

– Уже теплее, – произнес он. – Но вы все еще смотрите на верхушку айсберга. Я ищу не слабость, а аномалию в лояльности его людей. Она слишком сильная, слишком быстро получена, слишком… идеальная. Словно у людей к нему бесконечный кредит доверия. Понимаете? Люди, обычно, так себя не ведут. Даже за очень большие деньги. Я хочу понять природу этой аномалии. Это ментальный контроль? Шантаж? Или нечто совершенно иное?

Максим смотрел на Инквизитора, и его мир переворачивался. Он, «цепной пес» системы, привыкший действовать силой, впервые увидел другой подход. Он увидел не бюрократа, а опытного оперативника, который не кичился статусом, а методично препарировал проблему. Кардиев понял, что может многому научиться.

Его гнев и фрустрация сменились уважением, а затем и почти восторгом от безупречной логики Инквизитора. Он с рвением принял новый приказ, впервые за последние месяцы чувствуя, что они могут победить.