«Что ей от меня нужно?»  – подумал он, перечитывая краткое сообщение.

Здравый смысл подсказывал немедленно переслать это письмо Хозяину и забыть о нем. Любые контакты с представителями павших кланов могли быть расценены как предательство.

Но любопытство финансиста взяло верх. Какую информацию могла предложить Змеева? И чего она хотела взамен?

Лебедев активировал ответный канал и набрал короткое сообщение:

«Заинтересован в диалоге. Условия: виртуальная встреча, максимальная анонимность, без записи. Если согласны – завтра в 20:00. – К. Л.»

Ответ пришел через десять минут: «Согласна. До встречи.»

На следующий вечер Лебедев активировал защищенный виртуальный канал. На экране появился силуэт женщины – голографическая проекция скрывала детали, но голос был узнаваем.

– Константин, – начала Змеева без лишних церемоний. – Давайте обойдемся без прелюдий. Не буду скрывать – мой клан в тяжелом положении, и это вам прекрасно известно.

– Слушаю, – коротко ответил Лебедев.

– Но именно в такие моменты важно быть гибким, – продолжила она. – Ваш господин создал в столице хаос, в котором сам не ориентируется. А я предлагаю стать вашим главным информатором в этом хаосе.

– Конкретнее.

– Планы кланов‑стервятников, секретные приказы правительства, настроения в армии и ФСМБ, – перечислила Змеева. – Вы будете знать о любых угрозах за недели до их реализации. Будете видеть все ходы ваших противников заранее.

Лебедев признался себе, что предложение звучало заманчиво. Сейчас информация действительно стала самым ценным ресурсом.

– И что вы хотите взамен?

– Две вещи, – Змеева сделала небольшую паузу. – Первое – гарантии неприкосновенности для остатков моего клана. Вы защищаете нас от других стервятников, которые хотят добить слабого.

– Логично. А второе?

– Эксклюзивные права на коммерческую дистрибуцию всех цветов, выращиваемых в «Эдеме».

Лебедев уставился на экран, не веря услышанному.

– Повторите еще раз?

– Цветы, Константин. Я хочу эксклюзивные права на торговлю цветами вашего патрона.

«Она сошла с ума,»  – подумал Лебедев. «Или это какой‑то код, который я не понимаю? Зачем одной из самых влиятельных женщин империи торговать цветами? Это же бред!»

– Елена, – осторожно сказал он, – возможно, вы не в курсе, но господин Воронов выращивает цветы исключительно как хобби. Это не коммерческая деятельность.

– Пока не коммерческая, – поправила его Змеева. – Но я уверена, что при правильном подходе это может стать очень прибыльным направлением.

Лебедев покачал головой. Он ничего не понимал в этой логике.

– Хорошо. Я доложу господину Воронову ваше предложение, но предупреждаю – решение будет принимать он лично.

– Именно на это я и рассчитываю, – в голосе Змеевой послышалась странная нотка удовлетворения.

После завершения связи Лебедев долго сидел, размышляя над услышанным. Первая часть предложения была разумной – информация в обмен на защиту, но вторая…

«Цветы. Кому нужны эти проклятые цветы?»

Он не понимал, но должен был доложить. А уж решение их Хозяин примет самостоятельно.

Кассиан

Командный центр «Эдема» был заполнен тихим гудением работающей техники. Я стоял перед центральным голографическим столом, изучая отчеты о деятельности кланов‑стервятников, когда вошел Лебедев. Тем удивительнее было то, что он приехал лично. Обычно, Лебедев просто звонил Алине.

– Господин, – начал он с необычным для него колебанием в голосе, – у меня есть информация, которая может вас заинтересовать.

– Слушаю.

– Ко мне обратилась Елена Змеева с предложением о сотрудничестве.

Алина, работавшая за соседним терминалом, резко подняла голову. Глеб, участвовавший в совещании по связи, немедленно включился:

– Константин, ты с ума сошел? Это же ловушка!

– Возможно, – согласился Лебедев. – Но выслушайте условия.

Я молча ждал продолжения.

– Она предлагает стать нашим информатором в столице. Планы других кланов, правительственные решения, настроения в силовых структурах. В обмен просит два условия.

– Какие?

– Первое – защиту для остатков ее клана от других стервятников.

– Разумно, – пробормотал я. – Второе?

– Эксклюзивные права на коммерческую дистрибуцию всех цветов, выращиваемых в «Эдеме».

До этого момента я слушал с легким безразличием. Политические игры, информационные сделки, торги за выживание – все это было предсказуемо и неинтересно.

Но когда Лебедев произнес слово «цветы»…

Мое безразличие мгновенно сменилось раздражением.

– Повтори, – сказал я тихо.

Алина отшатнулась от терминала, почувствовав изменение в атмосфере. Даже через связь Глеб замолчал, уловив опасность в моем тоне.

– Она хочет права на торговлю вашими цветами, – повторил Лебедев, не понимая, что происходит.

Конечно, такой примитив как он, который помешан на цветных бумажках, никогда не поймет в чем заключается проблема. Для него это было просто странным пунктом деловых переговоров. Еще одним товаром для торга.

Но для меня это было попыткой поставить ценник на совершенство, превратить искусство в ремесло, свести красоту к прибыли.

Мои сад был единственным в этом мире, что по‑настоящему имело для меня значение. Результат сотен часов кропотливой работы, экспериментов, поисков идеала. И эта торговка решила, что может превратить их в товар на рынке?

– Передай этой… коммерсантке, – рассерженно прошипел я, – что мои цветы не продаются, но можешь предложить ей торговать твоими кабачками. Не думаю, что она найдет разницу.

Лебедев моргнул, явно ошеломленный такой реакцией:

– Господин, возможно, стоит рассмотреть…

– Разговор окончен, – перебил я его.

Константин кивнул и направился к выходу, чтобы передать ответ. Алина и Глеб молчали, напуганные моей вспышкой гнева.

Когда Лебедев ушел, я повернулся к Алине:

– В будущем любые предложения, касающиеся моих растений, отклонять автоматически. Без обсуждения.

– Поняла, господин.

В столице

Елена Змеева сидела в своем кабинете, ожидая ответа. Когда пришло сообщение от Лебедева, она открыла его с нетерпением.

Прочитав ответ Кассиана, она замерла. Ее лицо на мгновение застыло, а затем исказилось от ярости.

Он не просто отказал. Он ее унизил. Сравнил ее с торговкой кабачками на рынке.

«Хорошо, Калев Воронов,»  – подумала она, и на ее губах появилась злая улыбка. «Если ты так ценишь свои цветочки… я приеду к тебе лично. И мы поговорим об этом, глядя друг другу в глаза. Посмотрим, хватит ли у тебя наглости повторить это в лицо.»

Отказ Калева дал Змеевой личную, жгучую мотивацию для встречи. Теперь это была не просто политическая игра.

Это стало для нее делом чести.

В кабинете мэра Степана Васильевича царила нервная тишина. Уже третий день прошел с тех пор, как городская делегация попросила Калева Воронова принять титул Лорда‑Протектора. Три дня мучительного ожидания ответа.

Вокруг стола собрались все ключевые фигуры города. Мастер Брок нервно теребил свою кепку, алхимик Эльвира, которая сегодня смогла присутствовать, барабанила пальцами по столу, а командиры охотников Георгий и Влад выглядели как люди, ожидающие приговора.

– Какие новости с улиц? – спросил мэр.

– Странные, – ответил Георгий. – Кланы‑стервятники как будто притихли. Перестали наглеть.

– Они узнали про нашу просьбу к Воронову, – добавил Влад. – Теперь выжидают. Если он откажется, набросятся на нас как стая волков. Если согласится…