– Константин, – медленно сказала Алина, – ты понимаешь, что если мы запустим этот план…

– Это будет объявление тотальной войны, – перебил Лебедев, его голос стал серьёзнее. – Я понимаю. План прекрасен, но он жесток. Если мы его запустим – обратного пути не будет. Чернов поймёт, что мы его уничтожаем. Также поймут и кланы, и губернатор.

Он посмотрел Алине в глаза:

– Такое может утвердить только Хозяин. Лично.

Алина медленно кивнула:

– Значит, нужно вызвать её в «Эдем».

– Именно, – Лебедев кивнул. – Пусть сама представит план Воронову. Если он одобрит – запускаем. Если нет…

Он не закончил фразу, но оба понимали: если Кассиан не одобрит, значит, они остались без плана действий.

– И Алина, – добавил Лебедев тише, – когда она будет представлять план Хозяину… внимательно следи за ней. Я хочу знать, кто она на самом деле.

– Ты думаешь, она…

– Я ничего не думаю, – Лебедев пожал плечами. – Но никто не пишет такие планы за одну ночь. Никто!

Связь отключилась. Алина осталась сидеть перед экраном. Потом снова взяла планшет, открыла отчёт Лины и медленно перечитала ключевые разделы.

После чего она набрала код вызова Лины Мироновой.

Через несколько гудков на экране появилось изображение – Лина в своём кабинете в «Ворон Групп», в очках, с волосами в пучке. Выглядела уставшей, но глаза горели.

– Алина! Доброе утро! – в голосе читалось волнение. – Ты… ты получила отчёт?

– Получила, – ответила Алина ровно, изучающе глядя на неё. – Лина, твой план… Константин Лебедев назвал его шедевром.

Лина покраснела, опустила взгляд:

– П‑правда? Он… он правда так сказал? Ой, я так рада! Я очень старалась! Всю ночь работала, даже не заметила, как время прошло…

Алина продолжала смотреть на неё, пытаясь разглядеть что‑то за этой маской робости.

– План требует личного одобрения господина Воронова.

Лина подняла голову. В её глазах на долю секунды мелькнуло что‑то – испуг? Предвкушение? Алина не успела уловить.

– Господина Воронова? – переспросила Лина, и голос дрожал. – Т‑то есть… мне нужно будет…

– Да, – кивнула Алина. – Ты приедешь в «Эдем». И сегодня же представишь план лично ему.

Лина сглотнула, поправила очки дрожащей рукой:

– Я… я не знаю, готова ли я… это же сам господин Воронов…

– Ты готова, – твёрдо сказала Алина, не отводя взгляда. – Ты написала это, ты и представишь. Машина за тобой приедет через час. Будь готова.

– Да… да, конечно! – Лина кивнула энергично. – Я… я подготовлюсь! Спасибо, Алина! Спасибо за доверие!

Связь отключилась.

Машина мягко катилась по шоссе, и Лина сидела на заднем сиденье рядом с Алиной, теребя край планшета дрожащими пальцами. Она смотрела в окно, на мелькающие за стеклом поля и перелески, но периодически бросала быстрые, неуверенные взгляды на Алину.

– Я… я всё ещё не могу поверить, – наконец пробормотала она, и голос прозвучал тихо, почти испуганно. – Сам господин Воронов… он правда хочет меня увидеть? Лично?

Алина, сидевшая с ноутбуком на коленях, подняла взгляд от экрана. На лице мелькнула усталая улыбка – та самая, которой старшие коллеги успокаивают младших перед важной встречей.

– Ты написала отчёт, который произвёл сильное впечатление на Константина Лебедева, – сказала она спокойно. – А это, поверь мне, уже достижение. Лебедев не из тех, кто легко впечатляется. Хозяин хочет услышать план из первых рук. Это нормально.

Лилит кивнула, но пальцы сжали планшет ещё сильнее. Она изобразила нервный вдох.

– Я просто… я боюсь, что разочарую. Вдруг он задаст вопрос, на который я не смогу ответить? Или найдёт ошибку в расчётах? Я же не…

Она осеклась, опустила взгляд на планшет.

Алина помолчала, и когда заговорила снова, в голосе появилась осторожность.

– Знаешь, Лина… – она закрыла ноутбук, повернулась к ней, – этот план. Он очень… агрессивный. Совершенно не похож на твои прошлые аналитические записки. Почти безрассудно смелый.

Лилит подняла голову, и за стёклами очков глаза широко распахнулись – идеальная картина паники.

– О! Б‑безрассудно? – она прижала планшет к груди, словно защищаясь. – Я… я просто увидела связи в данных… мне показалось это логичным… О нет, это очень плохо? Мне не стоило…

– Нет‑нет, – Алина подняла руку, останавливая её. – Не плохо. Совсем не плохо. Просто… неожиданно. Неожиданно агрессивно для…

Она не договорила, но Лилит прекрасно поняла недосказанное: «Для такой, как ты» .

Алина вздохнула, и напряжение в её плечах немного спало. Она снова открыла ноутбук, явно решив не углубляться в эту тему.

– Не волнуйся, – сказала она уже мягче. – Просто будь собой и отвечай честно. Хозяин ценит прямоту.

«Будь собой».

Лилит отвернулась к окну, пряча лицо, и едва сдержала усмешку.

Она стиснула планшет сильнее, чтобы руки не выдали настоящих эмоций.

Алина, милая, если бы ты увидела настоящую меня – ты бы сбежала из этой машины на полном ходу, ка‑ка‑ка!

Снаружи за окном мелькали деревья, поля, редкие дома, но Лилит их не видела. Она видела только одно, финальную цель – Воронова. Эта встреча была ее шансом.

Сто двадцать страниц выверенной стратегии и пять фаз атаки. Я намеренно сделала его блестящим, дерзким и таким аномальным – чтобы наверняка пробить «защиту» Лебедева и Алины и гарантированно попасть на аудиенцию.

Она украдкой глянула на Алину. Та снова уткнулась в ноутбук, явно обдумывая что‑то своё.

Ты подозреваешь меня… и Лебедев тоже. Вы оба видите несоответствие – «тихая мышь не должна родить такой план», но вам не хватает смелости сказать это Хозяину напрямую.

Лилит снова отвернулась к окну, и на губах появилась едва заметная улыбка. Мне плевать на ваши подозрения, вы – просто ступеньки на пути к цели.

Машина свернула с шоссе, и впереди показались ворота. Высокие, чёрные, массивные. За ними – территория «Эдема».

Лилит почувствовала, как от предвкушения сердце забилось чаще.

Вопрос в Воронове. Сможет ли он оценить глубину замысла? Увидит ли красоту этой многоходовки? Или он окажется таким же, как все – испугается риска, поверит подозрениям своих помощников и просто избавится от меня?

Машина проехала ворота, и окружающий мир словно изменился. Воздух стал чище, тише. Идеально подстриженные газоны, ухоженные клумбы, безупречные дорожки.

Лилит смотрела в окно, изображая восхищение, но внутри думала совсем о другом.

Если он поступит так… что ж, значит, я его просто переоценила.

Машина остановилась у входа в здание.

Но если он такой, каким я его представляю…

Дверь машины открылась. Алина вышла первой, Лилит последовала за ней, сжимая планшет дрожащими руками и изображая волнение.

А внутри – холодное, острое предвкушение.

Ну что, Калев Воронов. Посмотрим, кто ты на самом деле.

Они шли по аккуратным дорожкам «Эдема», и Лилит не могла не замечать каждую деталь. Идеально подстриженный газон без единого сорняка. Клумбы, где каждый цветок был на своём месте, словно кто‑то расставлял их по линейке. Деревья, посаженные с математической точностью. Даже воздух здесь казался другим – чище, легче, словно весь внешний мир остался где‑то за невидимой границей.

Он это сам построил. Сам создал.

Мысль была странной, почти невероятной. Лилит знала десятки богатых, влиятельных людей. Ни один из них не прикасался к лопате или ножницам, ведь это было ниже их достоинства. У них были слуги, садовники, целые армии людей, которые делали всё за них.

А он…

Алина свернула за угол, и перед ними открылись высокие кованые ворота в живой изгороди.

– Вот здесь, – тихо сказала Алина, и в голосе появилась почти благоговейная нота.

Лилит шагнула вперёд и замерла.