Он посмотрел на всех серьёзно.

– Это наш последний шанс. Не облажайтесь.

Следующий день. Утро. Перед визитом.

Анатолий Петрович стоял у входа в техникум, нервно теребя галстук, и смотрел на дорогу.

Коридоры вымыты, окна блестят, студенты в форме. И самое главное – «Лунная Глициния» подготовлена.

Всё готово.

Пожалуйста. Пожалуйста, пусть всё пройдёт хорошо.

И тут он увидел его.

Чёрный «Аурелиус», плавно подъезжающий к зданию.

Сердце Анатолия Петровича ухнуло вниз.

Дверь машины открылась и из неё вышел мужчина в идеальном чёрном костюме. Высокий, с холодными глазами, непроницаемым лицом.

Лорд‑Протектор Воронов.

Анатолий Петрович сглотнул, выпрямился, натянул улыбку и пошёл навстречу.

Последний шанс. Не облажайся, Толя.

Кассиан. Тоже время и место.

Я вышел из «Аурелиуса».

Перед входом в техникум меня встречала небольшая группа людей. Ректор Лисицкий – невысокий, сухопарый мужчина лет пятидесяти в потёртом костюме – стоял впереди с натянутой улыбкой. Рядом с ним – пожилая женщина с планшетом (секретарь, судя по всему) и ещё трое, преподавателей, нервно выпрямившихся при моём появлении.

Над входом висел дурацкий транспарант.

«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, ЛОРД‑ПРОТЕКТОР!»

Я посмотрел на транспарант и поморщился. Потом глянул на Ректора.

Ректор побледнел.

– Л‑Лорд‑Протектор! – быстро поправился он и поклонился. – Какая честь! Мы так благодарны, что вы нашли время!

– Слишком много ненужных телодвижений, ректор. Я не областной чиновник, создающий видимость своей работы. Я хочу взглянуть на оранжерею.

– К‑конечно, господин Воронов, прошу прощения больше не повториться. Пожалуйста, следуйте за мной.

Ректор Лисицкий шёл передо мной по коридору, нервно говоря что‑то о техникуме, о студентах, о достижениях. Я не слушал. Глеб шёл позади, молча.

Я осматривал здание.

Потёртые стены, покрашенные когда‑то в бледно‑зелёный цвет. Старые, но рабочие артефакты освещения – простые магические лампы, которые давали ровный, холодный свет. Пол – линолеум, местами протёртый до дыр.

Бедность. Беспросветная, многолетняя бедность.

Коридор был заполнен студентами. Они стояли вдоль стен, в форме, аккуратно причёсанные. Видимо, их предупредили. Они замолкали, когда я проходил мимо, прижимались к стенам, глядя на меня со смесью страха и благоговения.

Я бросил взгляд на их нашивки: «Артефакторы», «Алхимия», «Рунология».

Маго‑спецы – «Синие воротнички» магии. Те, кто обслуживает городские системы, чинит артефакты, варит базовые зелья.

Не боевые маги или исследователи, а простые рабочие.

Мы прошли мимо нескольких аудиторий. Я бросил взгляд внутрь одной – старые деревянные парты и простые учебные артефакты на столах. В другой аудитории студенты склонились над какими‑то рунными схемами, чертили мелом на полу.

Базовая рунология. Обслуживание городских защитных контуров.

Ректор продолжал говорить:

– … и наши артефакторы успешно проходят практику на городских предприятиях! Мы гордимся тем, что даём профессию тем, кто…

– Цветок, – сказал я, не оборачиваясь.

Ректор запнулся на полуслове.

– К‑конечно! «Лунная Глициния»! Я приготовил её для вас в оранжерее! Но, может быть, сначала короткая экскурсия? Наши студенты так хотели…

Я остановился, повернулся к нему.

– Все что нужно я уже увидел, – повторил я холодно. – Этого достаточно. Теперь я хотел бы увидеть цветок.

Ректор побледнел, быстро кивнул.

– Да, конечно. Прошу за мной.

Он ускорил шаг, повёл нас дальше по коридору. Мы поднялись на второй этаж, прошли ещё один коридор и вышли к стеклянной двери с табличкой «Оранжерея».

Ректор открыл дверь, пропуская меня вперёд.

– Прошу, Лорд‑Протектор.

Я вошёл и остановился.

Оранжерея была… неожиданной.

Я ожидал увидеть что‑то жалкое – пару горшков с чахлыми растениями, старые стеллажи, но оранжерея оказалась гораздо лучше того, что я себе представил.

Просторное помещение под стеклянной крышей, залитое естественным светом. Ровные ряды стеллажей с растениями – не хаотично набросанными, а организованными по видам и стадиям роста. Система капельного полива, собранная из простых, но функциональных артефактов. Контроль температуры через старые, но стабильно работающие руны климата.

Я медленно прошёл вдоль первого ряда, оглядывая растения: гибридные розы и лечебные травы, несколько видов магических грибов – всё аккуратно подписано, каталогизировано.

Ректор нервно шёл рядом, наблюдая за моей реакцией.

– Наши ботаники работают над стабилизацией редких видов уже несколько лет, – говорил он быстро. – У нас нет дорогого оборудования, но мы нашли способы…

Я остановился у одного из растений – гибрид какой‑то лианы с голубоватыми листьями. Присмотрелся. Интересное сочетание пигментов.

– Кто руководит оранжереей? – спросил я.

Ректор вздрогнул.

– Ольга Михайловна Крылова – она наш главный ботаник. Правда она сейчас на занятиях, но я могу…

– Не нужно.

Я продолжил осмотр. Прошёл к дальнему углу оранжереи, где на отдельном столе стоял горшок с цветком, обвязанным белой лентой.

«Лунная Глициния».

Я подошёл ближе, наклонился, рассматривая цветок.

Серебристо‑белые лепестки с лёгким голубоватым свечением. Листья здоровые, упругие. Корневая система видна через прозрачные стенки специального горшка – развита правильно, без признаков стресса.

Они стабилизировали пигмент без А‑классовых резонаторов. Занимательно.

Я выпрямился, посмотрел на Ректора.

– Как вы добились такой стабильности свечения?

Ректор заметно оживился, поняв, что я заинтересован.

– Ольга Михайловна разработала метод двухфазной стабилизации! Сначала мы снижаем магическую нагрузку на растение через слабые руны рассеивания, потом постепенно адаптируем его к нормальной среде. Это занимает больше времени, чем с резонаторами, но результат стабильный!

Я кивнул.

Изобретательно. Они работают с тем, что есть, и находят решения.

– Я ее заберу, – сказал я. – Отличный экземпляр.

Ректор просияли.

– Конечно, Лорд‑Протектор! Это для вас! Мы так рады, что…

Я уже отвернулся, продолжая осматривать оранжерею. Остановился у ещё одного стеллажа – там росли какие‑то кустарники с тёмно‑фиолетовыми ягодами.

– Это что?

– А! Это экспериментальный гибрид черники и… э… магического терновника. Ягоды съедобны и обладают слабым регенеративным эффектом. Ольга Михайловна очень интересовалась вашими овощами и пытается стабилизировать урожайность, но пока…

– Интересно, – сказал я, осматривая листья. – Хорошая работа. Примитивная, но эффективная.

Ректор стоял рядом, явно пытаясь понять, доволен я или нет. Я выпрямился и уже собирался уйти, как…

Гудение. Потом треск.

Я обернулся. В дальнем углу оранжереи, за стеллажами, стояла группа студентов – человек пять. Они склонились над каким‑то артефактом, который искрил и гудел.

Я нахмурился.

– Что это?

Ректор обернулся, побледнел.

– А… это… наши артефакторы! Третий курс! Они пытаются отремонтировать старый артефакт микроклимата для оранжереи! Простите, я сейчас скажу им уйти…

– Не нужно, – сказал я, заинтересовавшись.

Ректор замер, явно не зная что делать.

Я пошёл к студентам. Глеб тенью следовал за мной.

Студенты не заметили меня, они были слишком сосредоточены на своей работе. Один из них, парень лет двадцати в рабочем комбинезоне, возился с панелью артефакта, пытаясь что‑то настроить. Другой держал планшет с руническими схемами. Третий что‑то записывал.

Артефакт продолжал искрить, а гудение становилось громче.