Я остановился в двух метрах от них, скрестив руки на груди.

– Что вы делаете? – спросил я холодно.

Студенты вздрогнули, обернулись и замерли, увидев меня.

Парень с отвёрткой побледнел так, что я подумал, он сейчас упадёт в обморок. Девушка с планшетом прижала его к груди, как щит. Третий студент просто стоял, открыв рот.

Ректор бросился вперёд.

– Господин, простите! Они не хотели мешать! Сейчас я…

– Тихо, – сказал я, не отрывая взгляда от студентов. – Я спросил: что вы делаете?

Парень с отвёрткой сглотнул, заставил себя заговорить:

– М‑мы… пытаемся стабилизировать поток маны в артефакте микроклимата, Л‑Лорд‑Протектор. Он барахлит уже полгода, и…

– Покажи, – сказал я.

Парень моргнул.

– Ч‑что?

– Покажи артефакт.

Он судорожно кивнул, отступил в сторону, освобождая доступ.

Я подошёл ближе, посмотрел на артефакт.

Старая модель, выпускается в этом мире уже лет двадцать без серьезных изменений,  – тут же сообщила мне по мыслесвязи невидимая Фея.

Корпус потёртый, руны местами стёрты. Панель управления открыта, внутри – путаница проводов, кристаллов маны и рунических пластин.

Артефакт продолжал гудеть и искрить.

– Вы пытаетесь стабилизировать поток, регулируя клапан, – сказал я, указывая на одну из пластин. – Глупо.

Студенты переглянулись.

– Вы боретесь со следствием, а не с причиной, – продолжил я. – Ваша проблема не в клапане, а в частоте рун. Поток не должен бить в клапан, он должен вливаться.

Я повернулся к парню с отвёрткой.

– Ты. Синхронизируй руну Подачи с руной Приёма. Коэффициент 0.84.

Парень стоял, не двигаясь, глядя на меня с шоком.

– Я… я не…

– Делай, – сказал я холодно.

Он судорожно кивнул, наклонился над панелью, начал дрожащими руками вводить параметры на маленьком интерфейсе.

Я стоял рядом, наблюдая.

– Частоту выставляй через центральный кристалл, а не через периферийные, – добавил я. – Иначе дисбаланс останется.

Парень быстро перенастроил, ввёл новые значения. Гудение артефакта изменилось, оно стало тише и ровнее, а потом искры прекратились. Артефакт вспыхнул ровным, мягким голубоватым светом. Панель управления показала стабильные параметры.

Студенты стояли, глядя на артефакт с открытыми ртами.

Ректор смотрел на меня с благоговением.

– Вы… вы только что за десять секунд решили проблему, над которой они бились полгода…

Я посмотрел на артефакт, потом на студентов.

– Эта модель слишком старая, – сказал я. – Руны стёрты и калибровка сбита. Вы пытались починить то, что нужно было списать пять лет назад.

Я повернулся к Ректору.

– Они не должны работать с такими артефактами. Это уровень мастеров с десятилетним опытом. Вы ставите перед студентами невыполнимые задачи.

Ректор сжал кулаки, и на лице появилось выражение боли и стыда.

– У нас нет другого оборудования, – сказал он тихо. – Дети учатся, ремонтируя артефакты нашего техникума. Старые и барахлящие. А все потому, что новые нам не по карману. Вы не понимаете, насколько сложно…

Он замолчал, опустил голову.

– Простите. Я не должен был это говорить.

Я посмотрел на него молча. Потом на студентов – они стояли с опущенными головами, понимая, что их учат на хламе.

Они работают с тем, что есть и пытаются научиться, несмотря на старое оборудование. Похвально.

Я развернулся, пошёл к выходу из оранжереи.

Ректор бросился за мной.

– Господин, простите! Я не хотел…

Я остановился у двери, повернулся к нему.

– Ваше оборудование – мусор, – сказал я. – Но ваши ботаники… они неплохи. Их подход к стабилизации «Лунной Глицинии» – элегантен.

Ректор замер, не понимая.

Я посмотрел на него.

– Фея, – она тут же появилась передо мной, вызвав у ректора шок. – Выдели им финансирование. Грант от «Ворон Групп» на «Разработку новой флоры» и добавь бюджет на обновление учебных артефактов. Пусть студенты учатся на нормальном оборудовании, а не на хламе.

Голос Феи прозвучал мгновенно:

– Какой размер гранта?

– Достаточный. Пусть расширят оранжерею и купят нормальное оборудование.

– Поняла. Формирую документы.

Я повернулся к Ректору, который стоял, не веря своим ушам.

– Продолжайте работать с растениями, – сказал я. – Если сможете вывести что‑то новое – пишите.

Ректор открыл рот, но слов не нашёл. Потом он резко кивнул.

– Я… мы… спасибо, Лорд‑Протектор! Мы не подведём!

Я уже шёл к выходу. Глеб поднял горшок с «Лунной Глицинией» и последовал за мной.

Кабинет Ректора Лисицкого. Через час после визита Кассиана.

Анатолий Петрович сидел за своим столом, уставившись на планшет круглыми глазам. Он не мог поверить цифрам перед собой.

Входящий перевод от: «Ворон Групп». Сумма: 8 500 000 кредитов. Назначение: Грант на развитие оранжереи и обновление учебного оборудования РМТ.

Восемь с половиной миллионов.

Восемь. С. Половиной. Миллионов.

Анатолий Петрович закрыл глаза, потом открыл снова. Цифры не изменились. Они были реальными.

Он откинулся на спинку кресла, и внезапно почувствовал, как по щекам текут слёзы.

Мы спасены. Техникум спасён.

Мы сможем купить новое оборудование и расширить оранжерею. Нанять хороших преподавателей и дать детям нормальное образование.

Он закрыл лицо руками, плечи задрожали.

Спасибо. Спасибо вам, Лорд‑Протектор!

Дверь кабинета распахнулась. Вошла Вера Ивановна, секретарь, с сияющим лицом.

– Анатолий Петрович! Вы видели⁈ Перевод! Восемь с воловиной миллионов! Мы…

– Вижу, Вера Ивановна, – Анатолий Петрович вытер глаза, улыбнулся. – Вижу. Мы спасены.

Вера Ивановна подошла, обняла его за плечи.

– Вы молодец. Вы смогли и спасли техникум.

Анатолий Петрович кивнул, не в силах говорить. Он смотрел на фотографию студентов на столе.

Теперь у вас будет будущее.

В этот момент планшет завибрировал. На экране высветилось уведомление:

Входящий вызов: Гужевой Михаил Петрович (личный канал).

Анатолий Петрович замер.

Гужевой. Мэр.

Улыбка медленно сползла с его лица.

Вера Ивановна нахмурилась.

– Гужевой? Сейчас?

Анатолий Петрович медленно взял планшет, посмотрел на экран. Личный, защищённый канал – тот, который Зотов использовал для… приватных разговоров.

Анатолий Петрович выдохнул, нажал «Принять».

На экране появилось лицо мэра Михаила Петровича – крупное, красное от ярости. Глаза налиты кровью.

– ЛИСИЦКИЙ! – заорал Гужевой так громко, что динамик планшета задребезжал. – КАКОГО ХЕРА ТЫ ТВОРИШЬ⁈

Анатолий Петрович вздрогнул.

– Господин Мэр, я…

– ЗАТКНИСЬ! – Зотов ударил кулаком по столу на своей стороне. – ЭТО МОЙ ГОРОД! МОЙ ТЕХНИКУМ! КТО РАЗРЕШАЛ ТЕБЕ ПРИГЛАШАТЬ ЭТОГО… ЭТОГО КОЗЛА ВОРОНОВА⁈

Анатолий Петрович сжал планшет сильнее.

– Господин Мэр, техникум умирал! У нас не было денег! Я должен был…

– ТЫ ДОЛЖЕН БЫЛ СПРОСИТЬ МЕНЯ! – Гужевой наклонился ближе к камере, и Анатолий Петрович видел вены на его шее. – Ты решил сменить хозяина, крыса⁈ Думал, я не узнаю⁈ Думал, Воронов тебя защитит⁈

Анатолий Петрович побледнел.

– Я не… я просто пытался спасти техникум…

– СПАСТИ⁈ – Гужевой рассмеялся, но смех был злым. – Ты думаешь, после этого я позволю тебе зарабатывать и дальше на обучении этих бесполезных идиотов⁈ Ты думаешь, я буду спонсировать человека, который пригласил моего врага на мою территорию⁈

Анатолий Петрович замер.

– Зарабатывать? – повторил он тихо.

Гужевой прищурился.

– Что?

– Зарабатывать⁈ – голос Анатолия Петровича сорвался на крик. – ВЫ ДУМАЕТЕ, Я ТУТ ЗАРАБАТЫВАЮ⁈

Он встал, схватил планшет, поднёс его ближе к лицу.

– Я в отпуск с семьёй не помню когда в последний раз ездил! Моя жена меня из дома выгнать грозится! Дети на меня смотреть не хотят, потому что я работаю по шестнадцать часов в сутки, пытаясь удержать этот техникум на плаву!