Глаза были не голубые.

С прекрасного, но безликого по сути ангельского стандартного “лица номер пять” на меня смотрели тёмные глаза, в свете факелов то и дело отливающие рыжим. Знакомый цвет, до последнего оттенка — как пески Сахары, как камни Херсонеса, как закат над Великими Пирамидами. И мне казалось, что я готов, но всё равно это подействовало, будто удар под дых. В бликовании чёрных свечей я увидел перед собой эти глаза на других лицах. Колонны Серапеума, улочки Лондиниума, стены Константинополя, театр Херсонеса, ярмарки Новгорода, крыши Праги — что бы ни было на фоне, эти глаза остаются. Их нельзя не узнать. Они смотрят по-разному, с разных лиц, но всегда, с той самой первой встречи, видят именно меня…

— Смотришь, демон? — теперь в них вызов. — Смотри, потому что я — твоя погибель!

О, вот этот факт не оспорить, уже почти два тысячелетия как.

Ты — моя погибель.

Некоторые банальные истины не так уж сложно признать, правда? Понадобилось всего-то тысячелетие отрицания и почти два столетия разлуки!

Но это не значит, конечно, что свою партию я не доиграю до конца.

Я провёл когтем по нежной коже небесного посланника, именно там, где бьётся пульс.

— Не слишком ли много наглости, пернатый недоросль? — спросил я насмешливо. — Ты не в том положении, чтобы угрожать мне!

Ох, как же мне нравится этот яростный блеск в глазах! Я не смог удержаться от соблазна и снова медленно провёл пальцем там, где билась жизнь.

— Ты хоть представляешь, что именно я с тобой сделаю? — уточнил я вкрадчиво.

Ангел показательно осмотрел валяющиеся вокруг тела.

— Здесь ты зашёл слишком далеко, демон, — сказал он холодно. — Учитывая всё, что вокруг творится… Ты можешь сделать со мной всё, что угодно, но ты заплатишь за это. И очень скоро!

— У… Мне всегда было интересно: у вас есть специальная школа пафоса? Или это врождённое?

— Уж кто бы говорил о пафосе и врождённом, отродье. Заметь, это не я тут сверкаю голыми красными гениталиями на всю округу! И заметь, про очевидные комплексы вашей братии я просто промолчу. Ещё немного, и это… новообразование мешало бы тебе не только танцевать, но и ходить!

Ладно, справедливо. И почему у меня с каждой его репликой так улучшается настроение?

Впрочем, это как раз не такая уж великая тайна: как ни крути, а пикировки с этой душой всегда входили в список моих самых любимых занятий.

— А я и не знал, что тебе подобным позволено разглядывать чужие гениталии… — протянул я предовольно.

— Мне подобным, знаешь ли, позволено видеть мир во всех его проявлениях. Работа такая. И надо признать, что твои мерзости — не самое худшее, что мне пришлось тут разглядывать. Спасибо твоим карманным людишкам!

Голос дрогнул в конце фразы. Едва заметно, и во всех воплощениях эта душа прекрасно контролировала себя, но мне ли не узнавать? Я опустил взгляд, пряча бешенство. Неужели они что-то всё же успели сделать с крылатым существом? Следов надругательств или пыток нет, но… Я снова покосился на живописный пейзаж. То есть, ангелу пришлось смотреть?

— О, это было забавно, — протянул благословенный вкрадчиво, и мы с ангелом синхронно поморщились от звука его голоса. Я уже про этого придурка и забыл почти… — Мы хранили эту тварь для тебя, Владыка, но решили показать, что мы делаем во славу твою.

Ага. Вот уж удружили так удружили.

— Никогда не верил в рассказы о том, что эти крылатые уроды якобы сострадательны и чувствуют чужую боль. Но должен сказать: эта конкретная светлая тварь умоляла взять её вместо людей.

Я представил себе, в каких именно муках сдохнут все присутствующие. В связи с этим, смех у меня вышел вполне себе натуральным.

— Ты заплатишь за это, демон. Я всё для этого сделаю, понял! — крикнул ангел.

Да понял, понял… Понял, что влип. И тут не поспоришь: всё вокруг слегка, мягко говоря, чересчур. Повезло же нам встретиться в местечке!.. А с другой стороны, и правда — повезло. Будь тут Бэл, он не стал бы миндальничать. А уж что ты про меня подумаешь, чудо пернатое… ну, предположим, в такие игры мы ещё не играли. Это будет что-то новенькое, не так ли?

Я скользнул пальцами вниз, небрежно проводя по ошейнику.

Паршивая игрушка. Опасная. Способная навредить даже ангелу. Самостоятельно, не имея прав управления, эту дрянь не снять… Вообще развелось в последнее время опасных артефактов, способным навредить вечным. Айм, теперь это — не к добру… Я проследил взглядом невидимую цепь, тянущуюся к главе культистов, и сладко улыбнулся ему.

Ладно, смертное отребье. Будет тебе вечность… причём от меня лично. Кушай — но смотри, не подавись!

Головной офис, конечно, по головке не погладит, если узнает, это факт. Но откуда бы им знать, правда?

— Ну что же, — протянул я, щёлкнув злющего ангела по носу, и временно оставил посланника света вариться в собственном соку, сконцентрировав всё внимание на проблеме номер один. — Признаю, смертный, ты удивил меня.

Угу. Даже сам не представляешь, насколько, отца твоего и всех родственников скопом.

— Я знал, что тебе понравится, о Владыка, — сказал он.

Знал-то знал, но насколько много знал? Что тебе ещё открыто, а что уже нет? Как много силы тебе отсыпало то божество, что покровительствует тебе? Я демонстративно провёл раздвоенным языком по губам, не отрывая от него взгляда. Показуха, но что поделать? Такие дешёвые спецэффекты помогают взять смысловую паузу в разговоре, пока просчитываешь линию поведения.

— Мы старались, о Владыка! Теперь ты дашь нам нашу вечность?

Ага, точно. Ещё и они.

Я снова сладко улыбнулся и покосился на культистов, верных последователей очередного благословлённого психопата.

А ведь они не то чтобы даже сумасшедшие… точнее, не настолько сумасшедшие, как следовало ожидать, учитывая пейзаж. Возможно, потому их и переправили именно в наш отдел, кстати сказать: они не руководствовались фанатизмом в чистом виде, безумием или навязчивой идеей.

Они были богаты, умны, образованы; у них было всё — кроме, возможно, того, что имеет значение. И они в какой-то момент поняли, что имеют право на большее, почувствовали себя привилегированными, решили поиграть в уникальную игру… Так оно обычно и начинается, верно? Не то чтобы оригинальная история.

Не то чтобы непредсказуемый финал.

Я небрежно усмехнулся и переступил через кровавые линии пентаграммы.

Культисты ахнули и шарахнулись. Их лидер, впрочем, остался стоять, с некоторым любопытством наблюдая за мной; чего не отнять у этого человека, так это смелости. Впрочем, благословлённый же… Я медленно подошёл к нему и склонился к самому его уху.

— Ты ведь знаешь правила таких игр, человек? — уточнил я тихонько, включив силу своего искушающего голоса на полную мощность. — Я могу подарить тебе всего одну вечность. А вот про магическую силу сам решай: готов ли делить её со своими марионетками? Или, быть может, ты предпочтёшь принести мне ещё пару жертв — и получить всё?

Я отстранился и небрежно пошагал обратно к своей, так сказать, будущей собственности: никаких сомнений в решении, которое примет глава культистов, у меня в общем-то не было.

Будто я мало колдунов его типа в своей жизни повидал.

И да, разумеется, вопли раздались почти сразу. Я бросил равнодушный взгляд туда, проследил, как культисты один за другим присоединяются к своим жертвам, и закрыл для себя этот вопрос: если всю жизнь идёшь за кем-то, кто ради власти и забавы убивает других, озаботься или тем, чтобы вовремя убить его первым, или надёжными путями отхода. Ну или будь готов к тому, что однажды ради власти и забавы убьют и тебя. Это всего лишь простая логика, про которую отчего-то многие забывают.

— Отвратительно, — сказал ангел. — Впрочем, чего ещё от вам подобных ожидать.

Я неопределённо хмыкнул, встал перед посланником света и повернул его лицо за подбородок, вынуждая смотреть только на меня одного. Я не боги есть что, но точно красивее картинки за спиной, не так ли?