Овита, помявшись, зашагала прочь.
Раб пару мгновений задумчиво смотрел ей вслед, а после развернул свёрток и удовлетворённо хмыкнул, отыскав там гребень и бритвенные принадлежности (интересно, она хотя бы спросила разрешения Джоджи?). Кивнув каким-то своим мыслям (не иначе как порадовавшись тому, как удачно получилось очаровать малолетнюю дурочку), раб сбросил свои лохмотья.
- Ух ты, - сказала я.
- Эй, - возмутился Шам. - Что ты на него пялишься, как суккуб на добычу?
М-да. Этому рабу бы в стриптизёры - с руками и ногами оторвали... Но Шама надо успокоить, а то бедному парню может достаться ни за что ни про что. Или мне. Ни то, ни другое как-то не прельщает.
- Да причём тут добыча или суккубы, - я фыркнула и демонстративно отвернулась. - Ты мне вот лучше скажи: где это берутся такие интересные рабы? Или им там, в бараках, питание и тренировки организовывают, а по вечерам изящным манерам обучают - для комплекта?
- Ну подумаешь - парень из знати? - пожал плечами всё ещё раздражённый Шам. - Такие тоже совершают преступления. И вообще, давай я его просто убью? Тогда и волноваться будет не о чем!
Так, сейчас надо очень осторожно. А то что-то мне подсказывает: встань я своей монашеской грудью на защиту раба - и Шам его точно прикончит. Потому что таков уж он.
- Ну убивай, если хочешь, - сказала я равнодушно. - Но мне вот любопытно узнать, чем дело кончится. Потому что вообще-то аристократы не подлежат отчуждению в долговое рабство. И я хотела бы знать, как он стал невольником. И для чего обхаживает Овиту.
- Мы можем просто спросить, - довольно кровожадно сказал Шам. - Мне он ответит!
Вот уж не сомневаюсь...
- Предлагаю понаблюдать, - остудила я пыл ветра. - Есть у меня одно подозрение...
- Какое?
- Думаю, возможно - только не смейся! - мы нашли работу Джоджи. Возможно, в этом была его суть, как пророка...
- Ки, прекрати говорить глупости, - закатил глаза Шам. - Джоджи, конечно, забавный парень, но - не пророк. Совсем. В нём нет божественной искры! Понимаю, не нравится признавать, что всё это время тебя водили за нос с этими так называемыми "избранными", но...
- А ты совсем не допускаешь, что всё может быть сложнее? Что ненастоящее может в пути вдруг стать настоящим?
Шам прищурился.
- Ты намекаешь, что что-то меняет нас? Заставляет становиться не просто исполнителями роли, но частью этого мира?
- Нет, - я медленно покачала головой. - Не думаю, что что-то нас заставляет. Скорее, мы сами начинаем превращаться в тех, кем хотим казаться... тот случай, когда дорога расстилается перед идущим, стоит ему сделать первый шаг. То есть... не может ли быть, что всё настоящее когда-то было ненастоящим?..
Я запнулась. Вот почему многие вещи, которые понимаешь инстинктивно, так тяжело выразить в словах?
- Хорошо, - сказал задумчиво ветер. - Мне не нравится эта мысль, но - её стоит проверить. Понаблюдаем за этим твоим рабом.
Раб не мой, но уточнять этот нюанс я благоразумно не стала.
25
*
- Кем ты себя возомнила?! - шипел Джоджи. - Вот ведь... бабы. И знал я, знал, что связываться с вами - себе дороже! Каждый раз думаешь - а вдруг хоть у этой, в порядке разнообразия, есть мозги или совесть? Но нет - стоит вам почувствовать свою власть, как вы тут же садитесь мужику на шею! Как будто он - ваша собственность!
Н-да... если вкратце - нет, Овита не спросила у нашего пророка разрешения, когда брала вещи для раба.
И последствия не заставили себя ждать.
По-хорошему, раздражение Джоджи я понимала. Благо сама не люблю, когда в моих вещах копаются. Но смотреть на жалкую, раздавленную Овиту было неприятно, да и было тут одно обстоятельство...
- Господин пророк, - позвала я сухо. - Понимаю ваше возмущение, но не вы ли сами попросили Овиту ухаживать за вашими вещами - стирать, складывать и так далее? Потому я бы ещё подумал о том, кто именно и кому тут сел на шею. Она всего лишь взяла то, чем вы не пользовались.
- Вы бы, господин монах, занимались себе своей... монашьей работой. То есть заняли бы рот делом и не лезли в чужие дела!
Я только поморщилась. Ну да, как же не пройтись по нашей с Шамом вымышленной мужской любви. Ох уж этот принцип: "Плохо самому - сделай плохо всем". Куда же мы без него?
- А ты ведь договоришься, пророк, - протянул Шам таким ласковым тоном, что у меня мороз пробежался по коже. - И я разозлюсь.
- Не надо мне угрожать! - огрызнулся Джоджи, но уже без былого запала. - До Заарды я вам живым нужен!
- А кто говорит об убийстве? - улыбнулся Шам. - Ты будешь живой. С биологической точки зрения.
- Я прошу прощения, - прошипел злой, как рой раздражённых ос, Джоджи.
- Хватит злиться, - попросила я так миролюбиво, как только могла. - Нам всё равно пришлось бы переодеть раба, рано или поздно.
Вышеупомянутый источник наших раздоров стоял тут же. Переодетый и побритый, он действительно оказался очень привлекательным мужчиной - даже шрам, пересекающий надломленную бровь, его скорее не портил, а добавлял шарма.
Если честно, подозреваю, что злость нашего пророка была бы меньше, окажись наша покупка уродцем.
- Ну да, как же иначе некоторые смогли бы им любоваться? - ехидство из Джоджи просто пёрло. - Вот и переодевала бы его в своё платье, если приспичило! Или ты возомнила себя моей настоящей женой?
Этого Овита не выдержала. Горько разрыдавшись, она убежала прочь.
- Отличная работа, - сказал Шам язвительно. - Даже я лучше не смог бы.
- Сама виновата, - буркнул Джоджи.
Я вздохнула, прикидывая, как собираюсь мирить членов нашего небольшого отряда. Тут, как на грех, раб решил очень невовремя вспомнить, что умеет говорить.
- Ты жалок, - бросил он Джоджи. - Отвратительный отброс, выросший на мусорке. Мусорку ты вроде бы оставил, а вот она тебя - нет. То-то каждое слово воняет так, что мерзко подойти...
Вот отлично. Только этого не хватало!
Джоджи, и так основательно взбешённый, поступил в самых лучших традициях кабацких драк.
- Ты что сказал? - вопросил он.
Раб промолчал, но это было такое характерное молчание, очень презрительное, сопровождающееся соответствующей хореографией бровей.
Джоджи набычился.
Я мысленно помянула по батюшке и матушке раба, пророка и всех идиотов в мире, не умеющих вовремя заткнуться. А после потянулась к аргументу. Кого буду защищать от кого - раба от пророка или пророка от раба - буду решать по ходу процесса...
- Не вмешивайся, - Шам положил мне руку на плечо и сверкнул глазами. - Какое-никакое развлечение.
- Но...
- Вдруг что - сам их остановлю.
Я задумчиво покосилась на него.
В самом начале нашего пути я, зная Шамочкино представление о развлечениях (или, что правильнее и честнее - думая, что знаю), не доверилась бы ему. Теперь же... коротко кивнув, я отступила в сторону, наблюдая, как Джоджи собирается, просторечиво выражаясь, набить рабу морду.
Ну что сказать? Сцепились они знатно. Я не великий знаток боевых искусств, но всё же обученный монах. Пусть даже и не из Шаолиня. Потому действительно получила некоторое удовольствие от столкновения таких разных стилей: уличного, эффективного и грязного, с отточенным, но слегка "парадным". Впрочем... тут я слегка недооцениваю раба: обменявшись с нашим пророком парочкой ударов и отведя душу, он внезапно размазался в воздухе как тень.
В следующий миг Джоджи рухнул на пол, после чего перестал подавать признаки жизни.
Происходящее окончательно перестало мне нравиться. Даже если отбросить всякую там сопливую ерунду вроде тёплых дружеских чувств, пророк мне нужен живым и здоровым.
- Жив, - коротко прокомментировал Шам. - Аккуратно усыплён. Меня лично всё больше и больше восхищают таланты нашей покупки! Прямо вытираю скупую слезу умиления. Ты был прав, когда не позволил мне его прикончить. Вон какой экземпляр интересный!
