В зелёных глазах остроухого заплескалось нечто хулиганское.

— Нет, — сказал он насмешливо. — Я — Зверь.

В комнате воцарилась тишина, через мгновение взорвавшаяся дружным хохотом.

— За это надо выпить! — провозгласил кто-то, а я задохнулась, вдруг вспомнив…

Лекарская комната, черные крылья, задевающие стены, загнутые назад рога… Это мое предназначение, мой дар — уничтожать миры…

Понимание, пришедшее вместе с окружившим меня весёлым смехом, придавило могильной плитой.

Он не врёт. Он действительно — Зверь. Или один из возможных? Как же все стало сложно!

Между тем, принц перестает смеяться и лениво закидывает ногу на ногу.

— Смешно, — говорит он, покачивая напиток в пузатом бокале. — В тебе умер великий юморист. Тем не менее, я спрашиваю серьёзно, потому что, что бы там ни думал по этому поводу манистр Дибисиус, я считаю вас идеальными кандидатами на должность моих друзей — ну, и моего Первого Круга по совместительству.

Смешки затихли, Кто-то икнул. Между тем высочество, не иначе как надышавшееся тайком от нас мухоморов (потому что ну никак не может от одного алкоголя так плющить!) безмятежно продолжило:

— Да, я решил — вы подходите идеально, куда уж там всяким высокомерным сынкам знатных семейств! Правда, никак не мог понять, почему вы все кажетесь мне такими странными, яркими и необычными, отличающимися от других людей, но ответ на поверхности — вы не то чтобы вполне люди, верно?

Тишина в комнате стала звенящей. Принц усмехнулся.

— Да, не знаю, как этот Бал вас распознал и как собирался использовать в итоге — а то, что у него есть на вас планы, это факт, потому что просто так полноценный Круг преданных и могущественных учеников никто собирать не станет. Но это и не важно, я найду способ с ним договориться, по-хорошему или по-плохому; в любом случае, мне вы нужнее. Однако, окружающим не следует знать о ваших особенностях, по крайней мере, до тех пор, пока я не приду к власти и не разберусь с некоторыми… странностями. А для того, чтобы что-то качественно скрывать, мы должны объединиться и не допускать экзерсисов вроде сегодняшнего эпизода. Потому, Мер, кроме шуток, я дал клятву и собираюсь её сдержать. Просвети меня, пожалуйста, что ты такое, чтобы это не стало для меня очередным занимательным и крайне несвоевременным сюрпризом.

Остроухий как-то неприятно усмехнулся.

— Ты не понял, это была не шутка. Я — Зверь. Ну, то есть как… Второй кандидат на эту должность, тот самый, который сидит на цепи, ибо ни о чём, кроме разрушения, и помышлять не способен.

Взгляд принца застыл.

— Эта шутка затянулась, — сказал он мёртвым голосом. — Не стоит продолжать, иначе я могу тебе поверить, что плохо кончится. Повезло, что ты знаешь ли, мало походишь на чёрного огромного Зверя.

— Что бы вашим колдунам ни наплёл Легион в приступе алкогольной деменции и творческого экстаза, я предпочитаю малую форму, — выдал этот малохольный идиот безмятежно, расплываясь на миг клубами тьмы, чтобы вновь собраться изящным чёрным котом.

В тишине раздался звон — это Лис уронила бокал.

Принц выругался.

— Придурок! Так бы и сказал, что ты — оборотень. Зачем этот цирк?

Кот совершенно по-человечески вздохнул.

— Ладно, — сказал он голосом Мера. — Кажется, без большой звериной ипостаси тут и впрямь не обойтись… Не люблю я этого! Правда, в полном размере она все равно не поместится, но — чем богаты.

И он снова заклубился тьмой, чтобы через мгновение обратиться огромной чёрной крылатой зверюгой, местами шипастой и рогатой. Зверю в комнате было явственно тесно, потому он неловко затоптался, пытаясь сложить крылья, ничего не сломав.

— Твоего ангела, — сказала Ана.

— Моё почтение Зверю, разрушителю миров, — сказала куколка.

— Не дёргайся, я должен собрать образцы! — сказал Сан.

Монстр послушно застыл с неловко изогнутым крылом и несколько смущенным видом. И не спрашивайте у меня, как у эдакого жутика может быть смущенный вид — сие загадка великая есть, без вариантов. Тем не менее, именно в этот момент я поверила, что вот это все ещё остроухий. А внешний вид… мало ли, кто как выглядит?

— Так, — сказал Монтя. — Мне хотелось бы надеяться, но сейчас я думаю, что для таких галлюцинаций все же недостаточно пьян.

— Да, — подтвердил принц, как-то обречённо наблюдая, как Сан пыхтит в попытке выдрать одно из чёрных перьев. — Мер, ты… действительно младший сын Аштарити, Императора Западного Престола?

— Да, — подтвердил Зверь… Мер. — Не хочу тебя расстраивать, но большая часть того, во что вы верите — ерунда.

— То есть, Легион способен лгать? Несмотря на печати? — принц все ещё не мог поверить. — Но тогда… тогда все, что мы знаем о демонах, мире и магии…

Он умолк.

— Ложь, — оскалился Мер. — А чего ещё можно ожидать, если строишь государство на могуществе Отца Лжи? Такие вещи представляются мне закономерными.

Принц откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Мы все молчали и, подозреваю, крайне напоминали мороженных рыб липпи, тех самых, что валяются на прилавках с выпученными глазами-блюдцами. Одному Сану было, чем заняться: он пытался раздобыть перо.

— Не поддается! — сказал наш карманный гений обиженно.

— Это боевая форма, — вздохнул Мер. — Я в ней практически неуязвим, так что у тебя вряд ли получится. Давай приму изначальную?

— А есть изначальная? — глаза Сана горели исследовательским интересом. — Конечно, давай! Но ты сможешь потом вернуться в эту? Я хотел бы провести пару тестов. Но вообще, в целом, это просто грандиозно!

— Правда? — мне показалось, или в голосе Мера прозвучало нечто вроде надежды. — Обычно люди пугаются. Я даже там, в своём мире в академию неживых материй поступить не смог: поссорился с братом, случайно превратился на экзамене, и все начали шарахаться.

Мы переглянулись и с сомнением посмотрели на печального Мера.

— Гады! Тебе стоило на них сесть, — вдруг сказала Ана.

И мы рассмеялись. Немного истерически, правда, но — лиха беда начало!

Мер между тем встряхнулся и перетёк в уже знакомую мне по видению-воспоминанию форму крылатого рогатого парня с узким лицом и кошачьими глазами. Сан тут же выдернул у него перо и с победным воплем побежал делать какие-то тесты.

— И что, — тихо спросила Лис. — Все ангелы выглядят так?

— Крылья, рога и хвосты у всех разные, — вздохнул Мер. — Зависит от тотема. Вообще облик, конечно, условность, потому что когда-то, на самой заре времён, наши предки были просто ветрами. Это потом все… усложнилось.

— А как одежда при превращении не рвётся? — спросила Ана, кажется, полностью оправившаяся от шока. Конечно же, кто о чём!

— Мы её зачаровываем, — усмехнулся Мер и сел по правую руку от меня так, что кончики наших перьев соприкоснулись. Я чуть не вздрогнула от этого, потому что по телу пронеслась волна тепла, будто кто-то невидимый осторожно погладил по голове, щедро делясь магией, силами и спокойствием.

— И почему я должен тебе верить? — вдруг спросил принц холодно, врываясь в наш птичий галдёж. — Демоны всегда лгут, а ты не связан печатью… принц Западного Престола. Откуда мне знать, что ты не пришёл в таком вот обличьи, чтобы разрушить мир?

Мер закатил глаза.

— Просто поверь, если я пожелаю все тут разрушить, ты это заметишь. Другой вопрос, что подобное поведение кажется мне вполне себе бессмысленным времяпровождением. Слушай… я догадываюсь, что у тебя свои, личные причины верить Легиону, но его чувство юмора иногда бывает немного… странным. Сам же знаешь!

— Откуда мне знать? — поморщился принц, — Я ещё не вхожу в Первый Круг.

Мер глянул на высочество как-то странно, непонимающе, будто спрашивая глазами: "Зачем ты врешь, если маски сняты?". Принц, однако, был в своих мыслях и никак не отреагировал.

— Вот как, — сказала вдруг Лис, и в её голосе плескалась злость. — То есть, по-вашему, то, что вытворяет Легион — просто шутка, милый пустяк, развлечение? Неужели не понимаешь, сколько людей умирает ради этой лжи?