С клыков змеиной пасти свисали две лампады с горящим огнём, рядом стоял огромный медный гонг, а к самой пещере по всему подъёму на холм тянулась красная ковровая дорожка.

По ней нам предстояло пройти.

С каждой стороны дорожки стояли солдаты с ружьями. Я даже допускал, что их сюда поставили ради одной цели: чтобы мы не сбежали нахрен, если вдруг испугаемся.

— Судя по цвету камней, тут везде известняк и мрамор, — сказал Хинниган. — А это значит, что пещеры глубокие и протяжённые, в скалах много залов, трещин и даже встречаются озёра. Ещё я читал, что в них есть жизнь, а если учитывать, что пещера наделяет кодо всех, кто там находится, то я даже боюсь представить, какие в ней живут твари.

— А что-нибудь доброе ты можешь сказать? — поморщился Дарт.

— Ну что, парни, — я открыл дверь автокэба, — посмотрим, что за пещеры? Я рад, что вы со мной. Вместе зайдём, вместе выйдем. Не забудьте только, что кодо надо беречь.

Мы переглянулись, кивнули друг другу и вылезли из салона.

Ни Тадеуша, ни Ребекки здесь уже не было. К дорожке нас сопровождал только агент Ховард и его помощники. Присутствовал и один из международных наблюдателей.

Я ещё раз окинул взглядом горный массив и ступил на ковёр первым.

За мной справа и слева последовали Дарт и Хинниган. Неторопливым шагом мы направились вверх по холму и, пока шли, толпа позади провожала нас рукоплесканиями.

Все радовались, что мы идём на смерть. Чего ещё можно было ожидать?

Ховард проводил нас до самого верха.

Он молча шёл за нашими спинами, но как только мы забрались на выступ скалы, громко сказал:

— Остановитесь, господа! Прежде чем вы войдёте, обернитесь. Таковы традиции.

Пришлось выполнить его просьбу.

Вид с горы открывался величественный. Солнце заливало светом скалистую долину, по камням пылил суховей, внизу ликовала толпа, махала лентами и флагами, осенний воздух казался пряным и густым.

От внезапного удара гонга я вздрогнул и резко повернулся к Ховарду.

Тот уже успел положить биту на камень, после чего снял две лампады с каменных клыков над входом и подал Дарту и Хиннигану.

— Удачи, мой принц, — сказал он мне. Потом кивнул парням и добавил: — Удачи, господа. Сейчас ровно два часа дня. У вас есть двое суток.

— А как мы поймём, что прошло двое суток? — спросил Хинниган.

Ховард покачал головой.

— Никак. Вы должны выполнить задание в самые короткие сроки, но если через двое суток вы не явитесь сюда, на исходную позицию, и не ударите в гонг битой, то испытание будет считаться не пройдённым.

Странно, но мне показалось, что Ховард нам сочувствует.

Это улавливалось в его голосе и выражении лица.

— Ещё раз удачи, господа. Она вам пригодится. А сейчас мы замуруем вход.

Это были последние слова, сказанные у входа в Змеиные пещеры.

— Охренеть, какая темнота… — А это были первые слова, сказанные внутри пещер.

Их произнёс Дарт.

Он выставил вперёд лампаду с огнём и остановился. Чтобы освободить ему обе руки, я забрал лампаду и пошёл вперёд первым, освещая дорогу. Замыкал отряд Хинниган.

Мы прошли метров тридцать в молчании: присматривались, изучали стены и своды пещер. Дневной свет за нашими спинами померк, а впереди ждал лишь мрак. Под ногами шуршали пыльные камни и куски известняка.

Не сбавляя осторожного шага, я спросил негромко, почти шёпотом:

— А что ты ещё про эти пещеры читал? А, Клиф? Вспоминай.

— Да бред всякий, Рэй, — отозвался Хинниган, но как-то хмуро отозвался.

— Бред не бред, а всё равно расскажи, — попросил Дарт. — Про любой бред в этой заднице я хочу знать заранее.

Хинниган вздохнул.

— Ну вот… читал, что за пару последних лет сюда отправляли четыре экспедиции учёных. Вышли только две. Остальные вообще непонятно, куда делись. Ни трупов не нашли, ни вещей, никаких следов. Будто их сожрали вместе с одеждой и снаряжением.

— Так, — выдавил Дарт. — И чего?

— А те учёные, которым повезло выйти, потом написали статьи в научные журналы. Но их раскритиковало учёное сообщество. Мол, нет доказательств. А те учёные писали, что тут стены живые. Живые, представляете? Их так и назвали — вивенте мурум… Типа это необъяснимое явление. Ещё про тварей писали, меняющих окрас и даже форму тела. Их назвали ахеги. Они стрекочут и очень бесшумно передвигаются. Но они не самые страшные. Ещё писали, что…

Хинниган резко смолк и остановился.

— Вы слышали? — выдохнул он. — Слышали?

Я и Дарт тоже остановились.

Тишина.

— Ничего, — прошептал я, оглядывая освещённые участки пещеры и крепче сжимая меч.

— И я не слышу, — подтвердил Дарт.

— Ну как же? А я слышал, кто-то застрекотал.

Дарт ткнул Хиннигана локтем.

— Ты слышишь то, о чём говоришь. Это тоже необъяснимое явление, потому что ты…

Дарт съязвить не успел.

Впереди, в глубине скального прохода, за пределами освещённого коридора, кто-то действительно застрекотал.

Если честно, стало не по себе. Когда враг виден, ты знаешь, чего от него ждать, а тут…

Ну стрекочет — и что?

Откуда он нападёт? Сверху, снизу? Какого он размера, с каким оружием? А может, это не он, а они, и их тысячи?

Парни напряглись. Хинниган выхватил один из ножей на поясе. Дарт наклонил древко с топором вперёд и встал рядом, плечом к плечу со мной.

Опять наступила тишина. Вот теперь это была нехорошая тишина, напряжённая и злая.

— Может, зажечь ещё огонь? — предложил Дарт. — Осветить стены и посмотреть, что там дальше?

— Нет, — сразу отказался я, — истратишь кодо. Слишком энергозатратно. Пошли так.

Возможно, потом я пожалею о своём решении, но сейчас оно показалось мне правильным.

Я снова двинулся вперёд, освещая путь горящей лампадой. За мной пошёл Дарт, следом — Хинниган. Напряжение нарастало, мы старались не шуметь, но никаких сверчков больше не слышали.

Метров через пятьдесят пещера пошла под уклон, коридор заметно сузился, потолок навис над головой, но уже через несколько шагов пространства опять стал больше, зато стены изменились. Теперь они напоминали изрубленные топором плиты.

— Не люблю я пещеры, — мрачно произнёс Дарт. — Почему бы не провести испытание где-нибудь наверху? Нет же, надо обязательно полезть в самую задницу.

— Да я вообще не пойму, почему император выбрал Змеиные пещеры, — пробормотал Хинниган. — В этих пещерах ведь можно сразу трёх наследников лишиться, и больше никого не останется. Кто тогда патрицием станет?

От его слов меня охватил мороз.

Я встал, как вкопанный, и медленно обернулся на Хиннигана.

— Что ты сказал? Повтори.

Хинниган вытаращился на меня в недоумении.

— Чего повторять-то? Я ж говорю, что никак не пойму, почему император…

— Да я понял, не надо повторять. — Я задумался, глядя на огонь лампады в своих руках.

— Так повторять или нет? — Хинниган вздохнул. — Ты уже определись, Рэй, а то я тебя сегодня вообще не понимаю. Видимо, это вино так на тебя подействовало. Выхлебал целый таз, и теперь неадекватный.

Я ничего не ответил, но слова Хиннигана произвели настоящий взрыв в моей голове. Чёрт возьми, как я раньше не сообразил? Ну что ты за идиот, Рэй?..

Всё ведь так просто: никому не нужна победа — кто-то одним махом убирает наследников. Всех трёх.

И кому это нужно? Неужели самому Тадеушу? Кому ещё? Кто влияет на эти ритуалы? На выбор места их проведения?.. Кто дёргает за ниточки и принимает решения за патриция? Или он всё же сам выдаёт решения?

— Рэй? — Дарт толкнул меня плечом. — Может, пойдём? Мне тут стоять совсем не нравится, да и время…

Внезапно его голос утонул во множественном скрипе.

В жутком нечеловеческом звуке.

Он обрушился на нас отовсюду, со всех сторон, сверху и снизу — пещеру огласило длительное эхо, стены вздрогнули.

— Господи, — прошептал Хинниган и громко сглотнул. — Что это? Ахеги?..

Мы быстро перегруппировались, встав спиной друг к другу. Замерли, приготовили оружие и на всякий случай кодо.