Ночью я дождалась возвращения Валиты. Наставница Фламия проследила, как она легла в постель, нежно поправила одеяло и вышла. Я хотела сразу расспросить Валиту обо всём, но она прошептала:

– Потом! Не здесь.

И мы обе заснули.

Наутро мы с Торланом, как всегда, успели поговорить до прихода остальных. Я рассказала, что Валита провела сутки в изоляторе и вернулась в группу, а Торлан, оказалось, вчера вечером сходил домой к Сармату и всё выяснил у его мамы. Сармата поймали на улице в часы покоя и увезли в Дом охраны порядка. Я с облегчением узнала, что его обвиняют только в запрещённой прогулке, рядом с ним никого не видели, поэтому его оставят в комнате смирения на трое суток и снизят оценку за поведение. Это испортит его суммарный выпускной балл, но не помешает поступить на курсы мастеров.

Я успокоилась, но мысленно поклялась больше никогда не помогать своим друзьям делать что-то противозаконное.

Поговорить с Валитой мне удалось в тот же вечер – мы обе работали в вечернюю смену и потом возвращались домой вдвоём. Первым делом она спросила, что я знаю про Сармата. Я передала ей слова Торлана.

Потом Валита рассказала, что случилось в ту ночь. Сармат проводил её до приюта, подсадил на каменный бортик, а в это время на соседней улице раздался звук мотора. Валита перекинула ногу через решётку, а Сармат бросился за угол. В свете фар охранители увидели, как Валита перелезает через забор. Пока они подъехали, остановились и вышли из машины, она успела спрыгнуть во двор, добежать до ямы и влезть в окно. Но выйти из подвала и добраться до спальни Валита не решилась – если бы её поймали в коридоре, она бы не смогла доказать, что это не она только что была на улице. Она спрятала ключ в щель под плинтусом и решила стоять на своём: вышла из спальни, чтобы поплакать, спустилась в подвал и случайно наткнулась на незапертую дверь.

Охранители обошли вокруг здания – Валита сидела в темноте и видела из своего укрытия, как чёрные фигуры склонились над ямой, заглянули в окно и пошли дальше, к другим окнам. А она осталась в бельевой. Тряслась от страха и по-настоящему плакала, обдумывая, что скажет, когда её найдут. «Только бы Сармата не поймали. Только бы он успел добраться до дома». Ей хотелось, чтобы эта ночь не кончалась – чтобы можно было так и сидеть в этом углу за стеллажами вечно. И хотелось, чтобы поскорее всё выяснилось: что с ней будет? Как её накажут? Поверят ли, что она не выходила на улицу? Она ещё успела плотно закрыть защёлки на окне, а потом протёрла какой-то тряпкой подоконник.

Когда в бельевой зажёгся свет, Валита затихла. Глупо было надеяться, что её не заметят, но и выдать себя всхлипываниями было страшно. Вскоре над ней нависла тень, Валита подняла заплаканное лицо и увидела охранителя в чёрной форме патрульного. Снизу, с пола, он казался огромным, до самого потолка. Схватил Валиту, поставил на ноги, грозно спросил:

– Кто такая? Ты что тут делаешь?

Валита сбивчиво объяснила, что она просто искала уединённое место.

– На улицу? Нет-нет, да вы что, я бы никогда в жизни не осмелилась!

Наставница Фламия стояла у двери, за спинами двух других охранителей, и с ужасом смотрела на свою любимицу.

– Знаешь, Эйна, мне вдруг стало всё равно, – поделилась со мной Валита. – Я даже обрадовалась, что больше не надо ждать. Наказания я не боялась.

Охранители проверили окно, осмотрели подоконник, велели Наставнице Фламии обыскать Валиту. Ничего подозрительного не нашли и повели её наверх. В кабинете Наставницы Фламии ещё раз подробно допросили, Валита твердила своё. Тогда Наставница Фламия осмелела и сказала:

– Ну вот, видите. Воспитанница просто нарушила правила поведения в приюте, за это мы её сурово накажем. Но на улице вы видели кого-то другого. Та девушка, может, до сих пор там бегает, а вы уже столько времени потеряли, пока приют осматривали!

Охранители не сразу отказались от намерения забрать Валиту с собой. Она вжалась в жёсткую металлическую спинку стула и сидела не шевелясь. Голоса спорящих звучали глухо, как будто Валиту окутывало толстое одеяло – очнувшись, она сообразила, что никакого одеяла нет, потому что она трясётся от холода.

Мы не знали, что происходит в Доме охраны порядка – как там обращаются с задержанными. Однажды мы видели, как работница на нашей фабрике вернулась в цех, пропустив три дня. Болтали, что она проявила вольнодумство – сказала при начальнике цеха, что мы тут вкалываем как рабы в древнем мире. Никто не решался спросить её прямо, а она молчала. Но выглядела она ужасно: посеревшее лицо, чёрные круги под глазами, ввалившиеся щёки, как будто её там три дня не кормили.

Но Валите повезло. Наставница Фламия упрямо стояла на своём и смогла переспорить охранителей:

– Вы ведь не станете нарушать закон! У вас нет причин забирать воспитанницу, которая не покидала здание приюта. Я тут главная, я всё сделаю как надо!

– Какое наказание ей положено? – спросил один из охранителей.

– Самое суровое! Три дня в изоляторе без еды, на одной воде!

– Хорошо, – кивнул он. – В следующий раз не станет нарушать правила.

И они ушли. А Наставница Фламия бросилась к Валите, обняла её и разрыдалась. Валита гладила её по голове и приговаривала:

– Ну ладно, тётушка, ну хватит! Всё будет хорошо! (Называть себя «тётушкой» Фламия разрешала племянницам только у неё дома, когда забирала их на выходные. Но сейчас она так перепугалась за Валиту, что позволила себе забыть о приличиях.)

Валита поклялась, что больше никогда так не поступит. Наставница Фламия догадывалась, что племянница сказала не всё, но расспрашивать не стала. Просто сказала:

– Прошу, не подводи меня! Дотяни как-нибудь до лета, не делай глупостей! А потом переселишься в общежитие, и там уж веди себя как хочешь.

Ещё через день Сармат вернулся в школу. Наша компания уже стояла на крыльце, когда он показался на улице. Мы восторженно закричали, замахали руками, подбросили в воздух сумки. Из-за двери выглянул дежурный даритель знаний и зашикал на нас: тише, тише! Мы умолкли, но не могли устоять на месте, побежали навстречу Сармату. Обнимали его, хлопали по плечам, смеялись.

– Ну ты, друг, даёшь! – снова и снова повторял Торлан.

– Всех за пояс заткнул! Рассказывай, что там было! – наперебой кричали Патан и Питан.

Но тут зазвенел звонок, и пришлось ждать перемены. Весь урок мы с Сарматом переглядывались. Он хотел спросить меня про Валиту – он же ничего не знал! Я едва заметно кивнула и показала ему большой палец: мол, всё в порядке, не волнуйся.

На перемене Сармата окружили не только мы с ребятами, но и остальные одноклассники, даже наши чопорные девочки. Все хотели услышать его историю. Удивительно, но собрание в общем зале – речь директора в присутствии грозных охранителей – сделало Сармата не изгоем и правонарушителем в глазах школьников, а наоборот, героем и кумиром.

Я потянула Торлана за рукав:

– Отойдём!

Мы встали у окна, подальше от галдящей толпы, в центре которой красовался Сармат, и я сказала:

– Он нам потом наедине расскажет, как всё на самом деле было. А этим, – я кивнула в сторону одноклассников, – пусть врёт что угодно. Правду им незачем знать.

На следующих переменах Сармата тоже не оставляли в покое, и мы с Торланом ждали, когда закончатся уроки. Потом ещё надо было отделаться от Альвина, Питана и Патана. Но это было проще: когда мы всей компанией дошли до перекрёстка, где обычно расходимся, Сармат так прямо и сказал им:

– Ребят, вы идите. Мне надо кое-что сказать Эйне.

Альвин хмыкнул, пожал плечами и пошёл домой. Питан с Патаном потрусили за ним. А Торлан двинулся было в сторону своей улицы, но вскоре развернулся и подошёл к нам. Сармат вопросительно посмотрел на меня.

– Прости, я ему сказала про вас с Валитой. Я так перепугалась, когда вы оба пропали, что мне надо было с кем-то поделиться. А Торлан нам помог, сходил к твоей маме. И я потом смогла Валиту успокоить. Она уже знает, что с тобой всё в порядке.