После еды, пока я наводила порядок, смахивала пыль с мебели, подметала пол лёгкой щёткой, Армина расспрашивала о моих планах: что я буду делать после школы, хочу ли остаться на той же фабрике или сменить работу.

Мне всегда казалось, что Армина слушает меня из любопытства. Я даже не была уверена, что ей всё это на самом деле интересно. Думала, что это просто способ скоротать время – ведь у Армины не так много развлечений. Она целыми днями читает старые книги, которыми набит высокий шкаф в её комнате, да иногда смотрит в окно, когда в начале и в конце дня по улице идут толпы работников.

Но я ошибалась. Армина не просто слушала. Она обдумывала, как мне помочь! Вскоре после того, как я рассказала ей о своих мечтах, Армина велела мне сесть и спросила:

– Эйна, ты действительно хочешь попасть на Биржу?

– Да! Очень хочу.

– А ты понимаешь, что нужно серьёзно готовиться, чтобы туда попасть?

– Конечно, понимаю, – мрачно сказала я. – Только пока не знаю, как.

– А я знаю. Я могу тебе помочь. Ты готова заниматься?

Я смотрела на Армину, открывала рот и не могла вымолвить ни слова – как будто у меня голос пропал. Потом пересилила себя и выдохнула:

– Да!

Армина улыбнулась и начала перечислять всё, чему я должна научиться: правильно и красиво говорить, носить платья и туфли, исправить осанку и походку. Если я смогу изменить внешность, меня пропустят в здание Биржи. Остаётся только узнать, как проходит экзамен и какие профессии там можно получить. К счастью, у Армины было много знакомых в городе, она почти сорок лет работала дарительницей знаний, преподавала девочкам науку телесного здоровья, ученицы её любили – это я уже знала от Дарительницы Лианоры, которая привела меня к Армине, – и нередко заходили навестить её. А среди выпускниц были и такие, кто теперь работает на Бирже. И Армина пообещала всё разузнать.

Через неделю, когда я уже заканчивала уборку, в дверь постучали. Я повернулась к Армине:

– Открыть?

Она кивнула.

За дверью стояла невысокая хмурая женщина в аккуратном тёмном костюме. На улице я таких не встречала. У нас в центре города есть несколько красивых домов, таких же светлых и чистых, как здание Биржи. Наверное, там они все и живут – такие, как эта женщина. Я смущённо поздоровалась, предложила ей войти. Она прошла прямо в комнату Армины – видно было, что она тут не в первый раз. Женщина подошла к Армине, наклонилась, поцеловала её в щёку, села на стул рядом. Армина показала ей на меня:

– Познакомься, это моя протеже. Эйна.

Потом повернулась ко мне:

– Эйна, это моя бывшая ученица, Елена. Она сейчас на Бирже работает.

Я неловко присела, склонив голову, – читала в учебниках, что раньше так было принято. Елена улыбнулась – теперь она уже не казалась хмурой. Мне стало легче, я почти перестала стесняться своего грубого комбинезона. Армина продолжала:

– Знаешь, я бы хотела помочь Эйне подготовиться к экзамену на Бирже. Только не знаю, что там требуется.

Елена ответила не сразу, она задумчиво рассматривала меня, а я опять засмущалась, переминалась с ноги на ногу и даже покраснела.

– А может, сначала чаю выпьем? – вдруг спросила Елена. – Армина, у вас же есть чай, да?

Армина, кажется, тоже обрадовалась – она видела, как неловко я себя чувствовала. Я отвезла её кресло в кухню, поставила чайник на плиту, уверенно расставила на столе чашки с блюдцами. Елена молча наблюдала. Пока пили чай, она тоже смотрела на меня – это я уже потом догадалась, что она меня оценивала: как я держу чашку, как пью. Хорошо, что Армина меня уже научила не хлюпать чаем! А то в приюте все пили как попало, никто даже не задумывался о таком.

После чая Елена начала задавать мне вопросы: как я учусь в школе, почему я оказалась в приюте, что хочу делать после экзамена на зрелость. Выслушав меня, она сказала:

– Если всё получится, ты сможешь сама выбрать профессию. Есть несколько курсов, которые тебе подходят. У нас готовят учителей, продавцов, медсестёр, охранителей, строителей. И ещё есть отдельный курс для работы во Второй зоне. Но его мало кому предлагают. Обычно только тем, кто сдал экзамен лучше всех.

Я слушала молча, едва дыша, боялась перебивать, но Армина с интересом переспросила:

– А что наши выпускники делают во Второй зоне?

– Я точно не знаю, я в другом отделе работаю. Кажется, есть курс для девушек – их берут горничными и помощницами в семьи. И отдельный курс для юношей, их там учат управляться с домашними машинами.

Получается, что тётушка Марта всё правильно мне рассказывала: и про горничных, и про домашние машины. Армина усмехнулась и переспросила:

– Вот, значит, как? Кто плохо сдаёт экзамен, тот остаётся у нас работать. В школах и в больницах. А кто хорошо сдаёт, тот может стать прислугой у богатых. Так?

– Да, так, – сухо ответила Елена.

Армина приподняла губы с одной стороны, получилась уродливая косая ухмылка. Я уже знала: она так делает, когда ей что-то очень не нравится.

Елена вздохнула. Похоже, они уже не впервые об этом говорили.

– Такие правила. Ничего не поделаешь. Всё для пользы государства. Вы же помните наш девиз…

– Да-да, «Третья: всё для первых двух!»

Армина опять криво улыбнулась, но Елена, не глядя на неё, спокойно ответила:

– Вот именно. Поэтому мы и отправляем к ним лучших. Помогаем, чем можем. Не только модули для их предприятий собираем, не только ткани для их одежды делаем, но и домашних помощников готовим. Во Второй зоне людям некогда заниматься своим бытом, у них и так много обязанностей.

Армина махнула рукой и сменила тему:

– Ладно, не будем об этом. Время идёт, а мы ещё ничего не обсудили! – И попросила Елену рассказать про экзамен.

– Армина, вы же понимаете… – она окинула взглядом мою нескладную фигуру и чуть заметно поморщилась, – начинать вам надо не с экзамена, а с речи, походки и внешности, да?

– Конечно, понимаю. С этим мы справимся, это мне по силам.

– Вот и прекрасно. А с экзаменом Эйна тем более справится, там ничего сложного не будет. Первая часть – по школьной программе, проверят уровень образования. Если хорошо учишься, легко ответишь на все вопросы. Вторая часть – составить деловое письмо. Там есть разные варианты, надо заранее посмотреть примеры. Может, это будет заявление о приёме на работу. Или просьба об отпуске, или что-то ещё. Я принесу образцы, пусть Эйна выучит все формулировки. Их не так уж много. И третья часть – собеседование. Там будут вопросы об обычной жизни: о еде, о сервировке стола, об одежде – что с чем сочетается, о расстановке мебели в квартире. Экзаменатор по ответам должен понять, из какой среды вышел кандидат.

Армина перебила:

– Подожди-ка! Давай вот об этом чуть подробнее. Если девочка из приюта, что она может рассказать о своей среде? Какая уж там сервировка стола и расстановка мебели…

Елена ненадолго задумалась, потом ответила:

– Всё в ваших руках. Если девочка пришла на Биржу в обычной одежде, если её уже допустили до экзамена, – тут уже неважно, где она сама жила. Оценивать будут только её ответы на вопросы. Но про приют, конечно, надо сразу сказать. А то может неловко получиться, если это в самом конце выяснится.

– Но как Эйна объяснит, откуда она знает про обычные семьи?

– Скажет, что до приюта жила с родителями и что-то помнит ещё с тех пор. А сейчас проводит много времени у родственников. Армина, они не станут выяснять, родственники вы или нет. Если Эйна расскажет о вашей квартире, их это устроит. Этого достаточно.

Армина и Елена повернулись ко мне. Я съёжилась на табуретке, мне хотелось исчезнуть, чтобы не чувствовать себя бедной замарашкой, которую из жалости пытаются представить чьей-то родственницей. Но Армина смотрела на меня так ласково, что я устыдилась своих мыслей: она ведь на самом деле хочет мне помочь. Я выпрямилась, повернулась к Елене. Она тоже улыбалась. Армина сказала:

– Что ж, будем считать тебя моей двоюродной внучкой. Согласна?